Пришел вечер. Люди принесли еду к двери ее дома, будто извиняясь за то, что относились к ней пренебрежительно предыдущие месяцы, и признав ее нового супруга. Они все так же боялись смотреть ей в глаза, но дети спокойно сидели рядом с Аланом, а он обучал их новой игре — на земле были начерчены линии, которые необходимо было заполнять камешками, передвигая их по ходу игры, — интересный и умный план захвата территории и вынужденного отступления. Уртан вел себя так, сидя рядом с ним, будто они всю жизнь были друзьями, которые вместе ходили за одной сохой на пашне или проводили долгие жаркие дни, наблюдая за купающимися на отмели детьми. Беор все еще не вернулся со своей одинокой охоты, но другие мужчины оказались более любопытными и уважительно относились к Уртану, поэтому вскоре и они присоединились к ним, желая обучиться новой игре в линии и камешки. Алан любезно отнесся к их присутствию, казалось, он со всеми легко находит общий язык.
Если бы не эта ночь, когда она пыталась уговорить его пройти в дом и объяснить, что он может спать на кровати рядом с ней… Он тут же изменился в лице и заговорил что-то на своем языке, скорее возбужденно, чем объясняя ей свои действия. Она обидела его. Покрасневший и молчаливый, он устроил себе постель из соломы за порогом ее дома, а с каждой стороны от него улеглись его верные собаки, его охранники. Таким образом он мирно заснул на улице, пока она всю ночь ворочалась без сна.
Заухала сова, тенью скользнув в темной ночи. Одна из собак заскулила во сне и перевернулась на другой бок. Заплакал ребенок, но тут же крик стих. Вся деревня погрузилась в глубокий сон. Где-то далеко в своих городах Проклятые строили планы великого нападения на ее народ, но сейчас их вражеские планы казались ей призрачными, словно легкая дымка, по сравнению с ровным дыханием мужчины, который спал за порогом ее дома.
На рассвете Уртан позвал Алана на запруду к реке, куда с ними пошли его кузены Кэл и Тости. Всю дорогу они дружелюбно посмеивались над попытками Алана выучить новые слова. Собаки не отставали ни на шаг. Алан был очень дружелюбно настроен, и Адике нестерпимо хотелось посмотреть, как он будет вести себя на реке, но у нее были свои дела.
Войдя в дом, где проходили роды, чтобы вновь защитить его магией и амулетами, она увидела, что Вейвара кормит одного из младенцев, покачивая другого, мирно спящего в сплетенной колыбели. Молодая мать смотрела на сонного близнеца взглядом, полным удивления, будто открыла дверь и на пороге увидела прирученного медведя.
— Правда, что чужестранец вернул первенца к жизни?
— Так мне показалось. — Адика присела рядом со спящим младенцем, но не коснулась его. — Я держала этого ребенка в руках. Прислушивалась к биению его сердца, как Агда, но не почувствовала живого духа внутри него. Он вернул его дух обратно.
— Ты думаешь, он колдун?
— Нет, я так не думаю.
Сплетенная колыбель поскрипывала, раскачиваясь вперед-назад. Второй близнец тихо посасывал грудь. Капелька светлой жидкости выступила из соска и на мгновение застыла там, прежде чем скатиться вниз по коже Вейвары.
— Я слышала, он должен стать твоим новым супругом, — добавила Вейвара. — Он привлекательный? В том состоянии я не смогла его рассмотреть.
— Нет, — быстро ответила Адика. — Он не так уж и привлекателен, поскольку совершенно не похож на мужчин народа Оленя.
— Но. — Вейвара рассмеялась. — Я слышу «но» в твоем голосе. Я чувствую, что ты думаешь о нем сейчас. Ты никогда не думала о Беоре, когда не была рядом с ним. Думаю, будет лучше, если ты соединишь свою жизнь с этим человеком и он сможет понять твои желания. Если он прибыл издалека, быть может, он просто никого не хочет обидеть. Он совершенно не знает, что здесь запрещено, а что нет. Как иначе он посмел войти в дом, где шли роды? Будет лучше, если ты попросишь матушку Орлу засвидетельствовать ваш союз, чтобы он понял, что ему можно общаться с тобой.
— Да, я должна сделать именно так, объяснить ему, что у нас не разрешается делать.
Адика медленно вернулась обратно в деревню и подошла к воротам как раз в тот момент, когда Алан, Уртан и его кузены поднимались вверх по холму, возвращаясь с реки с полными корзинами рыбы, хорошим уловом для праздничного дня. Алан весело смеялся, накидка съехала у него с плеча, обнажив грудь, кожа заметно покраснела от палящих лучей летнего солнца. Он был стройным и значительно отличался от мужчин народа Оленя тем, что на груди и спине у него совершенно не было волос.
— Никогда не думала, что увижу наконец Почитаемую счастливой, — сказала матушка Орла, останавливаясь рядом с ней. Орла давно ходила прихрамывая и опиралась на сломанную палку, которая когда-то была древком алебарды.
— Матушка Орла! Вы испугали меня!
— Это так, поскольку мысленно ты витала где-то далеко.
Они вынуждены были отойти в сторону, чтобы пропустить четверых мужчин с тяжелыми корзинами и позволить им пройти по деревянному мосту, переброшенному через ров, и дальше в деревню. Алан увидел Адику и улыбнулся ей, Адика не была уверена в том, как она ему ответила, поскольку именно в этот момент Орла сильно подтолкнула ее под локоть.
— Вот, дитя!
К ней давно никто не прикасался, за исключением того случая, когда Алан смахнул слезу со щеки, пытаясь понять, настоящая ли она, поэтому Адика громко вскрикнула от удивления, но тут же смутилась от этого. Мужчины к тому времени уже давно прошли мимо и занесли большие корзины с рыбой в дом совета, где позже она будет поделена между семьями.
Матушка Орла закашлялась.
— Чужестранцу, который проводит ночь в доме женщины без данного ею обета и должной церемонии, деревня не может доверять, как одному из своих жителей.
— Все было сделано очень поспешно, матушка. Не думайте, что он сам решился на это. Я пригласила его в дом, не дожидаясь необходимой церемонии.
— Он не вошел, — одобрительно сказала Орла. — До меня дошли эти слухи.
— Я надеялась, что вы можете мне что-нибудь посоветовать, — застенчиво пробормотала Адика. — Я совершенно неопытна. Вы сами знаете, как все было с Беором.
— Это не было мудрым поступком — соединить с ним свою жизнь. — Орла резко произнесла эти слова, будто желая освободиться от любой неудачи, сопутствующей упоминанию об этом неудавшемся союзе. — Тем не менее с этим покончено. Беор поймет, что его ревности нет места в нашей деревне.
— Вы думаете, все будет так легко?
— Если он не сможет принять нового человека, появившегося в деревне, то имеет возможность уйти к своим кузенам из народа Черного Оленя или жениться на дочери матушки Нахумии и жить в Старом Форте.
— Мне кажется, что такому сильному воину, как Беор, лучше оставаться среди нас, пока… пока не закончится война, матушка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});