Недостатки и преимущества новых парусных кораблей были зеркальным отражением качеств галеры. Высокие борта обеспечивали парусникам хорошую мореходность, зато ими было относительно сложно маневрировать, они не могли резко увеличить скорость по команде, были беспомощны во время штиля. И все же, когда миновали Темные века, мореходы стали все чаще использовать парусники — сначала в качестве торговых судов. А судостроители постепенно улучшили управляемость кораблей, заменив рулевое весло кормовым рулем, опускавшимся отвесно вниз, увеличив число мачт и усовершенствовав такелаж.
Такой модернизированный корабль был отличной платформой для транспортировки артиллерии — огромному весу орудий противостояла плавучесть судна. Но полководцы быстро поняли, что парусник способен на нечто большее, чем просто перевозить пушки. Корабль с батареями на борту мог и сам вести бой, маневрируя и нацеливая пушки на вражеское судно или береговую позицию противника. Порох дал кораблям новое разрушительное оружие.
Парусник гнала вперед сила ветра — значит, для управления хватало немногочисленной команды, которую легко было прокормить. Дальность плавания этих кораблей стала практически неограниченной. Морякам, прибывшим к месту назначения, нетрудно было одолеть противника — надо было всего лишь выпустить на свободу грозную энергию, таившуюся в бочонках с порохом.
В самом эпицентре этой двойной революции парусов и пушек оказался португальский капитан Васко да Гама. Король Мануэль I поручил этому бесстрашному моряку, закаленному ветерану войн с Кастилией, возглавить экспедицию на Восток. В июле 1497 года Васко да Гама отплыл из Португалии. На борту четырех его маленьких кораблей было 170 человек и 20 пушек. Он спустился на юг вдоль побережья Африки, обогнул мыс Доброй Надежды и отправился дальше в неизвестность. Эпическое плавание, гораздо более дерзновенное, чем экспедиция Колумба пятью годами раньше, привело его в 1498 году на западное побережье Индии.
Двадцативосьмилетний путешественник ощутил себя бедным родственником в изысканном торговом сообществе Индийского океана. Подарки, которые он привез правителю города Каликут — несколько шляп, шесть лоханей для купания, два бочонка меду, — были сочтены оскорбительно ничтожными: «Беднейший купец Мекки дает больше». Но это не имело значения: Васко да Гама уже открыл путь на Восток. Когда он через четыре года вернулся в Индию — на этот раз на десяти кораблях,[21] — в бочонках у него был не мед, а порох.
У да Гамы было две причины развязать войну по возвращении. Во-первых, он просто не видел другого выхода. Европа все еще была захолустьем по сравнению с развитыми обществами Востока. Индийцы проявляли мало интереса к европейским товарам, в то время как спрос на специи в Европе делал перец «черным золотом» той эпохи. Португальцам нечего было предложить взамен — разве что насилие. И оно оказалось грозным товаром: мощный порох португальцев, их железные орудия и прочные корабли обладали несомненным превосходством над легкими судами торговцев Индийского океана.[22]
Второй причиной была иррациональная ненависть Васко да Гамы к нехристианам, особенно — к мусульманам. Отчасти она была пережитком средневекового мышления: мореплаватель был членом ордена Святого Иакова, рыцарского братства, уходившего корнями в эпоху Крестовых походов. Однако до некоторой степени эта враждебность объяснялась действительно серьезной угрозой, которую представляли для Европы наследники Мехмеда II, наложившие лапу на восточное Средиземноморье и неумолимо продвигавшиеся через Балканы. Наряду с коммерческими интересами Васко да Гама преследовал цель, которую некий конкистадор описывал как желание «потушить огонь секты Магомета». Дипломат XVI столетия обобщил размышления конкистадора: «Религия подсказывает недостающий повод, но подлинная причина — в золоте».
Индийцы давно умели делать порох. С производством проблем не было, поскольку Индия обладает самыми богатыми источниками селитры в мире. И все же артиллерия не привлекла здесь такого же пристального внимания власть имущих, как в Европе. Португальцы изумили местное население своими пушками, которые стреляли «со звуком, подобным грому, а ядро из них, пролетев лигу, могло разрушить мраморный замок».
Да Гама не тратил времени зря и сразу пустил в ход свое огневое превосходство. Он обстрелял каменными ядрами непокорный Каликут и взял его в осаду, чтобы сделать свои требования еще более убедительными. Он творил жестокости, сжигал заживо женщин и детей, посылал в Каликут полные лодки отрубленных голов и конечностей, чтобы убедить горожан прекратить сопротивление. Местные властители были оскорблены. Они собрали флотилию из сотен кораблей и послали ее атаковать христиан.
Битва, которую предстояло принять португальцу, служит наглядной иллюстрацией того, как порох изменил баланс сил на море.
Союз корабля и пороха, подобно многим бракам, был одновременно и идеальной партией, и источником проблем. Корабли превосходно подходили для того, чтобы перевозить пушки и нацеливать их на врага. Но с порохом была неизбежно связана опасность пожара и взрыва — ужасающая перспектива на судне, построенном из просмоленного дерева и холста. Сдержать сильную отдачу пушек в стесненном пространстве корабля тоже было непростой задачей. А когда волны вздымали палубу, даже опытный канонир с трудом мог навести орудие на цель.
Пушки впервые поставили на корабли еще в 1337 году: у английского кога «Все святые» была на вооружении «некоторая железная снасть для метания стрел и свинцовой дроби с помощью пороха». Пока пушки оставались маленькими, из них палили, чтобы отогнать идущего на абордаж врага или беспокоить его огнем с близкой дистанции. Иногда орудия устанавливали на башенках-кастлях[23] на носу и корме судна, которые создавали для моряков те же преимущества, что были у защитников замков на суше — возвышенная защищенная позиция, с которой удобно вести огонь. Когда появились железные бомбарды, морская артиллерия смогла обрушить на вражеские суда мощный огонь.
Португальцы наблюдали за приближающимся мусульманским флотом из-за фальшбортов своих пузатых кораблей, украшенных высокими надстройками и вооруженных мощными пушками. Звуки гонгов и боевых барабанов мусульман постепенно слились в пульсирующий грохот. Перед лицом превосходящих сил противника да Гама быстро принял импровизированное тактическое решение: он отдал приказ не сближаться с вражескими судами и не идти на абордаж. Он будет вести битву на расстоянии. Этот экспромт не просто обозначил начало новой эпохи в военно-морской тактике, — он стал одним из тех поворотных моментов истории, в которых порох сыграл главную роль.
Португальский капитан полностью реализовал свое преимущество. Самые крупные из его кораблей несли по тридцать две пушки немалого размера — орудия гораздо более смертоносные, чем у противника. Орудийная прислуга стояла наготове с заранее отмеренными зарядами зерненого пороха. Сгрудившиеся арабские лодки были легкой мишенью. Васко да Гама развернул свои корабли бортом к приближающемуся неприятелю.
Какофония боевых барабанов вдруг показалась едва ли не шепотом, когда заревели большие пушки. Каменные ядра полетели в легкие суда мусульман, иногда пуская их на дно с одного выстрела. «Промахнуться было невозможно», — комментирует очевидец.[24]
Португальские силы одержали решительную победу. Да Гама потребовал, чтобы владельцы местных торговых судов покупали у него cartazes — лицензии на право торговли, — если не хотят той же участи, что постигла только что флот Каликута.
Принудительная торговля стала обычной практикой — монопольные права даровались привилегированным компаниям, которые обеспечивали свои прибыли при помощи пороха. Европейцы с выгодой использовали разногласия внутри торгового сообщества южной Азии, в котором царила чрезвычайно жесткая конкуренция. Местные монархи, враждующие с соседями, заискивали перед захватчиками в надежде получить преимущество. Чтобы оберегать свою доходную монополию, португальцам хватало менее десяти тысяч человек.
В 1509 году султан Египта собрал внушительный флот галер в попытке восстановить права арабских купцов в Индийском океане. Однако португальское оружие вновь доказало свое превосходство в битве у индийского порта Диу. Это была последняя серьезная попытка восточных владык оспорить гегемонию Португалии. Следующий вызов португальцам сделает не восточная держава, а расширяющие свою экспансию голландцы, которые смогут ответить пушке пушкой.
Как и на суше, развитие артиллерии на море было бы невозможно без энтузиастов, способных нести бремя расходов и готовых отказаться от традиционных способов вести войну. Английский король Генрих VIII любил пушки. Он нанял в Европе литейщиков, чтобы наладить орудийное производство в Англии, и военных судостроителей, чтобы они модернизировали его флот.