Отметив, что принцесса покинула свою спальню, вышла на балкон, где мы с ней собирались завтракать, мимолетно улыбаясь яркому солнцу. Как вдруг что-то в окружающем фоне показалось мне странным. Прикрыла глаза, с минуту постояла так, прислушиваясь, а потом сообразила. Эмоции Нары, личной камеристки принцессы, были совсем не такими как обычно. В них сквозило какое-то сильное безразличие, отрешенность, даже безвольность. И это было ненормально.
— Нара, — позвала я, выйдя в гостиную принцессы.
— Да, миледи?
— Подойди ко мне.
Девушка приблизилась и вопросительно улыбнулась. Я присмотрелась. Выглядела она совершенно как всегда. На щеках здоровый румянец, улыбка вполне жизнерадостная, взгляд живой и открытый. Но мне все равно что-то не нравилось.
— Как ты себя чувствуешь?
— Все в порядке, миледи, — немного удивленно приподняла брови та.
Но ее эмоции оставались такими же ровными, как озерная гладь в безветренный день. Что за странное несоответствие внешних проявлений и внутреннего содержания?
— Нара, повернись вокруг себя, — попросила я.
Она послушно сделала оборот и посмотрела на меня все с той же доброжелательной улыбкой.
— А теперь подпрыгни. Трижды.
Девушка подобрала юбку и запрыгала.
— Дионея, что происходит? — изумленно спросила Алессандра.
— Я как раз пытаюсь понять, — ответила задумчиво, а потом кивнула Наре: — А теперь открой окно, стань на подоконник и как можно громче прокукарекай.
Камеристка, не задавая лишних вопросов, отправилась к окну, распахнула створки и попыталась залезть на подоконник.
— Нара, что ты творишь? — ошарашенно воскликнула принцесса.
— Выполняю приказ леди Дионеи, — ответила девушка спокойно.
— Нара, замри, — скомандовала я и та послушна замерла с поднятой ногой.
От принцессы повеяло страхом. Немудрено. Когда давно знакомый и в общем-то понятный человек начинает вести себя так ненормально, это явно говорит о чем-то нехорошем.
— Нара, подойди ко мне и сядь на диван.
— Что с ней? — тихо спросила Алессандра.
Склонившись к камеристке, ухватила ее за подбородок и заглянула в глаза. Белки чистые, а вот зрачки расширены. Защитный амулет, входящий в стандартный набор формы всех приближенных к императорской семье слуг, слегка светится мягким зеленым светом. Значит, он активен. Так что вывод напрашивается сам собой.
— Ее чем-то опоили, — констатировала я. — Скорее всего. Чем-то, что подавляет волю и заставляет выполнять чужие приказы.
— Опоили? — принцесса настороженно осмотрелась по сторонам. — Здесь, в Эльнуире? Но зачем?
— Возможно, чтобы она шпионила за тобой. Или за нами обеими. Или чтобы сделала что-то, нужное ее «кукловоду».
— Но она ведь давала мне клятву верности.
— Даже клятву можно обойти, — протянула задумчиво. — Если задать одурманенному человеку правильную установку, он будет искренне считать, что действует во благо.
— И все равно, — не согласилась со мной девушка. — Личные слуги, секретари, императорская гвардия — это самые доверенные лица. А магия, связавшая их с правящей семьей, безупречна.
— Что ж, — хмыкнула я. — Это нужно проверить.
— Позовем лорда Ридеона?
— Пока обойдемся своими силами.
Я присела возле камеристки и снова заглянула ей в глаза. Вчера вечером она была в полном порядке. Значит воздействие недавнее и, возможно, девушка помнит, когда это случилось.
— Нара, ответь мне, сегодня или вчера вечером с тобой происходило что-то странное?
— Нет, миледи.
— Возможно тебя кто-то толкал?
— Нет, миледи.
— Тебя угощали чем-то или дарили какую-нибудь приятную безделицу?
— Нет, миледи, — как заведенный болванчик ответила камеристка.
— И ты не заметила, как вдруг стало так скучно и безразлично все, что происходит вокруг? — попробовала я зайти с другой стороны. — И как единственным смыслом стали желания того, кто находится рядом?
— Моя работа состоит в том, чтобы исполнять желания Ее Высочества.
— Не получилось, — вздохнула я. — Хорошо, попробуем по-другому.
Я обхватила лицо Нары ладонями, заставляя ее держать мой взгляд, и твердо произнесла:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не шевелись и не моргай.
А потом отпустила свой дар и погрузилась в тот омут, который образовывали эмоции девушки.
Вообще мне не очень нравился этот метод сканирования. От него всегда сильно болит голова. Но чего не сделаешь ради безопасности империи? Мои способности позволяют считать не только мгновенные эмоции человека, но и те, что он испытывал некоторое время назад. Это не воспоминания во всей их полноте, а шлейф сохранившихся чувств. И этот шлейф сейчас мог быть очень полезен.
Я осторожно отматывала его назад. Сначала не чувствовалось ничего интересного. Все то же послушание и безразличие. Час назад, два, три… и вдруг как порыв ветра. Радость.
Ухватившись за хвост этого чувства, осторожно начала всматриваться в его оттенки. Тихая теплая радость от того, что в руках находится что-то, что очень сильно нравится. Что-то очень нежное, яркое, почти живое… Нет, не живое. Просто очень красивое. Нара любит это, поэтому почти каждое утро проходит свой привычный путь. Который позволяет насладиться ими. Обхватить посильнее, стараясь не пораниться об острые шипы, вдохнуть аромат, пока никто не видит. Почти касаясь губами шелковистых лепестков. Они ведь так прекрасны. Эти розы.
Я резко распахнула глаза и выдохнула. Получается, Нари всего лишь понюхала цветы? А потом все, провал?
— Дионея, ты в порядке? — раздался встревоженный голос принцессы. — У тебя кровь.
Поморщившись, достала платок и стерла капельку крови из носа. В висках стучало, как всегда бывало после перенапряжения, и я слегка помассировала их, чтобы избавиться от неприятных ощущений.
— Не переживай, со мной все будет хорошо, — успокоила Алессандру, а потом обратилась к Наре: — Где сегодня утром ты взяла розы?
— Это букет, который я каждые три дня приношу из розария для Ее Высочества, — спокойно ответила девушка.
— Где сейчас этот букет?
— У меня в спальне, — ответила вместо нее принцесса.
— Нужно взглянуть на них.
Букет из крупных чайных роз стоял на столике воле кровати. Очень красивые, я никогда раньше не видела таких. Их лепестки были настолько тонкими, что казались полупрозрачными, и слегка золотились. В воздухе витал легкий, едва уловимый аромат цветов, которых срезали совсем недавно.
— Императорская роза, — тихо произнесла принцесса. — Ее еще называют солнечной. По легенде, она выросла из слезы бога солнца, которая сорвалась с его щеки, когда тот увидел, вот что превратила мир война богов. Вряд ли это так, ведь сорт, хоть и древний, но все же не настолько. Хотя растут они только в нашем саду, поблизости от носителей Первородного Пламени.
— Занятно, — хмыкнула я, а потом спросила Нару, осторожно осматривая букет со всех сторон: — Ты любишь розы?
— Да, миледи.
— Кто знает об этом?
— Я никому не говорила. Боялась, что надо мной будут смеяться. Солнечная роза — слишком роскошный цветок даже для камеристки Ее Высочества.
— Какая глупость, — пробормотала я. — Принеси из моей спальни шкатулку с духами.
Нара повиновалась и через минуту у меня в руках оказалась большая шкатулка, наполненная хрустальными флакончиками. Вот только никто не знал, что вместо духов и ароматических масел здесь находятся сильнейшие зелья и эликсиры самого разнообразного действия.
Одним из них и предстояло воспользоваться. Достав флакон, я поднесла его к букету и щедро обрызгала самую крупную розу. Она тут же покрылась некрасивыми фиолетовыми пятнами.
— Что это такое? — испуганно прошептала принцесса.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Результат действия проявителя. Розу чем-то обработали. Зельем, в которое так неосмотрительно влезла твоя камеристка.
— Каким зельем?
— Не знаю, я не алхимик. Для этого нам нужно отдать цветы на анализ.
— Но зачем кому-то таким изощренным способом травить Нару? — закономерно удивилась девушка.