Ведь у любого существа, дышащего при помощи легких, определенный нервный центр в глубине мозга регулирует дыхание в зависимости от уровня кислорода и углекислоты в крови. Так что в обычной жизни мы даже не обращаем внимания на то, как дышим, полагаясь на действующий независимо от нашего сознания дыхательный центр. Но прежде чем ласточкой нырнуть в бассейн, сознательно набираем в грудь побольше воздуха, а под водой также сознательно задерживаем дыхание. Хотя не дышать удается лишь до тех пор, покуда, ощутив острую нехватку кислорода, дыхательный центр не возобладает над нашей волей и (быть может, в целях «самозащиты»?) не восстановит дыхание. Таким образом, если вовремя не вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха, можно погибнуть из-за воды, хлынувшей в легкие под воздействием бездумной, самодовлеющей потребности организма. А происходит это потому, что мозг наш не в состоянии прожить без кислорода дольше нескольких минут. И его верные слуги — нервные узлы, сохранившиеся в самых глубинных участках мозга (и точно такие же, как у животных), способны заставить дыхательные мышцы действовать, подавляя боязнь захлебнуться.
Мозг животного — разум человека
Человек отличается от всех прочих живых существ прежде всего (во всяком случае, на первый взгляд) формой тела и своими способностями. Но не это возвышает его над животными. Ведь если смотреть только на внешнее отличие, то нам впору признать свою ущербность по сравнению с другими живыми тварями: при нашей обнаженности — голом кожном покрове без шерсти или перьев — мы страдаем от капризов погоды, из-за отсутствия крыльев прикованы к земле, за неимением жабер полностью зависим от воздуха, мы совершенно беззащитны, потому что у нас нет когтей и клыков. У орла зрение, бесспорно, острее нашего, у летучей мыши лучше слух. У собаки совершеннее обоняние, у кошки легче поступь, и возможно, у слонов надежнее память. На все эти развившиеся в совершенстве качества и способности отдельных видов (их можно назвать и функциями) работает значительная часть их мозга. Так, у собаки гораздо большая по сравнению с человеком часть мозга занята анализом обонятельных раздражителей (в результате чего, как я предполагаю, складывается трехмерный «пахучий образ», облегчающий ориентацию), в то время как большая доля нашего мозга занимается обработкой визуальных раздражителей, чтобы из двухмерного изображения, спроецированного на сетчатку, составился трехмерный виртуальный образ.
В мозгу человека наиболее развито серое вещество, неокортекс, ассоциируемое с интеллектуальными функциями; именно оно, ну и конечно же дар речи прежде всего отделяют нас от других млекопитающих, возвышая над ними. Разумеется, для владения речью необходимо было развитие в гортани и в полости рта сложнейших звукообразовательных органов: голосовых связок, в высшей степени подвижного языка и губ.
Более сложная и развитая, чем у всех прочих живых существ, коммуникативная способность — речь — является общей отличительной чертой людей. Кроме того, существуют индивиды, способности которых иногда достигают высшего предела возможностей человека или животных. Балетный танцовщик блещет легкостью и совершенством движений, для фехтовальщика характерны быстрота и точность, для штангиста — способность наращивать силу и умение концентрировать ее, актер отличается невероятной памятью при заучивании ролей, богатством мимики и интонаций, певец — необычайным владением голосовыми связками и дыханием. Этот ряд можно продолжить.
* * *
Приведенные выше примеры свидетельствуют о том, на какие свершения способна подвигнуть нас сила воли, насколько помогает она человеку почти в полной мере возобладать над ментальными функциями, а тем самым и над всеми мышцами тела. Но, как мы видели, есть и серьезные ограничения: человек за редкими исключениями не способен по своей воле остановить сердцебиение, а дыхание может удерживать лишь до тех пор, пока нехватка кислорода или избыток углекислоты не угрожают мозгу необратимыми повреждениями.
Попытаемся представить себе тело человека в виде этакого «навороченного» автомобиля, а мозг — его всесильным водителем. Но у этой машины нет останавливающего ее ключа от замка зажигания. И не по воле Создателя. Просто эволюция как непрерывный процесс созидания до сих пор не удосужилась изготовить такой ключ. Ведь в ходе биологической эволюции подвергались отбору и закреплялись лишь те способности, которые еще миллионы лет назад обеспечивали виду возможности выживания и размножения.
Ключ для остановки мотора и не мог быть создан, поскольку в биологической системе животного мира не только укрепление, но и сохранение запчастей конструкции — клеток, тканей и органов — требует постоянной затраты энергии. Поэтому спустя минуты после остановки дыхания и кровообращения нехватка кислорода приводит к необратимым последствиям (в особенности для нервной системы и мозга, потребляющих массу энергии даже при работе «на холостом ходу»). И если бы даже случайно, в результате мутации возник нервный узел — ключ, останавливающий дыхание или кровообращение, — у него не было бы шансов пройти отбор и закрепиться в процессе эволюции.
«Свобода воли» — красиво звучащее понятие, дар Божий, но воля гнездится в мозгу, а значит, у нее, как и у мозга в целом, есть биологически обусловленные ограничения. Биологические, нормальные и патологические, ненормальные связи. Но поскольку мозг человека действует не так, как создаваемые нами механизмы и конструкции, эти ограничения не обозначают абсолютных пределов, потому и говорят: чего очень хочешь, того и достигнешь. Простой пример: волевым усилием можно поднять десяти килограммовую штангу, а при напряженных, регулярных тренировках (и в зависимости от генетических данных) не исключено превышение результата в два, три, а то и в десять раз. Но ни в коем случае не стократно. Иными словами, исполнению нашей воли ставят ограничение физические возможности организма.
Бывает, после инсульта даже крайним напряжением воли человеку невмоготу пошевелить рукой: вызванная болезнью ущербность препятствует осуществлению воли. И все же именно в такие моменты проявляется истинная сила человеческой воли и веры и становится очевидным отличие мозга от самых совершенных достижений техники. Ведь при должном упорстве человек способен в известной степени (если не целиком) восстановить ту функцию, которая ранее направлялась поврежденным или полностью погибшим участком мозга. Это возможно прежде всего потому, что в отличие от робота, запрограммированного на выполнение конкретного, ограниченного круга задач, наш мозг характеризуется определенной гибкостью: в случае необходимости его участки могут брать на себя изначально не свойственные им функции.
На основе этих и других подобных наблюдений некоторые ученые пришли к выводу, что человек использует лишь незначительную часть своего мозга. Результат такого рода заблуждений не замедлил сказаться: путем удаления все больших и больших частей центральной доли мозга пытались лечить психические заболевания, в частности шизофрению. И заблуждения, и варварский способ «терапии» сохранялись в течение десятилетий, поскольку не было соответствующих приборов, фиксирующих деятельность различных участков мозга, а тем, кто стремился отличиться на этом «целительском» поприще, вряд ли было выгодно разрабатывать новую методику, умаляя тем самым собственные заслуги.
Наблюдение больных с разрывом коммуникационного канала между двумя полушариями мозга, так называемого коркового тела (corpus callosum) в результате мозговых травм или хирургических вмешательств также давало материал для интереснейших экспериментов. Например, таким пациентам завязывали глаза, а затем поочередно вкладывали в левую руку различные предметы, предлагая ощупать их и запомнить названия. По истечении некоторого времени пациенты, взяв предметы в левую руку, тотчас же узнавали их, но оказывались бессильны повторить эти действия, работая правой рукой. Иными словами, складывалась ситуация, когда левая рука действительно не знала, что делает правая.
Можно бы привести сотни любопытнейших примеров, подтверждающих комплексную целостность мозга. Но существует одно явление, которое особенно ярко подчеркивает его обособленность от тела — так полновластный правитель отделяет себя от подвластного ему плебса. Это так называемая заградительная система «мозг — кровь».
Эгоизм и самозащита мозга
Как уже упоминалось, мозг связан с телом не только проходящими сквозь черепную коробку нервными волокнами, но и кровеносными сосудами. Это кажется вполне естественным: ведь мозгу, как и любым тканям тела, необходимы питательные вещества и он должен избавляться от ядовитых отходов клеточного обмена веществ. Вблизи каждой клетки мышц и внутренних органов проходит капилляр, сквозь «пористые» стенки которого из различных органов тела в кровь поступают питательные вещества, а из легких — кислород. Через те же самые капилляры подлежащие удалению побочные продукты жизнедеятельности организма попадают в кровеносную систему.