Читать интересную книгу Убийство в частной клинике. Смерть в овечьей шерсти (сборник) - Найо Марш

– Ясно. Я задаю вопросы только в плане проверки.

– Да. Но…

– Мне приходится учитывать каждый шаг в игре. В голове полная каша. Единственный выход: пытаться заучивать все, как урок. Вы помните, что было сказано в тот момент?

– Ну… я пошутил насчет пробирок: мол, он настолько ценит сэра Дерека, что приготовил для него не одну, а целых две. Потом заметил, что он льет много воды.

– Это его не огорчило?

– Господи! Конечно, нет! Сэр Джон всегда держится высокомерно. Я хочу сказать, за ним не заржавеет поставить меня на место, чтобы я заткнулся. Он начисто лишен того, что я называю чувством юмора.

– Вот как? Вы вышли вместе?

– Да. Я – в предоперационную, а он – в наркозную палату, чтобы сделать укол. Я вышел первым.

– Уверены, мистер Томс?

– Да. – Хирург сделал огромные глаза. – А что?

– Просто хочу восстановить порядок событий. А теперь давайте взглянем на операционную. Не возражаете?

Томс толкнул створку двери, старший инспектор двинулся за ним.

Операционная была невероятно опрятной – средоточием кафельной плитки, хрома и белой эмали. Томс повернул выключатель, и на мгновение мощный блок ламп пролил на пустую поверхность стола усеченный конус света. Операционная ожила, словно чего-то ждала. Хирург погасил главный светильник, и вместо него зажегся на стене другой – слабенький, над боковым столом на резиновых колесиках.

– Здесь все так, как перед операцией? – спросил Аллейн. – Все на своих местах?

– Вроде бы так. Да.

– Каким образом лежит больной?

– Головой сюда. По направлению на восток, ха-ха!

– Понятно. А рядом со столом, наверное, стоит каталка?

– Ее увозят, как только переложат больного.

– А шприцы выкладывают вот на тот боковой стол у окна?

– Да.

– Вы можете показать, где в тот раз стоял каждый из вас, когда производились инъекции? Я нарисую что-то вроде плана. На память полагаться безнадежно. Черт! Куда подевался карандаш?

Аллейн открыл блокнот и достал из кармана небольшую рулетку. Вымерил пол и нарисовал миниатюрный план, на котором обозначил место расположения двух столов, а Томс показывал ему, где находились врачи и медсестры.

– Сэр Джон стоял примерно на середине боковины стола, а я – по другую сторону напротив. Мэриголд топталась здесь, а две других сестры перемещались туда-сюда.

– Укажите, где каждый из членов группы находился в течение операции.

– Хирурги и анестезиолог там, где я показал. Мэриголд справа от сэра Джона, а две другие сестры – на заднем плане.

– А когда вводили камфару?

– На своих местах, кроме большевички, делавшей укол. Она приблизилась сюда – к руке больного.

– Вы видели, как сестра Бэнкс делает укол?

– Нет, не заметил. Во всяком случае, ее рук я не видел – их скрывал небольшой экран на груди пациента.

– Если позволите, позже на него взгляну. А теперь об инъекции антитоксина газовой гангрены.

– Укол был сделан, после того как сэр Джон зашил прооперированного. Я обработал рану и попросил сыворотку. Обругал девицу по первое число за то, что она заставила меня ждать. И пожалел о своей грубости, когда через две минуты она хлопнулась в обморок. Что дальше? Я стоял здесь, у стола, сэр Джон – напротив. Мэриголд обошла стол и оказалась на моей стороне. Роберт и Бэнкс – если ее так зовут – суетились над больным, а Робертс еще ныл, что у сэра Дерека нехороший пульс. Они оба находились со стороны головы пациента.

– Я нанесу позиции на план, а позже, вероятно, попрошу вас реконструировать ход операции. Полагаю, у вас не возникло сомнений, что вы воспользовались тем шприцем, которым нужно?

– Абсолютно никаких. Шприц был в полном порядке.

– Наблюдались ли заметные изменения в состоянии больного после инъекции?

– Об этом надо спросить у Робертса. Думаю, его встревожило состояние пациента за некоторое время до того, как я сделал укол. Вспомните, это он потребовал, чтобы сэру Дереку вкололи камфару. Вы можете решить, будто я хочу заострить на этом внимание. Что ж, инспектор, так оно и есть. На мой взгляд, инъекция сыворотки – опасный для меня поворот. Но не я готовил состав и вряд ли сумел бы спрятать шприц в рукаве и извлечь другой из-за левого уха. Согласны? Мог или нет? Ха-ха-ха!

– Давайте-ка взглянем на шприц, тогда и решим, – невозмутимо ответил Аллейн.

Хирург подошел к одной из полок и вернулся со шприцем, при виде которого у инспектора вырвался возглас ужаса.

– Господи помилуй! Томс, вы что, лошадиный барышник? Не хотите же вы сказать, что втыкали в несчастного эту страшную штуковину? Она же размером с огнетушитель!

Томс посмотрел на него и разразился смехом.

– Он ничего не почувствовал. Да, мы именно этим его кололи. Теперь понимаете: такой ловкостью рук не подменишь.

– Ваша правда! Уберите скорее. От его вида мне становится дурно. Гадкий, отвратительный, непристойный инструмент!

Хирург шаловливо кинул шприц Аллейну, тот поймал и, держа на вытянутой руке и тихонько ворча от отвращения, стал рассматривать.

– А вот тот, который мы использовали для других двух уколов, – объяснил Томс и, покопавшись в груде инструментов, извлек более знакомый непосвященным шприц для подкожных инъекций.

– Тоже не из приятных, но хотя бы не до такой степени. Им воспользовался доктор Робертс?

– Да… хотя нет. Инъекцию камфары сделала сестра.

– Это обычная практика?

– В порядке вещей. Как правило, такие уколы выполняют анестезиологи, но Робертс мог вполне по-просить сделать инъекцию сестру.

– Эта игла мне кажется довольно хрупкой. Полагаю, вы не переносите готовые к употреблению шприцы с места на место?

– Господи, с какой стати? Их заранее наполняют необходимым составом и выкладывают в операционной.

– Будьте любезны, наполните мне такой.

Аллейн подал хирургу маленький шприц. Тот налил в мерную мензурку немного воды, опустил в нее иглу и потянул назад поршень.

– Вот так. Если используется таблетка, полшприца выливают в склянку, растворяют лекарство и снова втягивают в шприц.

– Таким образом, вся операция занимает несколько секунд?

– Ну… таблетке требуется некоторое время, чтобы раствориться. В случае камфары и сыворотки состав был приготовлен заранее.

– Ясно. Можно посмотреть бутыль, в которой хранится сыворотка?

– Сыворотка хранится не в бутылях, а в ампулах строго определенного объема, которые потом выбрасываются. В операционной не допускается никакой небрежности. Если угодно, продемонстрирую вам, как все происходит.

– Вы очень любезны, мистер Томс. Боюсь, я показался вам несносным занудой и надоел.

Хирург принялся протестовать и, заявив, что гость его нисколько не утомил, удалился. А Аллейн, пока толстяк не вернулся, задумчиво прохаживался по операционной.

– Вот, – показал улыбающийся Томс. – Ампулы с маслом и камфарой. Эта с антитоксином гангрены. А это бутыль с раствором гиосцина. Все, как вы видите, снабжено ярлыками. Хотите, разложу на столе так, как требуется для операции?

– Да.

– Смотрите: ампулы здесь, сыворотка там. Тут бутыль с раствором гиосцина. Я решил, что ее вам тоже полезно увидеть. Работаем по старинке – лучше бы иметь раствор гиосцина в ампулах, но наша старшая сестра что-то вроде ископаемого.

– Я смотрю, бутыль почти полная.

– На мой взгляд, из нее взяли на одну инъекцию.

Аллейн отметил, что это совпадает с мнением Харден и той сестры, что прислали бригаде на подмену. Они заявили, что до операции бутыль была полной, но потом в ней поубавилось раствора как раз на один укол.

– К этой бутыли кто-нибудь имеет доступ? – неожиданно спросил инспектор.

– Что? Ах да… любой, кто работает в операционной.

– Отлейте мне немного, чтобы я отдал на анализ. – Аллейн достал из кармана маленький флакон, и Томс с озадаченным видом налил в него раствор.

– Полный. Так на чем мы остановились? Здесь один маленький шприц для инъекции камфары, а этот маленький – для гиосцина. Они вмещают каждый по двадцать пять минимов. Такой сэр Джон использовал для своей таблетки. А сюда положим громадину для сыворотки. В него влезает десять кубиков.

– Десять кубиков?

– Кубических сантиметров. Примерно сто шестьдесят минимов, – объяснил хирург.

– А сколько это в галлонах?

Томс посмотрел на инспектора так, словно тот задал вопрос по-китайски, и расхохотался.

– Ну, не настолько объемно. Сто шестьдесят минимов равняется двум с двумя третями драхмам. Ну что? Ведь это ясно как божий день.

– Не вполне, – возразил Аллейн. – Но надеюсь, что рассвет все-таки наступит. Вот я уже заговорил языком сестры Бэнкс. Какова крепость этого гиосцина?

– Четверть процента.

– И что это означает? На это дело должны были послать кого-нибудь поумнее, чем я.

– Не тушуйтесь. Это означает: один гран в одной и одной десятой унции воды.

– Вот это уже что-то. Надо поглядеть маленькие таблички, которые печатают в конце учебников по арифметике. Секунду. Прошу вас, мистер Томс, не говорите ни слова. Буду делать подсчеты.