Когда оба посетителя лабораторного корпуса стали смиренно ползать по полу, червяк уже более миролюбиво подобрался к ним.
— Аська, расслабься, представь, что ты такая же, как и этот ползучий гад.
— Надеюсь, у нас достаточно много общего.
Червяк потыкался одним своим концом, возможно носом, в бок девчонки, потом направился к Почкину и, неожиданно присосался к его спине.
— Ася, передай нашим, что я погиб раньше, чем сдался. Что перед смертью смеялся,— дребезжащим голосом сделал заявление перед очень вероятной кончиной господин Блюститель. Он дергался и елозил руками-ногами, однако без особого толку. — Если сохранится мой труп, то зимой его используйте вместо вешалки.
— Почкин, выволакивайтесь из куртки. Зверю прикид ваш понадобился.
— Сомнительно, чтобы ему требовалось так мало… Но, ладно, подавись, червь.
Почкин аккуратно выпростался из куртки. А червеобразная тварь, напротив, втекла в нее. Однако не успокоилась и стала как бы присматриваться к голове Блюстителя.
— Эй, товарищ в моей куртке. Здесь нет съемных деталей,— затявкал Почкин.
По счастью червяк удовольствовался наружным осмотром. Затем правильно распределился в куртке, передним своим концом скопировал форму человеческой головы. Еще и встал на хвост, схематически образовав человеческую фигуру.
— Оказывается, господа Блюстители являются примером для подражания даже у квазиживой органики,— нервно хихикнула Ася.
Тут из пакета, подвешенного к потолку, вылетел еще один червяк, причем весьма рассерженный. Он крепко ткнул своего “товарища в куртке”, затем шлепнул Почкина как гибкий резиновый шланг, отчего непрошенный визитер покатился кубарем. Червяк не унимался, напротив он снова приподнялся в боевую стойку. Видимо готовился к решительно пригвождающему удару.
Тот гад, что в куртке, с интересом покачивался неподалеку.
— Не оплошайте, Сева,— крикнула в поддержку Ася.
— Легко сказать.
Злой червяк сделал выпад сверху вниз, Почкин успел оторваться в сторону, потом резко вскочил и перепрыгнул ударившего по ногам червяка.
— Аська, этот гад — сущий каратист, школа “гада”.
— Сейчас он умнее врежет, с упреждением вашего маневра,— в тревожной тональности подсказала Ася. — Когда увернетесь, цепляйте его петлей троса.
Неожиданно и весьма по-доброму вмешался червяк в куртке Блюстителя. В тот момент, когда злой гад совершил бросок с упреждением, добряк ухватил собрата за хвост “ложной ногой”, отчего Почкин сумел избежать нокаута.
— Опять-таки тикаем,— крикнул зажигательный лозунг Блюститель, которому удалось, наконец, заметить выход — то ли люк, то ли дверку.
Исследователи рванулись в спасительную сторону под падающими мешками, из которых выплескивались новые и новые “отроки”.
— Сейчас здесь будет очень густой вермишелевый суп,— заорал Почкин и сразу же какой-то вредный червяк надел на него свое кольцо. Однако Блюститель, резко выдохнув, успел продернуться сквозь “мертвую петлю” и даже зашвырнул откровенному врагу в рот-воронку свой фонарик.
— Жри, гнида.
Затем шмыгнул в выходное отверстие вслед за Асей, удачно покинув “червивую” тусовку. Девушка вовремя предотвратила свободное падение упитанного тела Блюстителя.
— Вы не на лестнице.
Они действительно находились в вентиляционной шахте, на этот раз вполне отвесной. Ася спускалась вниз, пользуясь трещинами и выщербинами, всовывая нож в щели. У Почкина получалось не так лихо, он прижимался спиной к одной стене, ногами к другой, и потихоньку сползал.
Внезапно Ася куда-то исчезла, а потом уже сбоку донеслось.
— Почкин, нас по-моему кое-куда приглашают.
Изрядно вымазавшись, исследователи выбрались из чего-то напоминающего камин.
— По-крайней мере, здесь можно восстановить нормальное дыхание и перейти от воплей к спокойному разговору двух людей противоположного пола… Похоже, здесь когда-то существовал кабинет,— определился на местности Почкин.
И в самом деле кресла, пшикающие озоновым ароматом, едва вы присядете; диванчики, которые щипками массируют вашу усталую попу; искусственные угольки в камине, что краснеют, как только вы их поворошите; и еще цельнометаллическая скульптурка голенькой девушки, до сих пор выделывающей соблазнительные движения.
— Несмотря на обесточивание, замечаю признаки автономной системы питания,— высказался Почкин, когда осмотрелся с восхищением.
Имелся тут и компьютерный терминал с пленочным почти невидимым экраном.
— Когда-то я баловался с такими штуками. — Почкин потыркал клавиши. — Конечно же, жадный грибок сожрал внутренности и этой полезной некогда машинки.
— А папки сплошь пустые, кто-то видно проводил правильную эвакуацию,— заметила Ася, оглядывая полки. — Правда, на корешках остались наклейки… “Голубой кисель”, это, наверное, искусственная кровь, я что-то про нее от мамаши слышала… Далее совсем непонятные клички, “биополимерный блок L49”, “Материнская Субстанция” и такое прочее. Да, тут одного старания маловато, надо еще и мозги, напичканные знаниями иметь.
— С большими знаниями каждый дурак в этом деле разберется,— оспорил Блюститель.
Ася влезла под стол и выползла оттуда с каким-то бумажным мусором, зажатым в ручонке.
— Тут что-то начиркано. Про саморегенерацию биополимерных слоев. По-моему, в этом заведении дело зашло дальше искусственной крови.
— А что может быть дальше? — поинтересовался и без того догадывающийся Почкин.
— Дальше искусственная кожа, печень, почки, голова, ноги. В итоге получается искусственное существо, наверное, биокибернетическое, из квазиживой органики. Конечно, я не знаю, кем оно будет считаться, но отличить его от человека окажется непросто.
— Ты слишком много держишь в своей головенке, Асик,— сказал Почкин с некоторым недоброжелательством по отношению к умственным возможностям девушки. — Это, может серьезно подпортить твой внешний вид, личико из-за умственной активности сморщиваться начнет, попка пожухлой станет, нос обвиснет… Единственная надежда, что ты начнешь усиленно трудиться другим своим местом и котелок у тебя быстро опустеет.
— У вас же из-за работы этим самым местом, не уменьшилось количество вещества под черепной крышкой,— отразила Ася.
— Может потому, что нечему было уменьшаться и убывать, масса и так была критической… — тоскливым голосом произнес Блюститель. — Впрочем, мы отвлеклись.
— Почкин, я нашла какую-то замечательную штуку.
Девица показала фиговину, похожую на шипованную дубинку. Ася чем-то покрутила на рукоятке, из шипов выскочили лучики света и впились прямо в сетчатку глаза, принадлежащего господину Блюстителю. Он и захрипел, и задрыгался, и замер очарованный. Впрочем, устройство было тут же выключено.
— Извините,— произнесла мигом оробевшая напарница. Блюститель не откликался. — Ну, что, извинить трудно?
— У меня голова взорвалась,— наконец пожаловался Почкин. — Отсутствует орган, который принимает извинения… Эти лучи лазаря на удивление быстро влезли в мозги. В общем, они самосознание размазывают.
— Это, кажется, кодировщик,— подумав чуток, предположила Ася. — Я что-то в этом роде уже видела. Но, кажется, на человека он не слишком точно действует. Наверное, потому что у нас в мозгах чересчур много ходов для одной и той же мысли, пускай самой простой. Этот фонарик предназначен для чего-то подобного человеку. Но более примитивного.
— Не больно вдохновляет меня твое прозрение, Ася. Кому и зачем нужны подобия людей, когда и оригиналов хватает? У меня вот на кухне три стряпухи один обед готовят.
— Подобия людей легче научаемы и проще управляемы. А ваши оригиналы мы как-нибудь видели. Тупые хлеборубы и лесоробы,— пренебрежительно отозвалась Ася о простом народе.
— Слышу дворянский голосок,— заметил Почкин,— мне так высказаться в голову бы не пришло. И хорошо, что они появились, эти тупые хлеборубы. Двадцать пять лет тому мы имели вместо людей каких-то кукол, пахнущих нафталином, которых киберсистемы иногда поднимали и дергали за ниточки. А полвека назад у нас были злые и ленивые колхозники, что, опохмелившись, давили поля многотонными тракторами.
— Жалко народных масс рядом нет, они бы порукоплескали вам, на ложках бы для вас сыграли. Все-таки, к обжорству, ковырянью в носу и бзденью добавилось новое развлечение. Однако, для больших умных дел наши полуразумные мужики даже вкупе с разумными козлами и баранами не очень-то годятся. — Березовская помещица презрительно зафыркала. — Вообще-то я догадываюсь, каким образом вы сближаетесь с той частью народа, что ходит в юбках.
Собеседники вышли в коридор, нормальный коридор слегка подсвечиваемый
— до сих пор! — плафонами. Видимо, электрификация еще фурычила за счет солнечных батарей и термопар.
Вдоль одной стороны коридора густо просыпались двери кабинетов, офисов, информационных узлов, вдоль другой — серебрились куда более редкие двери лабораторий.