И открыл бак, на котором большими красными буквами было написано: «НЕПРИКОСНОВЕННЫЙ ЗАПАС ПРОДОВОЛЬСТВИЯ».
Ему под ноги посыпались: большой пакет со стиральным порошком, старый микрофон с гибким шнуром, громоздкий и конусообразный, полиэтиленовый пакет с трубчатыми бинтами, герметический пистолет и коробочка с изюмом.
— С ним всегда так, — сказала Табита, Она опустилась на колени, запихнула все назад в бак и поспешно закрыла крышку.
— Зато теперь, если мне понадобится изюм, я знаю, где искать, — сказал Марко.
— На здоровье, — ответила Табита. Она стояла на коленях и терла ладонью о ладонь. Марко нагнулся и поцеловал ее в губы.
— А сейчас я голоден, — заявил он.
Табита резко поднялась и встала так, чтобы ему было неудобно ее обнять. Она чуть приоткрыла крышку бака, выудила изюм и сунула коробку ему в руки:
— Держи, — сказала она.
Но Марко не взял изюм, он продолжал смотреть ей в глаза:
— Я хочу вовсе не изюма, — тихонько произнес он.
— Я думала, ты торопишься, — сказала Табита.
— Тороплюсь, тороплюсь, — ответил он, пытаясь схватить ее в объятия.
Табита уперлась коробкой ему в грудь:
— Потом, — сказала она, проявляя твердость по отношению к себе и к нему, — надо идти.
— Пошли, — отозвался Марко.
Он поднял Тэла. Когда они покидали корму, Табита открыла коробку и сунула в рот горсть изюма.
— Хочешь? — спросила она с набитым ртом.
— А, нет.
— О'кей.
Этот день и вправду был какой-то ненормальный. Все как-то накапливалось. Быть обязанной этому человеку. Необходимость лететь на Изобилие. С неисправным кристаллом осевого запора, состояние которого продолжало ухудшаться. Полиция с этим ее делом. У нее будут крупные неприятности, если она не уложится в двадцать четыре часа.
И у Элис тоже.
Казалось, он почувствовал ее состояние и чуть отодвинулся, когда они шли через передний отсек и поднимались по ступенькам в кабину пилота.
— Не волнуйся, — сказал Марко, — мы все уладим. Ты только доставь нас на место. Мы переведем деньги по телефону, первым делом. Приоритетная важность. Ты сможешь познакомиться с ребятами, посмотреть шоу, мы пообедаем, пару раз выпьем, хорошенько выспимся, а завтра мы достанем тебе твой кристалл. Ты знаешь там кого-нибудь, кто занимается этими делами?
— Нет, — сказала Табита. Она практически не знала никого, кто бы работал на Изобилии, и не доверяла никому, кто бы стал там работать. В тех случаях, когда ей приходилось доставлять туда что-либо или забирать оттуда, она приезжала и уезжала как можно скорее.
Табита ступила на верхнюю палубу, Марко следовал за ней по пятам. Все-таки все вышло, как он хотел. Решение было принято, и ее чувства взяли верх. Она была явно не на высоте. Когда случались такие вещи, все летело в тартарары.
Они установили ящик с Тэлом позади своих сидений. Марко и слышать не хотел о том, чтобы оставить его в пассажирской каюте. Ему надо было, чтобы ящик все время стоял рядом с ним, чтобы он мог постоянно следить за приборами-индикаторами признаков жизни. У Табиты мелькнула мысль о правилах перевозки животных. Она натянула на ящик сетку и пристегнула ее.
— Тебе не мешают все эти штуки?
— Да нет, в общем.
Сеть на что-то наткнулась. Табита пошарила между ногами и вытащила засохшую дыню.
— А я-то думала, куда она делась, — сказала она.
Табита уселась в свое кресло, подтянула к себе панель приборов и включила компьютер, оставив его немым. Она терпеть не могла, чтобы кто-нибудь подслушивал, как она разговаривает с Элис.
«ВНИМАНИЕ», — сообщил экран. Он вспыхнул ей в лицо схемой, повернул ее на 180 градусов, загудел и включился. На экране вспыхивал и гас большой голубой бриллиант. «ДЕФЕКТ КРИСТАЛЛА ОСЕВОГО ЗАПОРА», — сообщал он. «ВЕРОЯТНОСТЬ АВАРИИ — 43.29%».
Табита нажала ручную перезагрузку.
Она откинула манжету, проверяя свой монитор, и заговорила в микрофон:
— Браво Гольф Канзас ноль-ноль-девять-ноль-пять-девять — диспетчеру.
Марко стоял рядом с ней в узком проходе между креслами. Он протянул руку над пультом и стер немного пыли с ветрового стекла. Снаружи лежала бесконечная предангарная площадь космопорта Скиапарелли, бурая и обожженная.
— Диспетчер — Браво Гольф Канзасу ноль-ноль-девять-ноль-пять-девять. Ваш номер стоянки, пожалуйста.
— Черт, — сказала Табита. Она стала рыться в ворохе карточек, засунутых за герметическую раму стекла.
— Повторяю, ваш номер стоянки, пожалуйста, Браво Гольф Канзас ноль — …
— Минутку, — сказала Табита. Она раскладывала карточки. Она бросила взгляд на Марко. — Он где-то здесь.
Марко сочувственно кивнул, держа руки в карманах.
— Многовато карточек, — заметил он.
— Он должен быть у вас в журнале, — сказал диспетчер.
— Нет, — ответила Табита. — Я его не занесла. — Она закусила губу, наугад взяла одну из карточек, бросила на нее взгляд, скомкала и швырнула в мусорный контейнер, стоявший у ее левого колена.
— Процедура требует, чтобы номер стоянки был занесен в судовой журнал по прибытии, Браво Гольф Ка…
— Он где-то здесь, — перебила Табита.
— Подождите, пожалуйста, Браво Гольф Канзас ноль-ноль-девять-ноль-пять-девять, — сухо сказал диспетчер.
— Спасибо, — одними губами выговорила Табита и скорчила гримасу микрофону.
Затем указала на кресло второго пилота.
— Забирайся, — сказала она. Затем нажала кнопку. Кабину залил красный свет, и раздался высокий жужжащий звук.
— Браво Гольф Канзас ноль-ноль-девять-ноль-пять-девять, Джут, Табита, капитан?
— Да.
— Ваш номер стоянки — Танго Танго один-пять.
— Хорошо.
— На будущее во время визитов в порты этой или любой другой системы, пожалуйста, заносите ваш номер в память судового журнала по прибытии.
— Хорошо. — Она обследовала линию огней, нажала еще три кнопки. Над жужжанием закружился вой. Свет погас, затем вспыхнул снова.
— Я могу теперь стартовать?
— Вы подали заявку о вылете?
— Изобилие, пассажирский рейс.
— Вы подали уведомление об этой заявке, капитан Джут?
— Послушайте, я всего лишь лечу на Изобилие, а не на Харон или еще куда-нибудь!
— Каков маршрут вашего полета, Браво Гольф Канзас ноль-ноль-девять-ноль-пять-девять?
Табита откинулась в кресле и стала нараспев произносить координаты, потом повернулась к приборной доске сбоку и дала еще координаты, считывая их с экрана.
Диспетчер в точности повторил все данные, а в это время под полом начался тихий, медленный, приглушенный стук. Температура в кабине пилота стала повышаться. Табита ударила по ряду красных кнопок. Все, кроме одной, стали зелеными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});