Оперативники, тем временем, вяло ковырялись в шкафах и на книжных полках. Вскоре были изъяты и сложены в аккуратную стопочку на вынос Библия, Бхагават-гита, Коран, тоненькое задрипанное издание нумерологии, несколько книжонок из серии 'исцели себя сам', славянские мифы и книга 'Магия друидов', а также пара рассказов моего собственного сочинения и медицинский скальпель. После внимательного рассмотрения забрали только рассказы и стальной скальпель, служивший в доме верой и правдой вместо отвертки.
Оказалось невероятно забавно наблюдать со стороны, как милиционеры бродят мимо стен увешанных разнообразным холодным оружием и не видят его.
Наш дом до такой степени напичкали магией, что он стал жить по собственным законам, например, тщательно скрывать от нежелательных гостей кое-что из предметов интерьера. Немножко пакостил по мелочам. Мог запросто сам открыть замок для того, кому доверял, наверное, думал, что имеет право на собственное мнение. Из-за этого его стремления к независимости, мне пришлось срочно менять привычки и заводить в качестве домашней одежды что-то длиннее футболки, с расчетом на внезапных визитеров.
Зато теперь мы точно знали, кто дому несимпатичен, потому, что выбраться от нас без легких травм, нанесенных свалившимся из ниоткуда предметом, этот человек не мог.
Интересно было бы узнать, что они видят вместо моей коллекции конфиската?
Словно прочитав мои мысли, соседка-понятая кивнула на боевой топор степного орка, висящий на самом видном месте, и спросила:
— Сама вяжешь?
— Что вяжу? — не поняла я.
— Ну, это, макраме!
Вот спасибо, родимый, вот удружил!
Я представила, как соседка пытается взять в руки это рукоделие весом кило эдак в двадцать и роняет его от неожиданности на ногу…
— Бабушкина наследство, — соврала я, в надежде, что меня не попросят поделиться опытом.
— А… — уважительно сказала соседка и снова замолчала, целиком погрузившись в созерцание предметов рукоделия 'бабушки'.
Милиционеры меж тем плавно переместились во двор, я немного замялась около вампира.
Диц окинул плотоядным взором спину удалявшегося сотрудника министерства внутренних дел и поинтересовался:
— Ну и как тебе, не скучно среди них?
После памятного разговора с магом, я поняла, о чем он спрашивает.
— Заскучаешь тут, вон какая буйная фантазия, — проворчала я, имея в виду полоумную сектантку, и поинтересовалась, — А тебе-то с утра, почему не спится?
— Вот, пришел тебя с праздником поздравить. Слышал, у тебя уже есть один подарочек, — вампир подцепил пальцем висящую на скромной кожаной тесемочке серебряную звезду.
Терпеть не могу такой фамильярности, даже от долгожителей, но перечить Дицу я пока не решалась. Белоголовый чиркнул ногтем по ремешку, и он развалился на две части.
Да, показательный пример того, как могут хорошо наточенные когти заменить перочинный ножик.
Вампир достал хитро сплетенную цепочку, кажется тоже из серебра.
— Живи счастливо, — очень хорошо начал Диц, — Сколько получится.
Мда, конец поздравления вполне в духе вампиров, с юмором у них все-таки как-то не очень…с точки зрения людей.
Потом Диц тихо исчез, оставив после себя заиндевелый пол. Хорошо, хоть не надгробный памятник, а то Освальд в прошлом году пошутил, припер в подарок здоровущую мраморную статую и уверял, что он ее с меня тайком ваял.
Ага, с меня, сын принес итальянский словарь из библиотеки, и мы сообща перевели — 'покойся с миром'. Спер, наверное, с какого-нибудь европейского кладбища. Статую установили посреди клумбы, и теперь гости знающие итальянский молча вздрагивают, проходя мимо. Зато мне совершенно ясно, почему о вампирах такие легенды ходят, хотя сами они наивно удивляются, почему народ за ними с кольями скачет.
Пока я принимала подарки, брошенные на произвол судьбы и собственную совесть, милиционеры бродили по двору, брезгливо обходя столы и стулья. Судя по их гримасам, макраме из мебели не получилось, а получилось нечто такое, о чем и спрашивать-то было неудобно. Зато блюстители закона быстро свернули свои поиски и засобирались домой. Я помахала им на дорогу ручкой, и пошла, раскладывать вещи по своим местам.
Вечером, когда одно застолье уже подходило к концу, а на второе только-только собирались гости, я выяснила важную вещь. Человек верит в то, во что привык верить. Мои друзья из людей немного засиделись, я немного выпила и совершенно забыла, что так и не дала команды прийти на праздник в нашей одежде. Так что предстали мои иномирные друзья во всей своей этнической красе. И, тем не менее, никто на них косых взглядов не кидал, за уши не хватал, прикус не разглядывал. Напротив, одна из подруг только посетовала, что я не предупредила ее про карнавальные костюмы. Еще через пару часов люди и не люди смешались в одну компанию, нашли общие темы для разговоров, и чувствовали себя вполне комфортно, изощряясь в совместных тостах и шутках в адрес именинницы.
Далеко за полночь гости стали разбредаться по домам, за столом осталась теплая компания, состоящая из двух эльфов, орка и пары вампиров, мои домашние, за исключением Адольфа и кота, пошли спать.
Вокруг царила ночная тишина и покой, но умиротворения я не чувствовала. Даже совсем наоборот, мне не терпелось заняться одним делом. Наконец-то я могла приступить к допросу с пристрастием, у меня после разговора с магом так и горело задать пару-тройку вопросов неким лукавым господам.
Я обвела их долгим внимательным взглядом, выдержала паузу и спросила:
— Ну и долго вы по моим ушам ездить будете?
Эльфы переглянулись и смущенно заерзали. Орк хмыкнул, Освальд вопросительно задрал брови, а Диц скрестил руки на груди и удовлетворенно откинулся на спинку стула, а у меня возникло стойкое ощущение де же вю.
— Кто начнет первым? — сладким голосом поинтересовалась я.
— Ты о чем? — осторожно поинтересовался Селивен.
— О том самом! — с нажимом сказала я и достала из-за пазухи серебряную звезду.
— Ты знаешь?! — ахнул Илваритель.
— Знаю, — кивнула я головой, — И жажду подробностей. Только не надо мне говорить, что вы сюда просто ради общения ходите! — Увидев, как вытянулись от обиды лица друзей, я сбавила обороты и внесла поправку, — Хорошо, уточняю — в первый раз пришли! А решите молчать, я расспрошу вампиров, что-то мне подсказывает — они мне все расскажут.
По узким губам Дица пробежала легкая усмешка, и он утвердительно кивнул головой.
— Хорошо', - вздохнул Селливен, — Мы все расскажем. Понимаешь, когда-то ты родилась…
— Эльфийкой. Знаю, — продолжила я.
— Не совсем эльфийкой, — мягко возразил Селливен, а его товарищ уточнил, — Твоя мама была волшебницей.
— А папа? — насторожено спросила я.
— Он эльф, — ответил Илваритель, и я поняла, что мой родитель из прошлой жизни и поныне здравствует.
Селливен тем временем продолжил:
— Твоя мама была очень эмоциональной женщиной, а уж когда забеременела….
Эльфы снова переглянулась, и я догадалась: беременность она переносила плохо.
— Однажды, поругавшись с твоим отцом, она заявила, что не желает, чтобы ее ребенок родился эльфом, потому, что все эльфы зануды. Твой отец не нашел ничего умнее, как сказать, что у тебя не будет выбора, — Селливен усмехнулся, — Твоя мама очень рассердилась.
Илваритель кивнул и уточнил:
— Она сказала — 'посмотрим', и у тебя появился первый шанс родиться за пределами леса Венеллы. Она была очень сильной волшебницей.
— А когда появились остальные? — полюбопытствовала я.
Селливен вздохнул:
— Они ссорились во время ее беременности еще четыре раза.
— Что дальше?
— Ты родилась, выросла, влюбилась и почти выбрала себе мужа, как тебя… — эльф замялся.
— Убили, — подсказала я.
— Да, — кивнул он головой.
— А кто?
Илваритель пожал плечами:
— До сих пор точно не известно, но, кажется орки.
— Да? — искренне удивилась я и посмотрела на Воржека.
— Не мои! — отрезал орк, — Мы живем южнее.
— Кажется, ты пыталась познакомиться с горными орками, — тихо сказал эльф, — Но они ударили тебя копьем.
— Понятно, — сказала и поежилась, кажется, я знала, куда оно попало.
Мое тело до сих пор помнило смерть, отзываясь сдавленной болью при сильном испуге где-то в районе грудной кости.
— Потом я родилась среди вас? — повернулась я к вождю клана Кровавой росы. Хороший ход, родиться в следующей жизни среди расы собственных убийц и отомстить таким образом.
— Да, — кратко обронил орк и выудил на свет божий сначала массивное золотое ожерелье, состоящее из связанных между собой звеньями искусно выполненных диких зверей.
— Твое, — хмуро бросил он. Потом покопался за пазухой и извлек небольшую статуэтку, тоже золотую, видно с поиском материала для своих творческих идей орки особо не напрягались.