Читать интересную книгу По льду (СИ) - Анна Кострова

сторону, и по ступенькам спустилась вниз.

— Слушаю.

Николай расстегнул шлем и положил его на скамью. Туда же направились и краги. Поединок выжал последние силы и проводился на повышенной скорости, а потому лицо Литвинова не успело остыть. По красноватой коже стекали капельки пота, и Коля смахнул их ладонью. Со всей серьезностью он уставился на нового пресс-секретаря.

— Мне сейчас важно оперативно изучить дела команды и влиться в рабочий процесс. Могу я попросить тебя о помощи?

— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — вымолвил Литвинов, не совсем понимая, что от него требуется. На мгновение его лицо выразило недоумение.

— Как капитан, ты очень хорошо знаешь своих ребят. Ты осведомлен о настрое перед играми и об атмосфере в команде в целом. Можем ли мы встретиться завтра вечером, например, чтобы я задала тебе несколько вопросов?

Николай вздернул голову вверх и призадумался. Он пытался вспомнить, нет ли завтра, кроме тренировки, никаких важных дел. Вечер оказался свободным, так как утренняя тренировка была смещена на обед, а вечерняя — вовсе отменена главным тренером: Сергей Петрович позволил «Лисам» немного отдохнуть и развеять голову. Переведя взгляд снова на Аню, Литвинов уточнил:

— Что-то наподобие мини-интервью?

— Возможно. Подробности узнаешь завтра, если согласишься, — парировала Костенко, уперев руки в поясницу и с улыбкой поглядывая на Колю.

— Без проблем. Но почему мы не можем сделать это сегодня? Скажем, минут через двадцать?

— Не люблю официальщину. По статистике беседа в неформальной обстановке имеет больший успех. Что насчет вечернего сеанса на катке?

— Почему именно каток?

— Уверена, что на льду ты чувствуешь себя более свободным, нежели в другом уголке нашей Земли.

Слова Ани эхом отдались в его ушах. Коля не знал, откуда у нее закрались такие предположения. Вероятно, она заметила искры в его глазах во время матча со «Стальными Волками». Но то, что было сказано, оказалось чистой правдой. Лед был для Литвинова вторым домом. Именно там он раскрепощался и выражал эмоции, настоящие, живые. Даже камеры, направленные журналистами в его сторону, не пугали его и не заставляли закрываться, как было при репортерах отца. Странно, что сам Александр Юрьевич так и не заметил того, что разглядела Костенко. После затяжного безмолвия Литвинов все-таки ответил:

— Договорились. В 19:15 встречаемся на кассах.

Аня улыбнулась и вернулась на трибуны за вещами. Собрав ноутбук, документы и ежедневник в молочный шоппер, она поднялась вверх по ступенькам и покинула ледовую площадку. Николай проводил ее взглядом, а затем перевел свое внимание на опустевший лед. «Лисы» уже успели покинуть площадку, а он и не заметил этого за разговором. Литвинов посмотрел в сторону, где был оставлен тренировочный инвентарь, однако и этого на месте уже не оказалось. Видимо, кто-то из «Лисов» унес все в кладовую. Николай только пожал плечами и развел руками: на одно задание меньше. Подобрав краги и шлем, оставленные на скамье, он направился к выходу.

Глава 5

Наступил вечер воскресенья. Багряный солнечный диск медленно скатывался за горизонт. Серо-синие полосы разрезали весь периметр неба. Легкий ветер проникал сквозь приоткрытое автомобильное окно, мягким порывом обдувая кожу. Проспект погряз в вечерней пробке: вереница машин тянулась от водохранилища до центра города. В потоке этого трафика улавливались звуки клаксонов. Это нетерпеливые водители не снимали ладони с центра руля в надежде быстрее продвинуться вперед.

Николай откинулся на спинку водительского сиденья и уперся левым локтем в панель боковой дверцы. Потирая пальцами лоб, он вглядывался в машины перед собой. Обычно дорога до «Минск-Арены» занимала не более пятнадцати минут. И Коля был абсолютно уверен, что окажется возле ледовых касс раньше. Однако бесконечный поток автомобилей, создающий затор на проспекте, загубил его план заблаговременно приобрести билеты на вечерний сеанс. Литвинов бросил мимолетный взор на часы: стрелка на циферблате приближалась к 19:05. Недовольно цокнув, Николай осознал, что если сейчас пару машин не продвинутся вперед, позволив ему завернуть направо, то он точно опоздает. Будь у него номер Ани, он бы позвонил и предупредил о задержке. Однако телефонами они не обменялись.

Будучи не привыкшим к опозданиям, Литвинов сильно нервничал. Он немного приподнялся и просунул голову в приоткрытое окно, чтобы узнать, как далеко они продвинулись. Заметив, что сигнал светофора меняется на зеленый, Коля опустился на водительское сиденье и приготовился к движению. От «Минск-Арены» его отделял всего лишь один поворот. Нажав на газ, он плавно тронулся с места, и уже через пару минут ловко завернул к ледовой арене.

Времени у Литвинова оставалось не так много, поэтому он поспешно вышел из мазерати, захватив из багажника свои запасные коньки, и побежал к ледовым кассам. Там, в огромной толчее, переминалась с ноги на ногу Костенко, постоянно оглядываясь по сторонам. Выглядела она немного рассеянной и огорченной, будто бы и вправду посмела подумать, что Литвинов не придет. Когда до сеанса осталось пару минут, Аня стукнула кулаком по бедру и что-то прошептала себе под нос. Николай, подошедший к ней со спины, не услышал, что именно она сказала. Однако догадаться было несложно: по всей вероятности Костенко бранила его за то, что он подвел ее. Аня резко развернулась, собираясь уйти, как ощутила пальцы Коли на своем запястье.

— Прости. Сегодня все почему-то решили, что выехать из дома — замечательная идея, — глядя в бирюзовый отлив ее глаз, выпалил Литвинов.

— А я уже начала думать, что ты не такой уж и правильный, — сглотнув, ответила Костенко.

Литвинов ничего не сказал. Отпустил ее запястье и направился к кассе, чтобы приобрести два билета на уже начавшийся сеанс массового катания. Николай заметил, что в руках у Ани ничего не было. Значит, необходимо было взять в прокат коньки. Подозвав ее пальцем к себе, он уточнил размер ее стопы и, получив ответ, приобрел два билета с прокатом одной пары коньков. Костенко отправилась за коньками, а Литвинов остался ждать ее у входа на лед. Когда Аня вернулась, Коля отдал их билеты проверяющему. Молодой парень смерил их поочередным взглядом, а затем жестом указал, что они могут идти.

Они остановились у скамьи, чтобы сменить обычную обувь на коньки. Николаю хватило и сорока секунд, чтобы окунуть ноги в коньки и крепко зашнуровать их. Он бы мог сделать это и с закрытыми глазами, ведь оказался в своей стихии. Справившись, Литвинов повернул голову вправо, где в пару метрах от него сидела Костенко, и надеялся, что они уже могут выйти на лед. Однако его ожидания не оправдались. Николай заметил, как Аня, нервно покусывая верхнюю губу,