Читать интересную книгу Моя лучшая студентка (СИ) - Энн Алена

Я вздрогнула от грохота посуды, вернувшись в реальность. Для мужчины, неумеющего готовить, Максим Алексеевич хранил приличное количество продуктов. На столе красовалась гора из овощей, фруктов и прочей снеди. Кажется, он достал все, что было в шкафах.

— Вот, — принялся перечислять он. — У меня тут есть мясо, картофель, помидоры, яблоки… Я не знаю, что вам понадобится. Может, нужна моя помощь?

Взъерошенный вид Корнилова заставил меня улыбнуться.

— Думаю, я справлюсь сама, Максим Алексеевич.

— Максим.

Черт, я ведь хотела избегать прямого обращения. Ну не могу я называть своего преподавателя так, словно он мой друг или близкий знакомый. Между нами двумя просто огромная пропасть в статусе, возрасте, да и…

— Ну конечно, вы значит ко мне на «вы», а я вас по имени должна называть? Это ужасно неправильно, — выдала я первое, что пришло мне в голову. Но Корнилов трактовал это совершенно по-своему. Плутовская улыбка расплылась по его лицу.

— Хорошо, я понял. Буду обращаться к тебе на ты. Договорились?

Ох… отчего-то бороться с этим мужчиной мне совсем не хотелось. Возможно, потому что этот день слишком измотал меня.

— Дай, пожалуйста, сковороду, — переборов себя, тихо попросила я. — Я приготовлю рагу, пожалуй.

— Еще бы вспомнить, где она, — хохотнул Максим, неловко взъерошив волосы на затылке, а я отчего-то опешила. Этот жест показался мне таким мальчишеским, совершенно не подходящим взрослому мужчине. Так часто делал Димка, когда был в замешательстве. Губу защипало, и я осознала, что снова улыбаюсь. Слишком много за этот, казалось бы, ужасный вечер. Наверное, это все нервы…

Громкий звонок телефона заставил меня подскочить на месте. Схватив по инерции трубку, я так и замерла с ней в руках.

— Мама…

Глава 18. Нина

— Думаю, тебе лучше ответить, Нина.

О, нет, ответить — это определенно не лучшая идея, Максим Алексеевич… но разве у меня есть выбор?

— Да, мама?

— Ниночка, ты до сих пор у Леры? — услышала я ее взволнованные голос. Еще бы, ведь я никогда не засиживалась у подруги до таких пор.

— Да, мама, не переживай, я у Леры, — покраснев до кончиков ушей, ответила я. Корнилов так и замер со сковородкой в руках, которую он все же нашел. То ли опешил от моей наглой лжи, то ли решил не выдать меня ни единым звуком.

— Долго еще там будешь, милая?

— Мам, у нее тут большие проблемы по…, - на ходу продолжила я врать. Запнувшись, бросила нервный взгляд на Корнилова. — По философии. Максим Алексеевич попросил меня подтянуть ее. Ты ведь знаешь, скоро экзамены.

Корнилов удивленно приподнял бровь, но продолжил молчаливо наблюдать за моим позорным грехопадением. Как там в библии? «Не лги»? Только единым сегодняшним днем я обеспечила себе уютное местечко в аду…

— Ладно, и когда тебя ждать?

— Мам, у нас еще так много работы. Можно сегодня я переночую у Леры?

Я замерла, прекратив даже дышать. Если она сейчас откажет, как быть дальше? Мама несколько мгновений молчала, явно не ожидая подобного поворота событий, но наконец заговорила.

— Конечно, дорогая, уж если сам Максим Алексеевич попросил…

— Спасибо, мама, — еле сдерживая облегченный вздох, произнесла я. — Завтра после пар сразу же приеду домой. Но ты звони, если что.

Не дав маме возможности передумать, я тут же бросила трубку и наконец смогла издать облегченный вздох.

— Одна ложь порождает другую, Нина, — нет, это был не голос моего разума, а голос Максима, который, словно отмерев, поставил передо мной найденную сковородку. Его красноречивый взгляд… о, боже, он снова заставил меня покраснеть как школьницу! — Еще не поздно обо всем рассказать.

— Нет! Ты обещал мне!

Вздохнув, Корнилов неуверенно кивнул в ответ.

— Кажется, я слишком мягкий, и порой ненавижу себя за это, — еле слышно выдохнул он, тут же поспешив сменить тему. — Так значит, рагу? Давно я не ел домашней еды.

Мысленно поблагодарив мужчину за тактичность, я вдохновенно принялась орудовать ножом и лопаткой. Хоть чем-то отплатить ему за помощь, которую он в принципе и не должен был мне оказывать… Спустя пол часа на наших тарелках красовалось ароматное рагу. В его вкусе я не сомневалась, уж очень часто готовила это простейшее блюдо дома. Но судя по лицу Максима, на его тарелке сейчас лежало не что иное, как божественная амброзия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот это вкуснятина, — благоговейно лепетал он, уплетая за обе щеки. — Сто лет ничего подобного не ел! Знаешь, последние пару лет я питаюсь исключительно в столовке.

— Бедный, как дожил-то до таких лет на подобном питании?

Да что со мной не так? Как я только посмела обратиться подобным образом к своему преподавателю? Это все он виноват! Заставил меня почувствовать себя так комфортно, словно мы тысячу лет знакомы. Как у него вообще это получилось? Наверное, совместная готовка сделала свое дело. Максим все-таки не остался в стороне и помог мне почистить овощи. Не Максим, а Максим Алексеевич! Боже правый, я не должна забываться! Но как же это сложно, когда напротив его улыбающееся лицо и блестящие озорным блеском глаза. Это я его так развеселила?

— Говоришь так, словно мне сотня лет.

— Нет, вовсе нет! — тут же замахала я руками, пытаясь сгладить свою оплошность. — Тридцать три — это достойный возраст. Возраст Христа, когда его распяли на кресте…

Я тут же смолкла, сообразив, что меня понесло совсем не туда. О, ужас, до чего же я косноязычная!

— Я понял, Нина, — явно сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, произнес Корнилов, продолжив поглощать рагу. Это дало мне немного времени, чтобы успокоиться.

А потом одновременно зазвонили наши телефоны. Максим тут же поднялся и, извинившись, скрылся вместе с телефоном за дверью кухни. Ну а я ответила на звонок Леры.

— Нина! — голос подруги был ужасно взволнованным. — Ты где есть?

— В смысле?

— В прямом. Сейчас мама твоя звонила. Говорит: «Дай Нине трубочку», а я сразу не сообразила и говорю: «А она не со мной!» Нин, прости, я тебя, кажется, подставила! Прости, я такая дура! Но где ты на самом деле?

Я так и замерла, не в силах что-либо ответить. Казалось, хуже уже быть не может, но тут на кухню вошел Максим.

— Нина! Ой…, - тут же замолчал он, сообразив, что я еще не закончила говорить по телефону.

— Не поняла…, - ошеломленно выдала Лерка. — Нина, это еще кто?

— Максим… Алексеевич…, - на автомате пробормотала я, тут же испуганно прикрыв рот ладонью, но было уже поздно. Какая же я дура!

— Что?! — от визга Лерки зажмурился даже Корнилов.

— Что? — только и смогла повторить я, обреченно уставившись на преподавателя.

— Ты сказала Максим Алексеевич?! То есть тот Максим, который Алексеевич?! Наш Максим Алексеевич?!!!

— Нет, я… я перезвоню! — с этими словами я просто бросила трубку.

— Одна ложь…, - протянул мой спаситель, и я застонала, спрятав пылающее лицо в ладонях. А дальше… а дальше снова затрезвонил мой телефон. Мама…

Захныкав, я просто отключила адское устройство.

— А это называется «сгорел сарай — гори и хата».

— Нет, ты не спаситель, ты мучитель, — простонала я, обиженно уставившись на Корнилова. Будто я и без него не понимаю, в какой кошмарной ситуации оказалась.

— На звание Христа не претендую, хоть мне и тридцать три, — рассмеялся он, припомнив мой конфуз. — Ладно, Нина, просто отключись от происходящего и как следует отдохни. Звонил Сергей, он уже дома, поэтому мне пора. Я оставил тебе на постели чистое постельное белье. Закроешься, как я уйду, и никому не открывай. Я записал номер своего телефона, там на столе оставил, если что позвонишь. Утром я сразу в колледж, так что заберешь ключи с собой, если что у меня есть запасной. Пойдем, закроешь за мной.

Мы вышли в коридор, но едва Максим раскрыл дверь, как я остолбенела. На пороге стояла Анжела. Как она оказалась здесь? Неужели следила за нами? Но почему тогда ее выражение лица сейчас такое, словно она не знала о том, что я здесь? Постойте, а ведь получается она действительно не знала… И тут я поняла, что оказалась в еще более ужасающей ситуации. Что думает сейчас Никифорова, глядя на меня, стоящую на пороге преподавателя в одной его футболке? Нервно сглотнув, я машинально одернула подол, скукожившись под этим неотрывным взглядом. Анжела раскрыла рот, словно ей вдруг резко перестало хватать кислорода, и льдистые глаза полыхнули такой адской ненавистью, что я невольно шагнула к Максиму, на автомате вцепившись в его ладонь. Мужчина вздрогнул от неожиданности, но руку не убрал. Он продолжил стоять, пораженно глядя на внезапную гостью.