Тревайз попытался запутать роботов, сделав вид, что он понятия не имеет, что произошло. Он пожал плечами и сказал:
— Но энергия не отключена. Вы же действуете.
— Мы — роботы Охраны, — ответил робот. — Мы не принадлежим никому из Правителей. Мы принадлежим всей планете. Правители нас не контролируют, а энергию мы получаем от атомных элементов. Я вновь спрашиваю: где находится Правитель Бандер?
Тревайз оглянулся. Пелорат явно испугался. Блисс крепко сжала губы, но казалась спокойной. Фаллом весь дрожал, но рука Блисс коснулась его плеча, и он замер.
— Последний раз спрашиваю: где Правитель Бандер? — повторил робот.
— Не знаю, — мрачно ответил Тревайз.
Робот кивнул, и двое его спутников быстро ушли. Он пояснил:
— Мои товарищи, Охранники, обыщут особняк. А вы будете задержаны для допроса. Передай мне вещи, которые висят у тебя на поясе.
Тревайз отступил назад.
— Они не опасны.
— Стой и не двигайся. Я не спрашиваю, опасны они или нет. Я попросил отдать их.
— Нет.
Робот резко шагнул вперёд и выбросил вперёд руку так быстро, что Тревайз не успел понять, что случилось. Рука робота легла ему на плечо и сильно надавила — Тревайз упал на колени.
— Вещи! — произнес робот и протянул другую руку.
— Нет, — прохрипел Тревайз.
Блисс бросилась к нему, выхватила его бластер из кобуры — робот крепко держал Тревайза, тот не смог помешать ей — и протянула бластер роботу.
— Возьмите, Охранник, — сказала она, — подождите… возьмите и это. А теперь отпустите моего спутника.
Взяв оружие, робот шагнул назад, а Тревайз медленно поднялся, растирая левое плечо и морщась от боли.
Фаллом тихо хныкал. Пелорат растерянно обнял ребенка и прижал к себе.
— Зачем ты сопротивлялся? — гневно прошептала Блисс. — Он мог убить тебя одним пальцем.
Тревайз тяжело вздохнул и процедил сквозь зубы:
— А ты почему не помешала ему?
— Я пытаюсь. Но на это нужно время. Его сознание устойчиво, жестко запрограммировано и не поддаётся внешнему воздействию. Я должна изучить его. Попытайся выиграть время.
— Не надо его изучать. Просто уничтожь, и всё, — почти беззвучно проговорил Тревайз.
Блисс незаметно взглянула на робота. Тот внимательно разглядывал оружие, а его напарник просто смотрел на пришельцев. Казалось, их обоих нисколько не интересует перешептывание Тревайза и Блисс.
— Нет. Никаких уничтожений. Мы убили одну собаку и ранили другую на предыдущей планете. Что случилось здесь, ты отлично знаешь. — Блисс снова бросила быстрый взгляд на охранников. — Гея не уничтожает жизнь и разум бессмысленно. Мне необходимо время, чтобы проделать это мирно.
Она шагнула назад, пристально глядя на робота.
— Это — оружие, — произнес робот.
— Нет, — возразил Тревайз.
— Да, — сказала Блисс, — но оно больше не действует. Оно лишено энергии.
— Это действительно так? Почему же вы носите оружие, в котором нет энергии? А может, она ещё есть? — Робот зажал в кулаке рукоятку нейрохлыста и осторожно положил палец на гашетку. — Таким образом оно включается?
— Да, — подтвердила Блисс, — если нажать сильнее, оно могло бы включиться, будь в нём заряд энергии. Но его там нет.
— Это точно? — Робот прицелился в Тревайза. — Так ты говоришь, что, если я нажму сейчас, оно не сработает?
— Оно не может сработать, — ответила Блисс.
Тревайз застыл на месте, лишившись дара речи. После того как Бандер разрядил бластер, он проверял его и убедился, что оружие обезврежено, но робот держал нейрохлыст. Его Тревайз не проверил.
Если там осталась хоть капля энергии, её может оказаться достаточно для стимуляции болевых рецепторов, и тогда железная хватка робота покажется дружеским похлопыванием по плечу по сравнению с тем, что почувствует Тревайз.
В пору муштры в академии флота Тревайза подвергали слабому нейроудару, как и всех курсантов. Это делали для того, чтобы курсанты получили представление о том, что при этом чувствуют люди. Тревайз не горел желанием испытать это ещё раз.
Робот нажал на гашетку, и на мгновение Тревайз болезненно напрягся — и медленно расслабился. Хлыст тоже был полностью разряжен.
Робот посмотрел на Тревайза и отбросил оружие в сторону.
— Как оно оказалось разряженным? — спросил робот. — Если оно бесполезно, зачем ты носил его?
— Я привык и носил его просто так.
— Это бессмысленно. Вы все арестованы и будете задержаны для допроса. Если Правители решат, впоследствии вы будете уничтожены. Как открывается корабль? Мы должны обыскать его.
— Это вам ничего не даст, — сказал Тревайз. — Вы ничего там не поймете.
— Если не я, то Правители поймут.
— Они тоже не поймут.
— Тогда ты объяснишь так, чтобы они поняли.
— Нет.
— Тогда вас уничтожат.
— Это вам не поможет. Впрочем, я думаю, что меня уничтожат, даже если я всё объясню.
— Продолжай в том же духе, — пробормотала Блисс, — я начинаю разбираться в работе его мозга.
Робот не обращал на Блисс никакого внимания. («Ее это работа или нет?» — думал Тревайз и страстно на это надеялся.)
Обращаясь исключительно к Тревайзу, робот проговорил:
— Если вы станете сопротивляться, то мы уничтожим вас частично. Мы повредим вас, и тогда вы скажете нам то, что мы хотим знать.
— Подождите! — воскликнул Пелорат каким-то страшным сдавленным голосом. — Вы не можете сделать этого! Охранник, вы не имеете права!
— Я получил точные инструкции, — хладнокровно отозвался робот, — и могу сделать это. Безусловно, я нанесу вам настолько незначительные повреждения, насколько будет необходимо для получения нужных сведений.
— Но вы всё равно не имеете права! Никакого! Я — чужестранец, как и двое моих спутников. Но этот ребенок, — Пелорат взглянул на Фаллома, которого прижимал к себе, — солярианин. Он скажет вам, что делать, и вы должны подчиниться.
Фаллом взглянул на Пелората круглыми, ничего не понимающими глазами.
Блисс резко качнула головой, но Пелорат явно её не понял.
Робот перевел взгляд на Фаллома.
— Ребенок не имеет никакого значения, — сказал он. — У него нет мозговых преобразователей.
— Эти преобразователи у него пока полностью не развиты, — сказал Пелорат, — но со временем разовьются. Это солярианский ребенок.
— Это ребенок, но пока его преобразователи не развиты полностью, он не солярианин. Я не обязан ни выполнять его приказы, ни оберегать его от опасности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});