После их встречи в коридоре наверху Денни провел в ванной десять из отведенных ему двадцати минут, натянул чистую тенниску и быстро спустился вниз, но Эрин уже уехала, вероятно, допивать вторую чашечку кофе у себя в кабинете, а Мег еще раньше уехала в Суитуотер на ранний прием к зубному врачу.
– Я знаю, что обещал встретиться с тобой в Дуранго, – говорил он Люку, ставя на стол апельсиновый сок. – Черт, я так планировал. – Он помолчал, слушая Люка. – Конечно, это должно быть чертовски интересное родео, но сейчас я никак не смогу принять в нем участия. – Первый круг был сегодня, и, к своему облегчению, Денни услышал, что Люку все-таки удалось сделать пару никудышных быков. – Здесь кое-что возникло… – Он замялся. – Нет, не мое ре… – Денни замолчал, услышав возле кухни торопливые шаги.
Люк продолжал орать ему в ухо, интересуясь, когда же Денни собирается присоединиться к нему на родео, и в конце добавил:
– Нужен взнос за фургон.
– Два взноса, – поправил его Денни. – Я пошлю тебе денег, – пообещал он, решив, что залезет в свои сбережения, а потом, когда выиграет в следующий раз, вернет деньги, то есть свое пребывание в Парадиз-Вэлли он рассматривал как непредвиденный случай.
– Неужели ты не хочешь попасть в финал? – снова заворчал Люк. – Не быть в числе участников, пропускать заезды, терять очки, терять призовые деньги – ты уже предстаешь в негативном свете.
– Я понимаю. – Денни переложил трубку к другому уху и снова услышал, как Люк с остервенением чавкает неизменной жвачкой за щекой. – Я тут занят кое-чем.
– Ты так говоришь, что можно подумать: ты влюбился! – с подозрением заметил Люк. – Что там происходит? Неужели ты не знаешь, что женитьба – особенно повторная, после перерыва в тринадцать лет – может только связать тебя по рукам и ногам? Если тебе холодно во время переездов, можешь купить себе еще одно одеяло.
– Здесь совсем другое, – постарался объяснить Денни, но Люк не мог этого понять.
– Если тебя беспокоит секс, этот маленький барабанщик, который достает тебя повсюду, мы подыщем тебе красотку, какую пожелаешь.
– Здесь совсем другое, – повторил Денни. – Позвони, когда приедешь в Коди, и дай знать, что мне выпало на субботу. О’кей? Постарайся, чтобы меня не сняли с состязаний.
Он всегда терпеть не мог обращаться в официальные инстанции родео, когда было необходимо, чтобы его внесли в списки.
Еще в течение минуты Денни слушал, как Люк выговаривал ему, словно сварливая жена. В это время в кухню вошел Тим. Потянувшись здоровой рукой за «Фростед флейкс», он опрокинул коробку и рассыпал хлопья по столу, но особо не смутился, вероятно, потому, что его матери и бабушки не было дома, а улыбнулся Денни и тут же зацепил сахарницу и вывернул ее содержимое на стол рядом со своей тарелкой. Денни укоризненно посмотрел на сына и, понизив голос, продолжил разговор с Люком:
– Я же сказал, что встречусь с тобой в Коди.
Четвертое июля означало для ковбоев больше, чем просто пикники и фейерверки, это традиционное родео называлось ковбойским Рождеством из-за количества и разнообразия состязаний в течение недели.
– Я советую тебе приехать, – сказал напоследок Люк, и Денни положил трубку, чувствуя себя виноватым, потому что, честно говоря, не мог позволить себе взять отпуск ни сейчас, ни в оставшееся летнее время.
– Иногда он ворчливее, чем жена, – буркнул Денни себе под нос и налил себе кофе.
– Кто, папочка?
– Люк.
– Он не ворчливый, он веселый. – Тим и Люк оценили друг друга с самого первого мгновения, и это свидетельствовало о том, что Люк вполне нормальный человек. – Он меня все время развлекал и даже разрешил поиграть на барабане, помнишь?
– Да, но иногда он вбивает себе что-то в голову и не хочет от этого отказываться.
– Ты имеешь в виду свою клятву?
– Откуда ты знаешь об этом? – От неожиданности Денни расплескал кофе на пол, но потом сообразил, что Тиму потребовалось довольно много времени, чтобы спуститься по лестнице в кухню. – Это мама, пока меня не было, научила тебя подслушивать разговоры? Ты понимаешь, что означает это слово?
– Нет. Да. – Тима внезапно что-то заинтересовало в его овсянке.
– Ладно, забудем. Во всяком случае, это не то, что стоит обсуждать, но не повторяй этого, ясно?
– Не буду. – Тим постучал ногой по ножке стула.
– И убери это безобразие, которое ты сотворил. За все время, что ты провел со мной и Люком, я ни разу не видел, чтобы ты рассыпал по столу овсянку и сахар, так недолго и муравьев развести. Или ты ждешь, что бабушка будет убирать за тобой?
Вытирая губкой кофе, пролитый им самим на пол, Денни украдкой взглянул на пристыженное покрасневшее лицо сына и вздохнул. Сейчас, когда он ел, сидя слегка согнувшись и прижимая к животу свой ярко-зеленый гипс, он выглядел беззащитным и совсем маленьким, хотя Денни видел, что за это лето он заметно повзрослел. Синяя полосатая рубашка в стиле вестерн, которая была только что распечатана, когда Эрин упаковывала его вещи несколько недель назад, сейчас на пару дюймов не доходила до ремня, обнажая полоску бледной кожи на животе. Когда позвонил Люк и стал удивляться, что Денни до сих пор не приехал в Дуранго, он все еще переживал, что Эрин убежала от него в коридоре, все еще чувствовал, как затрепетало его тело при виде ее и от ощущения ее губ под своими губами вчера вечером; расспросы Люка были ему неприятны, вывели его из равновесия, и свое раздражение он вымещал на семилетнем мальчике.
– Будем заканчивать завтрак. – Денни достал из буфета тарелку и присоединился к Тиму. – Давай сюда «Фростед флейкс» и сахарницу, вернее, то, что в ней осталось, – попросил он и взял со стола кувшин с молоком.
– Папочка, когда мы позавтракаем, можно дать Кемосабе немного лакомства?
– Опять угощение? – Он засмеялся. – Такому лентяю только этого и не хватает. В это лето он ни разу не тренировался и не приносил никакой пользы, чтобы заработать себе на содержание. – Денни увидел, как улыбка расплылась по веснушчатому лицу Тима. – Я подумал, не посадить ли сегодня тебя на Кемосабе. Посмотрим, помнит ли он, что нужно делать. Как ты к этому относишься?
– Меня? – Глаза Тимми стали круглыми, как блюдца.
– Так точно, сэр.
– Ездить верхом на Кемосабе? На настоящей лошади?
– Только внутри загона. Ты ведь уже делал это и с Люком, и со мной.
– Но тогда рядом не было мамы.
– Ты хочешь сказать, – Денни закатил глаза, – что она не хочет, чтобы ты ездил верхом?
– Ну, Кемосабе болеет, – ответил Тим, – а никакой другой лошади нет с тех пор, как умер дедушка, она говорит, что я еще слишком маленький, и у нее нет денег… и вот это. – Он поднял свою загипсованную руку.