множество вопросов про учебу и учеников, еще писала, что обязательно навестит меня чуть позже.
Я набросал ей ответ несколько строк. На мгновение сердце сжалось — прошло уже столько времени, а я ни на шаг не приблизился к изучению темной магии. Даже целительство срабатывало самостоятельно только во время ранений.
И как мне все это изучить, если не выдавать своей тайны? Я не знал, но был уверен, что придумаю выход.
В первую очередь мне нужно разобраться, как в моем щите совместились электрическая и ментальная магия. Отражающая поверхность стала крепче и смогла отбить атаку Новикова. Но за счет чего?
Мне нужен был совет Дмитрия или Прокофия Андреевича, но с последним мне не хотелось общаться. Оставался Кунцев.
Интересный он тип. Вокруг него витала аура таинственности. Прекрасный контроль эмоций, да и учителя многое ему спускают с рук, а ученики держатся в стороне.
Можно это списать на ментальную магию, но думается, тут не все так просто.
***
— Александр Вениаминович, почему вы не выполнили мое поручение?
Широкоплечий мужчина в темно-синем мундире без знаков отличия задумчиво барабанил пальцами по столу, ярко-синими глазами глядя на Кругликова.
— Максим Андреевич, поймите меня правильно! Я не мог заставить его! Да и Николай Петрович проявил излишнюю резкость. Надавил на него. Брови хмурил. Мальчику это не понравилось.
— Вы должны были использовать все ресурсы, чтобы убедить его.
— Я привлек Вереховцеву! Лично в академию с ним съездил! Ну не силой его же тащить туда.
Лицо старшего координатора покраснело и на лбу выступили капли пота.
— Что-то мне думается, вы плохо старались.
— Но как же? Я изо всех сил...
Кругликов поник, весь сжался в огромном кресле, стараясь не смотреть на своего собеседника. Тот ответил не сразу, продолжая выбивать дробь кончиками пальцев.
— И сейчас он в Кухарской?
— Да-да, все верно.
— Тогда планы меняются. Вы свободны.
— Я могу идти?
— А вы еще здесь?
Александр Вениаминович вылез из кресла и, пятясь, вышел из кабинета.
Мужчина в темно-синем мундире вытащил из стола плотный конверт и небольшой листок бумаги. Черкнул пару строк и щелчком пальцев отправил послание магической почтой. И снова забарабанил пальцами о стол.
***
Еще пару дней я присматривался к Дмитрию, не зная, как спросить про ментальную магию. Он вел себя, как обычно, но при этом мы даже ни разу не обсудили то занятие.
И вот в один из обедов я решился.
— Дим, а как ты щит ставил свой? Это же не была сырая магия, я видел.
— Усилие воли, — пожал плечами Кунцев.
Я в шоке уставился на него. Как это “усилие воли”?! Нет, я понимаю, что здесь магия завязана на желании, но ментальная магия? Увидев, что я не понимаю, Дмитрий вздохнул и отложил вилку, которой гонял рис по тарелке.
— Что есть у ментального мага? Да то же самое, что у любого другого. Я представляю, как появляется щит. Он отражает воздействие магии и, соответственно, само заклинание. Чуть тоньше, чем действует обычный маг. Да и визуально не так красиво.
— И все? — прищурился я.
— Нет, конечно. Я могу сбить противника с толку. Но не пользуюсь этим, потому что должен научиться обычному бою. А почему спрашиваешь? — теперь настала его очередь рассматривать меня.
— Интересно же!
Мои чувства были искренние. Уловив мое настроение, Дмитрий кивнул и снова принялся за еду.
Получается, что вся магия здесь действует по одному принципу. Все зависит от умения концентрироваться и силы воли самого мага. Поэтому мне так сложно ощутить эмоции Кунцева.
— И ты поэтому всегда так собран? — спросил я.
— Этому пришлось долго учиться. По первости часто выходил из себя. Ни одна нянька не могла справиться. Потом отпустило, а сейчас уже привык держать контроль постоянно.
Я вспомнил свои вспышки гнева. Вот, значит, почему они случались. Магия пыталась встроиться в мое сознание. А ведь способностей у меня три! И что, теперь каждый раз так трясти будет? Настроение тут же испортилось.
— Ты чего расстроился? — считал он мне мгновенно.
— Никак не могу разобраться в этом. Учителя по магии толком не было, — я раздраженно дернул плечом.
— Как так? Ты не обучен? С такой-то силой?
— Да тише ты, — шикнул я на него, оглядываясь на других учеников. — Так сложились обстоятельства. Один не понял, второй не услышал. И вот я уже в дальнем имении на домашнем обучении, с математикой и историей. А про магию все и забыли.
Я лукавил, конечно, но открыть ему правды не мог. Да, я даже опасался хоть как-то раскрыться перед Кунцевым, не желая встретить непонимание с его стороны.
— Не боись, научу, чего сам знаю. Меня с пеленок натаскивали.
— На ментальную? — удивился я.
— Нет, — он скривился, — у нас родовая магия земли, а я, видать в какую-то бабку пошел. Скандалу было после ритуала! Чуть не передрались, выясняя, откуда эта менталка взялась. Потом, конечно, нашли концы, но отец все равно был не в духе еще с месяц.
Я понимающе кивнул, воспоминания о моем ритуале немного подзатерлись, но разочарованный взгляд Николая Александровича до сих пор стоит перед глазами.
— Очень буду рад помощи! — сказал я Дмитрию. — Мне она не помешает.
— Тогда давай начнем после уроков, — предложил он.
— Только Василия предупрежу, что задержусь.
— Да без проблем. Он вокруг Анны Викторовны такие круги нарезает, что мы уже ставки делаем, когда она сдастся под его напором.
— Нюрочка? Ах, вот оно что.
“Ну, Василий, а как же Фекла-то?” — подумал я и тут же выбросил это из головы.
Обеими руками вцепившись в желание понять здешнюю магию, я был готов не обращать внимания на еду и сон, что уж говорить про чужие романы?
День, как назло, тянулся вечность. На последнем уроке я весь извертелся, привлекая внимание учителя по истории. Но замечание мне так и не сделали.
Но вот в воздухе поплыла приятная мелодия, и все, с трудом дождавшись разрешения, повскакивали