как женщина. Но он испытывал отвращение к самому себе, ко всем этим людям и прежде всего – к своей судьбе. В конце концов носить женское платье и делать женскую работу стало для него невыносимым.
И однажды он решил, что с него достаточно. Погонщики были последней каплей. Они ожидали и требовали, чтобы эта странная девушка прислуживала им, так сказать, во всех отношениях. Дон Хуан сказал, что ему все время приходилось быть настороже, потому что они не давали ему прохода.
Я почувствовал, что должен задать один вопрос.
– Были ли погонщики заодно с бенефактором? – спросил я.
– Нет, – ответил он и раскатисто захохотал. – Они были всего-навсего двумя славными людьми, которые на время попали под его влияние. Он нанял их мулов для перевозки лечебных трав и сказал, что щедро заплатит им, если они помогут ему похитить молодую девушку.
Масштабы предприятия Нагваля Хулиана поражали воображение. Я представил себе дона Хуана, ограждающего себя от сексуальных притязаний погонщиков мулов, и скорчился от смеха.
Дон Хуан продолжал свое повествование. Он безапелляционно заявил старику, что дальше маскарад продолжать невозможно, потому что погонщики пристают к нему с сексуальными предложениями. Белисарио невозмутимо посоветовал ему быть снисходительным, потому что мужчины есть мужчины, и неудержимо заплакал, совершенно сбив с толку дона Хуана, который вдруг обнаружил себя яростно защищающим женщин.
Он так страстно отстаивал положение женщин, что даже сам испугался. Потом он сказал Белисарио, что оказался в еще худшем положении, чем если бы остался рабом чудовища.
Смятение дона Хуана возросло, когда старик безутешно зарыдал и бессвязно забормотал, что жизнь прекрасна и что ничтожная цена, которую нужно заплатить за нее, всего лишь шутка по сравнению с тем, что чудовище похитит душу дона Хуана и даже не позволит ему убить себя. «Флиртуй с погонщиками, – посоветовал он дону Хуану умоляюще. – Они простые крестьяне. Они просто хотят поиграть, а ты оттолкни их, если они начнут тискать тебя. Разреши им прикасаться к твоей ноге. Почему это так тебя беспокоит?» И он опять зарыдал. Дон Хуан спросил его, почему он так плачет. «Потому что ты заслуживаешь лучшей участи, чем эта», – отвечал старик и трясся всем телом, судорожно рыдая.
Дон Хуан поблагодарил старика за доброе отношение и за все, что тот для него сделал. Он сказал Белисарио, что сейчас чувствует себя в безопасности и хочет уйти.
«Искусство сталкинга требует обучения мельчайшим деталям твоей маскировки, – сказал Белисарио, не обращая никакого внимания на только что сказанное. – И обучаться им следует так хорошо, чтобы никто не мог догадаться, что ты маскируешься. Для этого тебе необходимо быть безжалостным, искусным[8], терпеливым и мягким[9]».
Дон Хуан совершенно не понимал, о чем говорит Белисарио. Но он не стал вникать, а попросил дать ему какую-нибудь мужскую одежду. Белисарио отнесся к этому с пониманием. Он дал дону Хуану кое-какую старую одежду и немного денег. Он обещал дону Хуану, что тот всегда сможет найти здесь одежду для маскировки, если в этом будет нужда, и еще раз решительно посоветовал ему ехать с ним в Дуранго, чтобы обучаться магии и навсегда освободиться от чудовища.
Дон Хуан отказался и поблагодарил его. Тогда Белисарио попрощался с ним и несколько раз сильно хлопнул его по спине.
Дон Хуан переоделся и спросил Белисарио, в какую сторону ему идти. Тот ответил, что если дон Хуан направится на север, то рано или поздно достигнет ближайшего города. Но не исключено, сказал он, что пути их пересекутся снова, поскольку все они стремятся в одном и том же направлении – прочь от чудовища.
Дон Хуан, наконец-то освободившись, пустился в путь так быстро, как только мог. Он прошел четыре или пять миль, прежде чем увидел следы присутствия людей. Он знал, что город находится поблизости, и думал о том, что он, возможно, устроится там на работу, прежде чем решит, что ему делать дальше. Он присел отдохнуть, предчувствуя обычные трудности, которые ожидали странника, появляющегося в маленьком провинциальном городке, и вдруг краем глаза уловил какое-то движение в кустах у дороги. Он почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он так перепугался, что вскочил и бросился бежать в сторону города. В это время чудовище бросилось на него, пытаясь схватить его за горло. Оно промахнулось лишь на дюйм. Дон Хуан завопил, как никогда прежде, но сохранял достаточно самообладания, чтобы повернуться и побежать назад в том направлении, откуда он пришел.
Все время, пока дон Хуан бежал, спасая свою жизнь, чудовище преследовало его, с треском продираясь через кусты в нескольких шагах от него. Дон Хуан сказал, что это был самый страшный звук, который ему когда-либо доводилось слышать. Наконец он увидел упряжку мулов, медленно тащившихся вдалеке, и громко закричал, взывая о помощи.
Белисарио увидел дона Хуана и кинулся к нему с выражением нескрываемого ужаса на лице. Он швырнул ему узел с женской одеждой и закричал: «Беги, как женщина, глупец!»
Дон Хуан признался, что понятия не имеет, как ему тогда хватило присутствия духа, чтобы побежать, как женщина, но он сделал это. Чудовище перестало гнаться за ним. Белисарио приказал ему быстро переодеться, пока он держал монстра на расстоянии.
Дон Хуан присоединился к Белисарио и улыбающимся погонщикам, ни на кого не глядя. Они повернули обратно и выбрали другую дорогу. Затем Белисарио дал ему очередной урок. Он сообщил дону Хуану, что индейские женщины очень практичны и обращают внимание сразу на суть вещей, но они также и очень застенчивы и, когда их окликают, обычно проявляют физические признаки испуга: у них бегают глаза, они сжимают губы и раздувают ноздри. К тому же они застывают на месте и застенчиво смеются.
Он заставил дона Хуана упражняться в искусстве женского поведения в каждом городе, через который они проезжали. И дон Хуан чистосердечно верил, что тот обучает его актерскому мастерству; но Белисарио утверждал, что обучает его искусству сталкинга. Он сказал дону Хуану, что сталкинг является искусством, применимым к чему бы то ни было, и выделил четыре ступени обучения ему: безжалостность, искусность, терпение и мягкость.
Я почувствовал потребность еще раз прервать его рассказ.
– Но разве сталкингу обучают не в состоянии глубокого повышенного осознания? – спросил я.
– Конечно, – ответил он, усмехнувшись. – Но тебе следовало бы понять, что для некоторых мужчин ношение женской одежды является вратами к повышенному осознанию. Такие способы, хотя и очень трудны для исполнения, фактически являются даже более эффективными, чем сдвиг точки сборки.
Дон Хуан сказал, что его бенефактор ежедневно