— Создается впечатление, что вы прячетесь от меня, — заметил он. — Неужели это так? Мне хотелось бы услышать от вас ответ на мой вопрос.
— Почему вам это интересно? — спросила Азалия.
— Неужели я должен объяснять, почему я интересуюсь особой, которая прячется за шторами в кабинете генерала и умеет говорить по-русски?
Азалия притихла.
— Откуда… вы это знаете? — спросила она через некоторое время.
— Пожалуй, мне следовало сказать, что вы умеете петь по-русски.
Азалия догадалась, что он знает о ее занятиях с детишками.
Она не стала вникать в подробности и лишь сказала:
— Я знаю только эту песню. Там все дети должны хлопать в ладоши.
— Горничные просто не нахвалятся вами.
— Они очень уставали во время шторма.
— А вы хорошо переносите качку?
— Как видите.
— Мне кажется, вы очень необычная особа, мисс Осмунд. Что же еще вас интересует, кроме информации о Гонконге, занятий с детьми и китайского языка?
Азалия испугалась:
— Как… вы… узнали об этом?
— Обычно я нахожу способы узнать то, что меня интересует, — ответил лорд Шелдон.
Азалия уже собиралась заявить ему, что ее жизнь его не касается, но спохватилась. Если он сообщит о ее занятиях китайским языком тетке, та поднимет невероятный скандал.
И она робко попросила:
— Прошу вас… ничего не говорите об этом… тете Эмилии… Она не одобрит… Она очень… рассердится и запретит мне спускаться на вторую палубу.
— Вы так ее боитесь? Почему?
— Мои родители умерли. Дядя взял меня в свой… дом… но они не любят… меня…
Лорд Шелдон положил руки на перила и взглянул на волны.
— Тяжело чувствовать себя лишней в доме? — неожиданно мягко спросил он.
— Когда тебя терпят из милости и не любят, это оскорбительно.
Азалия выпалила правду, не думая, в чем признается почти незнакомому человеку. Но потом спохватилась и с мольбой посмотрела на лорда.
— Знайте, что я никогда не сделаю ничего, что могло бы вам повредить, — заверил ее лорд, — но разве сами вы не рискуете?
Азалия подумала, что он намекает на ее уроки китайского языка.
— Папа всегда считал, что с людьми лучше общаться на их родном языке, — пояснила она. — Сам он всегда разговаривал с индусами на урду или на других наречиях. Поэтому они шли к нему со своими бедами, а он старался им помочь.
— А вы тоже намерены помогать местным жителям? — спросил лорд Шелдон.
— Мне хочется узнать о них как можно больше, чтобы понимать, что они думают и чувствуют.
И тут Азалия снова спохватилась и пожалела о своей неосторожности.
Разве она не слышала собственными ушами, что говорил лорд Шелдон о туземцах капитану Уидкомбу?
Видимо, сейчас она ведет себя так неосторожно, потому что устала за день и ему удалось застать ее врасплох.
Азалия постаралась поскорей загладить свой промах.
— Я… я имела в виду… чтение иероглифов, — сбивчиво сказала она. — Едва ли у меня появится возможность… говорить с китайцами, разве что со… слугами.
Лорд Шелдон посмотрел на нее.
— Не нужно меня бояться, — спокойно сказал он.
— Я и не боюсь! — поспешно ответила Азалия.
Но сказала неправду. На самом деле она боялась его, он не походил ни на одного из мужчин, которых девушка знала прежде; к тому же она постоянно убеждала себя, что он ей неприятен; и все-таки однажды ему удалось пробудить в ней самые удивительные чувства, какие она когда-либо испытывала.
— Прошу вас… пожалуйста, — нерешительно заговорила она, глядя на него расширенными от застывшей в них мольбы глазами, — забудьте о том, что я вам сейчас наговорила. Я сама не знаю, что болтаю… мысли какие-то неясные. В голову лезут всякие глупости…
— Если вы честный человек, то должны признаться, что сказали мне правду, — перебил лорд Шелдон, — а ее-то мне и хотелось от вас услышать.
— Иногда бывает нелегко понять, где же правда, — возразила Азалия, имея в виду его. — То видишь ее в одном, то в чем-то другом.
— Вероятно, вы, подобно китайцам, ищете, как они говорят, «за одним миром другой», — сказал лорд Шелдон.
Он увидел в глазах Азалии невысказанный вопрос и продолжал:
— За словом мысль, за поступком мотив. Все это китайцы умели различать еще на заре своей цивилизации.
— Они пытались передать это в живописи, — тихо добавила Азалия.
— А также в резьбе по камню, в мыслях, чувствах и образе жизни, — сказал лорд Шелдон. — Это удивительный народ.
Азалия с изумлением взглянула на него:
— И вы можете говорить такие слова? Ведь тогда вы…
Она уже собралась повторить фразу из разговора лорда с капитаном Уидкомбом. Но, вспомнив его слова, она впервые поняла — когда он говорил о «демонстрации превосходства белой расы», это было ответом на вопрос капитана о том, что думает Военное министерство.
Какая же она глупая и недогадливая!
Лорд Шелдон говорил об этом с насмешкой в голосе, а она и не почувствовала тогда его сарказма.
Боясь снова ошибиться, она нерешительно заметила:
— Вы говорите так, словно вы… ну, как будто сочувствуете китайцам.
— Я восхищаюсь ими, — ответил лорд Шелдон. — Вы можете себе представить, что они уже печатали бумажные деньги, когда мы в Англии еще ходили в звериных шкурах? — Он помолчал, а затем продолжил: — Большинство китайцев отличаются высокими моральными принципами, независимым характером и высоким чувством чести.
Азалия всплеснула руками.
— Так говорила мне и мама, но я думала…
— Понимаю, что вы думали… мисс Осмунд, — сказал с улыбкой лорд Шелдон. — Вы дали мне это ясно понять при первой же встрече.
— Я очень сожалею, — пробормотала Азалия. — С моей стороны… это было грубо…
Он не ответил, и она, помолчав, добавила:
— Я вела себя глупо… так скоропалительно сделав выводы. Но я презираю обычай… некоторых людей… с презрением смотреть на людей с другим цветом кожи.
— Согласен с вами, — спокойно произнес лорд Шелдон.
— Тогда я могу только… извиниться за то… что превратно поняла ваши слова… и вообще… что подслушала тот разговор…
— Ваши слова звучат обезоруживающе, мисс Осмунд, — заметил лорд Шелдон. — Но у меня осталось к вам еще очень много вопросов, на которые мне бы хотелось получить ответ.
— Каких… вопросов? — удивленно спросила Азалия.
Тут ей внезапно пришло в голову, что он собирается спросить ее о том, как погиб ее отец.
Ведь лорд Шелдон был в Индии, где сплетни насчет полковой жизни передаются от солдата к солдату, от базара к базару. Вероятно, он услышал нечто такое, что показалось ему подозрительным.