— Знаешь же, лесть со мной не работает, особенно такая.
— Я не всегда уверен, что знаю тебя, — отметил он, чуть понизив голос.
Бирюзовые глаза смотрели в мои пытливо, будто пытаясь пробиться через возведённую мной стену холодной невозмутимости. Но у него не выходило… Когда мы в последний раз общались? После фееричного явления Наамы в штаб-квартиру? Столько всего с тех пор произошло. Каждый мой год в академии это будто отдельная жизнь, череда взлётов и падений. В прошлую нашу встречу я ещё о чём-то жалела, перебирала подёрнувшиеся тленом воспоминания. С тех пор многое поменялось, сейчас я была счастлива. Пусть и пришлось идти к этому моменту сквозь ошибки, потери и лишения.
— Зачем вы с Наамой пришли, Адрамелек? Мне и Асмодея выше крыше.
— Поддержать тебя? — он задумчиво провёл ладонью по гладкому подбородку, изучая устройство кофемашины.
Потом поставил стаканчик, и запустил изготовление американо.
— Тебе сделать?
— Поддержка мне не нужна, Адрамелек, — вкрадчиво отметила я, пустив немного силы в голос. — Мне было бы проще, если бы на двоих Высших стало меньше.
— Натали, — поморщился он, — прекрати. Или кольцо на твоём пальце только красивая безделушка?
— Я не могла не попробовать, — развела руками в стороны, признавая, что погорячилась. — Так что?
— Нет, я хочу узнать, чем всё закончится. Что станет с девушкой, как думаешь? — подхватив стаканчик, он задумчиво взглянул на Идаль.
— Её отдадут супругу.
— Они больше не женаты, — парировал он.
— Она беременна от Гезарии.
— И тебе правда всё равно? Несчастная девушка бежит от тирана-мужа, а ты хладнокровно её возвращаешь.
— Я действую в интересах Земли, и ты это прекрасно понимаешь. Моё личное отношение не должно мешать главному.
— Ты обезопасишь стражей, а дальше? Неужели и вправду закроешь глаза на её проблемы? Ты подставила себя из-за Винн, а здесь несчастная беременная. Не верю, что ты оставишь всё, как есть. Ты не такая.
— И какая же я? — раздражение прорвалось в голос. Потому что он прав, мне сложно смириться с ситуацией, как бы я старательно не играла бесчувственную стерву. — Тебе какое дело, что с ней будет?
— Я люблю спасать девушек, попавших в беду, — он вновь взглянув на меня и улыбнулся, пригубив кофе.
— И затаскивать их в постель?
— Одно совершенно не мешает другому, — улыбка его стала порочной, знакомой мне, но теперь она не вызывала ни толики прошлых чувств.
— Ты тоже хочешь её, — сделала вывод я, рассерженно выдохнув. — Решил, что я помогу ей, а ты предложишь защиту?
— Она уникальна, Натали, разве не понимаешь? Она смогла зачать дитя от серафима. Значит сможет и от демона. Это шанс для многих.
— Её мнение тебя не интересует? Представляешь, каково ей сейчас?
Эмоции бурлили в груди, угрожая вырваться в любой момент. Их было сложно сдерживать. Потому что ситуация слишком близка мне самой. Если бы Адрамелек узнал о нашем ребёнке…
— Смею предположить, что моя кандидатура лучшая. Ты же меня знаешь, Натали.
— Она не инкубатор, а живая девушка. А ты сейчас ничем не лучше них, — я резким взмахом руки указала на демонов и архангелов.
Все в зале краем глаза следили за нашим разговором. Натолкнувшись на внимательный взгляд Оливера, я вновь обернулась к собеседнику.
— Конечно она для тебя ничего не значит. Но представь, что на её месте был бы кто-то значимый. Например… Наама, — выпалила, чуть в своей горячности не предложив передать эту воображаемую роль себе. Это было бы слишком опасно. — Если бы это её делили хищники как трофей, а она носила твоего ребёнка?
Адрамелек с изумлением рассматривал моё лицо. Маска невозмутимой разведчицы треснула, позволяя сквозь её осколки увидеть меня настоящую. Но я восстановила разбитое мгновенно, привычно и жёстко. Этот мир не приемлет слабостей.
— Я понимаю, о чём ты говоришь, — кивнул он. — Но и ты пойми меня.
— Не смогу, — подхватив стакан с водой, я направилась к Идаль, заметив, что к ней подлетела Наама.
Гезария тут же последовал за ней, но демоница ничего не замечала, воркуя вокруг живота растерянной девушки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Какой он большой. Тяжёлый? А можно потрогать? Я осторожно, — заверила она, сложив ладошки в просительном жесте.
— Да, можно, — Идаль сама провела ладонью по животу, и высшая осторожно повторила её жест.
— А! — воскликнула она в восторге. — Он живой!
— Отойди от неё, — потребовал серафим, теряя терпение.
— Ты что?! Давай быстрее сюда! — Наама рванула к нему, схватила за запястье и потянула к испуганной Идаль.
Как ни странно, Гезария не сопротивлялся, позволил положить его ладонь на живот супруги.
— Чувствуешь? Чувствуешь, папаша? Там твой сын!
— Чувствую, — черты сурового лица смягчились, на губах расцвела улыбка.
— Для таких, как мы, это недостижимая мечта, — склонившись к моему уху, прошептал Адрамелек, отчего по телу пробежала нервная дрожь.
Я почувствовала себя такой же беззащитной и растерянной, как в день, когда потеряла ребёнка. Тогда я ничего не смогла сделать. И у Идаль нет шансов. Ведь даже бессмертным не чужды простые человеческие радости. Но ради них они готовы идти вопреки всем и всему.
Глава 9
— Давайте начнём, — предложил Фокс. Он остался равнодушен к представшей сцене, либо хорошо держал лицо.
Стражи отнеслись к переговорам со всей серьёзностью, неприязни не проявляли. Демоны и архангелы держались настороже. Напряжение клубилось в воздухе. Можно сказать, случилось историческое событие, три враждующие стороны садились за стол переговоров, чтобы решить, кому достанется современная Елена Прекрасная.
— У Гезарии есть переводчик? — Уитхем обвёл внимательным взглядом собравшихся архангелов.
— Есть, — ответил один из сопровождающих серафима.
Скорее всего его отправил в помощь Ричард. И само собой ничего не сказал мне. Но это было ожидаемо, как и то, что один из приставленных ко мне ишимов наверняка тоже понимает нашу речь. Потому ничего лишнего при них я не говорила.
— Тогда прошу рассаживаться, — Оливер многозначительно указал на кресло возле себя, но я мотнула головой, кивком указав на Идаль.
Хотела поговорить с ней. И с Наамой, которая продолжала кружить вокруг её живота.
— Не хочешь рассказать, почему сбежала? — спросила я тихо, присаживаясь в кресло возле девушки.
Она с опаской посмотрела на мою охрану в белоснежных доспехах, потом на демонов и стражей в костюмах. Наверное, для неподготовленного зрителя со стороны переговоры напоминали цирк.
— Вас это не касается, — возразил один из ишимов.
Признаться, из-за светлых волос и глаз они были для меня на одно лицо.
— Когда я разрешу говорить, дам знак, — хищно улыбнулась ему, усилив сияние своей энергии.
Он недовольно стиснул челюсть, но благоразумно замолк. Потому попытался сесть по другую сторону от Идаль, только его опередила Наама.
— Сильные девушки вперёд, слабые мужчины на подхвате, — скороговоркой заявила она.
И хоть выглядела легкомысленной хрупкой блондинкой, но ничем не уступала по силе ни Адрамелеку, ни Асмодею. Ишимам ничего не оставалось, как занять другие свободные кресла.
— Мне можно рассказать, — заверила я Идаль, продолжая начатую беседу.
Может и зря. В интересах Земли стоит скорее избавиться от дианалии, закрыв глаза на её собственные желания. Но Адрамелек прав, я не могла так поступить.
— Что вы хотите узнать? — спросила она еле слышно.
— Что подвигло тебя бежать беременной?
— Не знаю. Это так глупо, — пожала она плечами. — Гезария пусть и похитил меня, но сделал супругой. Об этом мечтают многие девушки. Он… не обижал меня. Выделил крыло во дворце, мне разрешалось гулять в саду. В закрытой части. Рядом всегда была охрана. Только из женщин.
— А когда ты забеременела? Как он отнёсся? Почему брачный знак исчез?
— Он не поверил сначала. Что ребёнок от него, — призналась она, опустив голову. Тонкие пальцы стиснули ткань футболки на животе. — Меня бросили в темницу. Но как только выяснилась правда, Гезария вернул меня обратно, приставил лекаря. Я быстро поправилась. А знак… — она нервно потёрла запястье. — Брачная атайя исчезает, если супруги долго не бывают близки. Гезария берёг меня и не трогал больше. А для удовлетворения своих потребностей привёл другую женщину.