— Один едешь?
— Со мной мальчик девяти лет.
— Воруете?
— Нет. Просто путешествуем.
— А сколько заплатите?
— Пять золотых.
— Мало.
— Если до самой границы, то восемь.
— Все равно мало.
— Сколько же ты хочешь, чтобы тебе заплатили?
— Довезу, а там и поговорим.
— Что ж, идет.
Верзила поднял дверцу и стал ее прилаживать на место.
— Когда отправляешься? — спросил Зигвард.
— К вечеру. Нужно мне тут одну вдовушку навестить, — верзила подмигнул. — Понимаешь?
— Чего ж не понимать, понимаю, — сказал Зигвард понимающе и тоже подмигнул. — У вдовушки твоей подружки нет ли?
— Ого, — сказал верзила. — А ты, мужик, не промах.
— Я тут порассматривал местных баб, — сказал Зигвард. — Какие-то они все невзрачные. Говорят очень громко, ходят враскоряку, старятся быстро.
— Место такое, — объяснил верзила. — Скучное место, и бабы скучные, кроме вдовушки. Ну, ничего, как прибудешь в Колонию, разгуляешься. Там всего много.
— А я вовсе не в Колонию еду.
— Не ври, мужик. Северная дорога никуда, окромя Колонии, не ведет. Разве что в славские земли, ну да ты вроде умом крепок еще, к славам не поедешь.
— Почему же?
— Дикий народ славы. Их даже артанцы боятся.
— Ага.
— Вот тебе и ага. Ну, к вечеру приходи.
У вдовушки было очень хорошо, скорее всего, ибо отчаянный возница появился у кареты только к полуночи, жуя хрюмпель и довольно крякая. Волчонок уже спал внутри, а Зигвард, погрузив на козлы небольшой сундук с приобретениями, подкармливал лошадей морковью.
— Ну, залазь, поехали, — сказал отчаянный возница, неодобрительно посмотрев на морковь.
Лошади рванули с места так, что Зигвард стал опасаться за карету. Но карета держалась и даже вскоре стала как-то меньше скрипеть, дребезжать, и раскачиваться, хотя грохот все равно стоял невообразимый. Дорога была почти прямая, но с подъемами и спусками. Лошади бежали в гору не замедляясь, а с горы ускоряя бег. Спать при таких обстоятельствах умеют только дети. Зигвард забился в угол, закутался в плащ, и стал размышлять о странном городке Мутное Дно, который видел однажды в детстве, проездом.
За четыре дня, проведенных в Мутном Дне, он узнал столько, сколько не узнаешь за пять лет дворцовой жизни. Артанцы вызывающе разгуливают по улицам. Местная публика усиленно делает вид, что их не замечает. Все население верит в дракона. Нет ни одного храма, зато артанская деревянная башенка с целым сонмом идолов внутри красуется посреди города. Местные люди прижимисты, не очень дружелюбны, и любят пофилософствовать. Об Астафии знают понаслышке. А славов, оказывается, «даже артанцы боятся».
И несмотря на все это, на патриархальный уклад, на суеверия, драконов и колдунов, на идолопоклонническую башенку, на наглые взгляды артанцев, на нищету, ютящуюся по соседству в шалашах, Зигвард слышал по меньшей мере восемь раз за четыре дня, что «Фалкон — великий человек».
И все это в данный момент было не главное. Зигвард попытался сосредоточиться на главном. Это было очень трудно. Карету подбрасывало, кругом грохотало и рычало, к стенке голову было не прислонить (он попытался, и тут же набил себе шишку). Какая-то мысль вертелась где-то рядом, раздражая и маня. Зигвард глубоко вздохнул, стиснул зубы, отодвинулся от стенки, и вдруг поймал ее, мысль. В детстве он был проездом в этих местах, и дальнейший путь тогда тоже лежал на север, но дорога была полога и часто петляла. Зигвард передвинулся к дверце и отодвинул тряпку, заменяющую занавесь. Созвездия он знал плохо, но Марс отличал безошибочно. Марс должен быть справа. Марс был не очень справа. Не прямо по ходу, но и не справа. Почти прямо по ходу. То есть, едут они на восток, а не на север.
Возница меж тем напевал какую-то дикую песню, подбадривая лошадей, и рассматривал окрестности. Слева небольшой пруд, в нем отражается луна. За следующим холмом будет роща, потом поле, потом опять роща. Совсем скоро. Возница сунул руку в продолговатый мешок, лежащий в ногах, и выволок длинный кинжал с тяжелой рукояткой. Применять его, скорее всего, не будет надобности, однако с кинжалом лучше чувствуется собственная правота, чем без кинжала. Где-то заорала выпь. Ори, ори, подумал возница. Эх! Должность получу, служить пойду. Какие бабы в столице! А какое вино! В большом каменном доме с камином буду жить, с настоящим дымоходом. Спать буду в настоящей кровати, деревянной, укрываться медвежьей шкурой.
Возница весь задрожал от нетерпения и предвкушения. В этот момент ему въехали арбалетным прикладом по голове, сзади и сверху. Он очень удивился и стал было поворачиваться, чтобы посмотреть, с кем имеет дело. Но ему въехали еще раз, и намерение пришлось оставить.
Очнувшись, он обнаружил, что карета стоит стоймя, а сам он сидит на голой земле, спина приперта к колесу, а руки связаны за спиной. Башка болела дико. Он хотел было опять отключиться, но тут морду ему потерли снегом, а потом ляпнули наотмашь по щеке. Возница поднял глаза. Зигвард стоял перед ним, держа в одной руке арбалет.
— Какого… — начал было возница.
Зигвард замахнулся прикладом.
— Тихо, — сказал он вполголоса. — Ребенка разбудишь. Ребенку нужен сон, он недавно болел. Сон очень важен после болезни. Во время болезни тоже важен. Отвечай тихо. Будешь отвечать громко — зубы вышибу. Для начала. Итак. Куда это мы направлялись на ночь глядя?
— Ты ж велел…
Зигвард съездил его по другой щеке.
— Да ты постой…
— Мне, в общем, все равно, — сказал Зигвард. — Я ничего не потеряю, если перережу тебе глотку. Птица и камень, так даже лучше! Поверь, что так лучше! Веришь? А?
— Хр-бж.
— Я спрашиваю, веришь?
— Верю.
— Вот и славно. Я просто любопытен. И люблю, когда мое любопытство удовлетворяют. Сделай милость, скажи, куда это мы ехали?
— К трем вязам, — нехотя сказал отчаянный возница.
— И сколько народу нас ждало у трех вязов?
— Трое.
— И что тебе за это обещали?
— Разное.
— Не будь так загадочен. Деньги? Место? Чин? Амнистию?
— Да вот, понимаешь…
— Хорошо, оставим это. Ты, очевидно, знаешь, кто я такой? А?
— Да.
— И ты поднял руку на законного своего повелителя?
— Ты же отрекся! — возмутился возница. — Ты нас всех предал! Оставил на произвол судьбы.
— Тебе так объяснили?
— Да.
— Предусмотрительно. Теперь я тебе скажу, что произошло на самом деле. Ты, как видно, не знаешь. Моего предыдущего возницу купили. Велели довезти меня до Мутного Дна и уехать. Хозяину трактира, с которым я еще поговорю, велели рассказать мне о тебе, и тоже заплатили. А тебе пообещали много и щедро, да только вот одно забыли сказать — меня от трех вязов повезли бы обратно в Астафию, а ты бы у тех трех вязов бы и остался, со свернутой шеей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});