Читать интересную книгу Оружие фантома - Вячеслав Денисов

– Надо знать, перед кем дураком прикидываться, а перед кем – нет, – набычился Вербин. – Нам тут без Интерпола вредителей хватает…

– Да не в этом дело, – вздохнул Зотов. – Послезавтра Пацифеев должен был заключить очередную сделку с клиникой Штилике. Вот тогда и нужно было его «хавать». Могли бы вы и подождать пару дней, черт вас побери! А апельсин бы пополам поделили…

– Извини, старина, – возразил Макаров. – Нам не до дележа.

За разговором пролетело еще четверть часа. К кафе подъехала черная «Волга». Из нее вышел и замер в позе ожидания неопределенного возраста человек в очках и костюме.

– За тобой «люди в черном» прибыли, – сообщил Вербин и кивком показал Зотову на вход.

Тот встал, попрощался и дружески спросил Александра:

– Ну что, Саша? Теперь – кто вперед?

– И не надейся. «Вперед» буду я. Только апельсином я с тобой не поделюсь.

– Ладно, пошутили. – Лицо Зотова сразу стало серьезным. – Если что – звони. Одно дело делаем… Однако сейчас все равно разборки по ЦПЛ начнутся, так что, думаю, увидимся еще не раз.

– Удачи тебе, Антон.

* * *

Макаров уже достал ключи перед дверью своей квартиры, как вдруг передумал. Вынул из кармана мобильник и набрал номер. Он услышал, как в квартире зазвучала трель. К телефону подошла Таня.

– Да?

– Это я.

– Привет. Ты совесть имеешь, Макаров?

– Что случилось?

– А ты не знаешь?! Сегодня десятилетие нашей свадьбы!

Саша обмер. Он забыл!..

– Ты думаешь, я могу про это забыть?! Я уже еду домой!

– Да уж, постарайся побыстрее! Пока свечи на столе не сгорели дотла…

– Танюша, через десять минут буду!

– А ты сейчас где, Макаров?.. – с подозрением спросила жена.

Но он ее уже не слышал. Засовывая в карман «Моторолу» и стараясь не топать по лестнице, спустился вниз. Уже вдохнув воздух улицы, он стал на ходу вспоминать, где находится ближайший ночной киоск, торгующий цветами.

Глава 11

Пацифеев покинул свою квартиру за десять минут до прихода туда Макарова и Вербина.

Он кинул у порога:

– Марти, охраняй!

И закрыл на замки наружную дверь.

Когда усаживался за руль своего «Форда», он не думал уже ни о чем, кроме одного – как можно скорее покинуть этот город. Он был богат. Его ум и руки будут приняты с восторгом в любой клинике Европы…

Он был во взвинченном состоянии, поэтому ему не приходило в голову, что фамилия Пацифеев отныне будет синонимом слова «человекоубийца». И в любой стране мира человек с такой фамилией будет немедленно задержан и передан в руки правосудия. Он еще не понимал, что ему нет места ни в этом городе, ни в стране, ни за ее пределами. Им сейчас руководило одно – чувство самосохранения. Он гнал свою машину по улицам города, проскакивал нужные перекрестки, возвращался и снова ехал не туда. Он нервничал.

В брошенной на заднее сиденье сумке лежало несколько самых необходимых вещей, диск памяти из компьютера, загранпаспорт и международное водительское удостоверение с его фотокарточкой, но под чужой фамилией. Заградский Вратислав Петрович. Так теперь звали бывшего главврача Центральной психиатрической лечебницы города Слянска.

Поняв, что ему нужно успокоиться, Пацифеев остановил «Форд» рядом с уличным кафе.

Несмотря на лимит времени, ему было просто необходимо выветрить из организма избыток адреналина. Он переступил черту, за которой поспешность в действиях означала крах всего задуманного. Врач, исцели себя сам…

После того как в его руки случайно попали бриллианты и он удостоверился в их истинной стоимости, жизнь для него приобрела двойной смысл. Двойной по значимости. Такой удачи он не ожидал. Он предполагал, что рано или поздно торговле человеческими органами, отправляемыми профессору Штилике, придет конец. Одновременно с этим начнется его преследование со стороны закона. И тогда придется спасаться бегством. К этому он был готов и не испытывал страха. Но алмазы, принесенные ему тварью, усилили чувство жажды жизни и обострили ощущение опасности. Вот поэтому сейчас ему был необходим короткий тайм-аут. Пусть это будет час, пусть полтора. Он будет сидеть и думать до тех пор, пока не восстановятся пульс и давление.

Он уже совершил ошибку, не подумав как следует. Этой ошибкой было то, что он дал задание этому придурку социологу.

Пацифеев познакомился с ним год назад. Увидев в этом человеке огромное желание жить не по средствам и готовность исполнить любую грязную работу за хорошее вознаграждение, он присматривался к нему некоторое время, выгуливая социолога у себя на даче, знакомя там с девочками и потихоньку подпитывая деньгами.

По долгу службы этот социолог был вхож во все квартиры в городе, и ему было хорошо известно, где проживают люди одинокие, беспомощные, которых по инициативе фонда социальной защиты можно было бы определить в ЦПЛ. А дальше – дело техники, точнее – рук Пацифеева. Клиника профессора Штилике не бедствовала…

За деньги социолог готов был сделать все что угодно. Случай воспользоваться этим представился очень скоро. Когда Пацифеев получил из рук своего «творения» камни, он тут же направил в квартиру жертвы своего должника. Тому лишь оставалось подтвердить, что Вирт умер. Но гонец не знал, что его увидела соседка, и спасли его лишь ее невнимательность и возраст. А Пацифеев, поняв, что все идет своим чередом, уже продумывал дальнейшие пути использования работника социальной сферы, попавшего к нему в кабалу.

Перекатывая на ладони камни и любуясь миллионами их отражений в свете электрического камина в своей комнате, главврач вдруг с ужасом вспомнил, что его преподаватель по истории Муромов как-то рассказывал ему о драгоценных камнях, подаренных его деду царем. Не долго думая, Пацифеев проверил камни у старого ювелира Якова Горштейна и убедился в том, что алмазы, принесенные ему тварью, – наследство Муромова. А ведь старик хвалился и описанием этих камней, и знанием их истории. Алмазы, имеющую такую историю, невозможно продать незаметно даже за рубежом. Будет шум. По этому шуму милиция сразу определит продавца камней. И тогда убийство, совершенное сумасшедшим отморозком, повиснет на нем, Пацифееве. И тут Пацифеев совершил ошибку, даже две.

Он позвонил Муромову, что сразу стало известно Макарову после неудавшегося покушения. А ведь до этого момента у оперативника и повода не было задумываться о том, какую фамилию носит главврач ЦПЛ. Да и само покушение. В стиле комикса…

Вот к каким последствиям приводит поспешность в действиях. Одна радость – после трех выстрелов из пистолета в голову горе-социолог вряд ли назовет его фамилию.

За то время, что он сидел в кафе, бывший главврач успокоился.

Все в порядке. Все под контролем.

Кафе пустовало. Лишь у самого входа ворковали над полупустыми пластиковыми стаканами пива двое юношей. Одного взгляда дипломированного психиатра Пацифеева было достаточно, чтобы понять: юноши знакомятся.

Пацифеев с грустью подумал о том, что еще вчера у него были грандиозные планы на будущее, а сегодня он сидит в охламонском кафе с дебильным названием «У дороги» и лицезреет прелюдию педерастов.

Он отвернулся от молодых людей и шумно выдохнул через нос.

Минутная стрелка уже зашкаливала на две минуты за границу отведенного им самому себе времени.

Ладонь одного юноши легла на руку другого…

Пацифеев достал сигарету и щелкнул зажигалкой.

Ребятки что-то по очереди шепнули друг другу на ушко и рассмеялись.

В кафе зашли двое.

Первый сел у входа, а второй медленно стал приближаться к столику врача, стоящему в глубине скромно обставленного зала.

Пацифеев сразу все понял. Это не милиция. Те будут либо следить, причем незаметно, профессионально, либо задерживать без лишних разговоров. А эти двое зашли для того, чтобы выждать удобный момент и предъявить чьи-то требования. Не свои – Пацифеев был в этом уверен. Таким «быкам» он дорогу перейти не мог – слишком велика разница в социальной значимости сторон. Значит, кто-то их сюда послал, значит, за ним следят не минуту и не две. Работа со Штилике здесь ни при чем – это очевидно. Вывод прост – алмазы. Кому-то понадобились его алмазы…

Врач спокойно опустил взгляд и обшарил глазами поверхность пластикового стола. Вариант был бы просто идеальным, если бы он наткнулся взглядом на «беретту». Еще лучше – на скальпель. Но стол держал на своих хлипких ножках лишь вымытую, но не протертую пепельницу да пачку сигарет «Мальборо» самого врача.

Когда до Пацифеева остался шаг, подошедший вынул руку из кармана. Раздался характерный щелчок выбрасываемого лезвия ножа, и врача неприятно поразила мысль, что его просто хотят зарезать, как барана.

Кто эти люди? От кого они?

В душе Пацифеева не было ни страха, ни сомнения.

Он был и психиатр, и хирург высочайшего класса. «Ты, недоносок, знаешь ли, на кого поднял нож?! На почитаемого в Европе мастера скальпеля! В твоем взгляде, подонок с ножом, читается взгляд твари — сгори он в аду…»