– Это Капустин! – ответили ей. – Друг Дымова. Помните, мы встречались с вами после аварии?
Софья по стеночке пробралась в коридор, на мгновение прильнула к глазку и на всякий случай тут же отпрыгнула к вешалке. Вроде бы это действительно был Капустин, но разглядеть толком она не успела.
– Зачем вы ко мне приехали? – невежливо спросила она, вжимаясь в висящую на вешалке одежду.
– Вы сегодня в больницу не звонили? – вопросом на вопрос ответил Капустин.
– Звонила, – соврала Софья. Увлекшись своими собственными страхами, она совершенно забыла про Дымова, но признаваться в этом не хотела.
– Значит, вам сказали, что он умер?
Софья крикнула: «А-а!» В голове у нее помутилось, и она упала на пол, высоко взметнув ноги, как подстреленная лошадь.
– Так вот, – продолжал Капустин, не обращая внимания на грохот. – Это неправда. Дымов на самом деле жив. Если вы меня впустите, я все объясню.
Кряхтя, Софья поднялась на ноги и распахнула дверь. Ее взгляд мог бы убить.
– Вы что?! – закричала она, потрясая кулаками. – Белены объелись?! Разве можно так пугать людей? Сначала – умер, потом – не умер. Я едва не упала в обморок.
– А кто упал? – поинтересовался Капустин, проникнув в коридор и вытягивая шею. – Я слышал, что упал кто-то большой.
– Это… это кошка Федора спрыгнула с подоконника.
– А показалось, будто корова. Неужели вы ее так раскормили?
Софья поджала губы и провела Капустина в кухню. У нее тряслись руки, поэтому она не сразу попала в чайник струей воды из-под крана.
– Сегодня ночью на Дымова было совершено покушение, – сказал Капустин, не дожидаясь, пока она усядется и начнет его расспрашивать. – Он позвонил мне, я сразу приехал.
– Вы хотите обвинить в этом меня? – визгливым голосом воскликнула Софья, отчаянно перетрусив.
– Вас? Почему вас? С какой такой стати?
– С той стати, что я разворошила змеиное гнездо! Вернее сказать, змеиные гнезда, – выпалила Софья и бросилась за своим блокнотом, чтобы пояснить Капустину, что она имеет в виду.
– Странные вы, женщины, существа, – заметил тот, когда она возвратилась обратно. – Как бы повел себя на вашем месте мужчина?
– Как? – спросила Софья без особого, впрочем, любопытства.
– Мужчина перво-наперво выяснил бы суть дела и поинтересовался бы тем, как произошло покушение. А вы?!
– А что я?
– А вы сразу решили, что вас в чем-то обвиняют, и кинулись защищаться!
Софья ничуть не смутилась. Еще бы! Прямо перед ней сидел человек, на которого можно вывалить все свои страхи и сомнения. И она принялась было вываливать, но потом спохватилась и спросила:
– Да, а что там с Дымовым?
– Вас это и в самом деле интересует? – с подозрением спросил Капустин.
– Как вы смеете сомневаться! Я взяла его кошку! Я отвечаю на его телефонные звонки! Я успокаиваю его клиентов! Да меня вообще чуть не убили!
– Как? Вас тоже? – преломил бровь Капустин.
– Ну, ладно, ладно, расскажите сначала про Дымова, – слегка остыла Софья.
– В отделении, куда положили Диму, новая медсестра, – заявил Капустин. – Кстати, очень миленькая.
Софья оторопела:
– Вы решили поделиться со мной своей радостью по этому поводу?
– Да нет! Я пытаюсь объяснить, как Дымов остался в живых.
– Вы объясняете очень путано.
– В нашу первую встречу вы говорили, что занимаете должность менеджера по работе с клиентами.
– И что?
– Меня это удивляет. Вы совершенно не умеете общаться с людьми. Все время болтаете, отвлекаетесь, уводите собеседника в сторону…
– Разве можно сбить с толку мужчину, который задумал высказаться? – искренне удивилась Софья.
Капустин решил быть выше мелких склок и продолжил:
– Так вот. Дежурный врач болтался на этаже из-за этой новенькой медсестры. Проходя по коридору, он увидел сквозь толстые стекла в одной из палат движущуюся тень. Он мог бы подумать, что какому-то бедолаге не спится, и пройти мимо. А он взял и заглянул. В палате находился незнакомый человек со шприцем. Он готовился сделать спящему Дымову укол.
– Какой ужас! – расширила глаза Софья.
– Когда доктор поинтересовался, кто он такой и что тут делает, человек со шприцем сбил его с ног и скрылся.
– Неужели его некому было остановить? – изумилась Софья.
– Вы хорошо представляете себе больницу? Скрыться оттуда можно в два счета. Кроме того, человек был в халате и докторской шапочке. И, наверное, он заранее продумал план отступления.
– И вы точно знаете, что укол стал бы для Дымова роковым? – уточнила Софья.
– Я забрал шприц, который уронил этот тип. В нем оказалось лекарство, которое могло бы остановить дымовское сердце.
– И что теперь?
– Теперь в регистратуре говорят всем интересующимся, что Дымов умер. На самом деле я перевел его в безопасное место. В ту же ночь, как он позвонил.
– В какое место? – тут же полюбопытствовала Софья.
– Извините, но сказать вам я не могу.
– Почему это? – надулась она.
– Знаете, что у некоторых людей есть третий глаз? – спросил Капустин. – Это образное выражение, означающее дар предвидения, экстрасенсорные способности и все такое… Так вот, у женщин, на мой взгляд, есть второй рот. Через него утекают в мировое пространство все те тайны, которые поверяют им мужчины.
Софья презрительно хмыкнула и тут же высказала собственное мнение по этому поводу:
– Убийца не поверит, что Дымов умер. Он станет искать его. Зато перепугается масса совершенно безвредных людей. Ведь до этого случая дежурные отвечали, что Дымов находится в удовлетворительном состоянии!
– Ну и что? Ему неожиданно могло стать хуже. У него ведь было сотрясение мозга. А ушибленная голова полна сюрпризов!
– А Дымов знает, за что его хотели убить? Ну, или хотя бы догадывается, кто покушался на него?
– В том-то и дело, что нет. Он в тупике.
– Я могу вывести его из этого тупика. Потому что уверена, что все это связано со «шляпой номер два»! – выпалила Софья.
– Простите? – Капустин выставил вперед одно ухо, думая, что плохо расслышал.
– Шляпа номер два – это второе по счету раздетое тело, на которое была надета шляпа. Фамилия этой «шляпы» записана в еженедельник Дымова. «Шляпами» я называю убитых для краткости, чтобы не запутаться.
Софья глядела на Капустина большими блестящими глазами. На лице ее вместе с раздражением от его непонятливости ярко проявились обычно бледные веснушки.
– Э-э-э… – сказал Капустин и двумя руками пригладил залысины, убирая назад несуществующие волосы. – Не могли бы вы изложить все как-нибудь… к-хм… более последовательно?
– Понимаете, нанеся травму Дымову, я почувствовала себя ответственной за него, – начала Софья.
Это Капустину было понятно, и он ободряюще кивнул.
– Он сказал мне, что набрал клиентов, ну и…
– Вы что, выполняли его работу? – догадался Капустин.
– Я пыталась! Я хотела посоветоваться с Дымовым, но к нему не пускали.
– Это я распорядился.
– Могли бы сделать для меня исключение, – попеняла Софья.
– С какой стати? Откуда я знал, что вы сунули свой нос куда не следует? Такая тихонькая с виду дамочка… Ужасно испуганная случившимся… Мне и в голову не приходило, что вы начнете соваться во все это.
– У меня были самые лучшие намерения, – холодно заметила Софья. Неужели и от Дымова она вместо похвалы удостоится осуждения? – И я с самого начала просила вас о помощи, вы не забыли?
– Я не забыл, но у меня полно своих дел, – во второй раз отговорился Капустин.
– Но сейчас вы способны меня выслушать?
– Выслушать – всегда пожалуйста.
– Все, что узнаете от меня, вы передадите Дымову. Это он должен решить, что делать дальше.
– Вы говорили что-то о каких-то шляпах, – напомнил Капустин.
– Сейчас все расскажу. – Софья разлила по чашкам кипяток и утопила в каждой по пакетику чая. – Рекламная фирма, в которой я работаю, находится прямо напротив офиса Дымова.
– А! Так он уже успел арендовать помещение!
– Вот именно. И дал, насколько я знаю, объявление в газеты.
– Но как вы впутались в его дела?
– Понимаете, о его кошке некому было позаботиться, поэтому мне пришлось открыть его портфель. А в портфеле лежали диктофон и ежедневник.
– Какая женщина устоит! – съязвил Капустин.
Софья проигнорировала его замечание и рассказала все, что случилось с момента аварии до сегодняшнего дня. Как она и предполагала, Капустина больше всего заинтересовали убийства.
– Я должен кое-что записать, – заявил он, когда Софья закончила повествование. – Ни ваша Ардочка, ни Тулускина, ни даже Суданский не кажутся мне перспективными в этом плане. А вот Мягкий, которого убили так странно…
– Его убили вторым, – напомнила Софья.
– Хорошо-хорошо, давайте начнем с первого убитого. Итак, Константин Люкин. Он работал в министерстве.
– Транспортном, – туманно пояснила Софья. – Точно сама не знаю. Тридцать пять лет, закоренелый холостяк. Ему чем-то разбили горло. Он лежал на полу в трусах, майке и в шляпе с бирочкой. Новой, ненадеванной фетровой шляпе. Рядом валялась папка с бумагами, не представляющими никакой ценности для шпионов. Не знаю, каким боком его можно присобачить ко всей этой истории. Единственное, что важно, – он жил в подъезде, соседнем с «Артефактом», и в непосредственной близости от мастерской по ремонту телевизоров.