— Начнем с того, что ты со своей справкой находишься в чужом городе, где у тебя может возникнуть уйма проблем с законом. Я пропесочу своих, и они будут цеплять тебя везде, где встретят. Что касается желания завтра свалить из Углинска, тут я тебя тоже обломаю. Работы по восстановлению путей остановили примерно недели на две. Более того, даже электричка тебя не спасет, я передам по маршруту, и тебя на каждой станции будет встречать патруль. Надолго они тебя не задержат, но сутки промурыжить смогут. И так будет на каждой станции. Поверь, я не оставлю тебя без внимания. Ты домой попадешь, месяцев через пять, когда твоя справка закончит действовать. В противовес, я предлагаю другой вариант. Ты отдыхаешь в нашем городе еще пару недель. Разминаешь свою бабенку, развлекаешься, а в свободное от нее время, ходишь хвостиком за моими недоумками, и деликатно тыкаешь их носами в то, что они умудрятся пропустить.
— Недоумками? — выразительно переспросил Макс.
Наталья грустно вздохнула:
— Понимаешь, Максим, они не заканчивали настолько специфических учреждений, как я и у них никогда не было такого выдающегося наставника, как у тебя. Признаться честно, я тебе очень завидую. Григорий умный парень с хорошо поставленным рукопашным боем, Саша посильней в интеллектуальном плане. Вот только распутать эту ситуацию у них самих мозгов не хватит. Из дела я знаю, что ситуация очень непроста, но поговорить со всеми действующими лицами самой у меня не хватает времени. Дела казенные. Помоги мне, Максим. Поверь, я в долгу не останусь. Домой полетишь на самолете, первым классом. Только подумай, через две недели и каких-то жалких шесть часов ты приземлишься в Москве, а там и до твоего Энскарукой подать.
— И что, я прям так первым классом полечу без паспорта и прочих документов?
— Это в моих силах, ровно, как и первый вариант.
— Наталья, деваться мне, по-видимому, некуда. Давай поступим так, ты мне расскажешь все, что знаешь о Кипельникове, а я постараюсь выполнить твою просьбу. Больших результатов не обещаю, но что смогу сделаю.
Наталья Сергеевна на пару секунд зависла, взвешивая все за и против:
— А разве он тебе не рассказывал о себе? — Наталья в очередной раз потянулась к пачке.
Вообще с этой пачкой творилась какая-то странная фигня. Девушка то и дело тянулась за сигаретой, делала несколько затяжек и тушила едва начатые сигаретки, словно пыталась бросить. Вот только голова занятая различными мыслями выключала воспоминания о желании бросить, и девушка вновь хваталась за пачку.
— Наталья, убери сигареты подальше, я шесть лет не курил и больше курить не собираюсь. Я понимаю, что моя просьба не так уж и проста. Но вы можете рассказать мне общедоступную информацию. Общие сведения. Что-нибудь о его жизни. О его службе и прочем?
— А разве он о себе не рассказывал? — повторила вопрос суровая начальница.
— Самую малость, не посвящая в детали. Он больше учил меня различным техникам и приемам.
— Что ж это приемлемо, — подумав, ответила суровая начальница.
Максимилиан не ждал каких-то особых откровений, он вообще не верил, что силовики выйдут на него когда-либо, вот только на этот раз он сильно не угадал.
— Твой бывший сокамерник был одним из троих учеников Генри РихольдаЗольге. Ты знаешь кто это такой? — Наталья прикрыла глаза, помассажировала затекшую спину и по комфортнее уселась на казенном стуле
— Учитель моего учителя, — скупо ответил Макс, — Кипельников говорил, что дядька имел огромное влияние в мире и что подобных спецов до него не было.
— Именно, — подтвердила девица, — мы в нашем учебном заведении изучали автобиографию этого дяди. После великой отечественной этого спеца вывезли вместе с нашей частью трофеев из Берлина. Выдающийся психолог, психотерапевт и психиатр. В годы войны провел уйму экспериментов на пленных. Представляешь, этот дядька мог даже в годы войны свободно перемещаться по миру куда угодно, везде для него были открыты двери. Поговаривают, он даже в Ватиканской библиотеке бывал.
Всю эту информацию Макс знал куда лучше этой барышни, и слушать в очередной сто миллиардов восемьсот сорок тысяч семьсот сорок второй раз о биографии этого выдающегося фашиста-космополита не особо хотелось:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я просил рассказать про Кипельникова, а не про Зольге, - грубо напомнил Макс.
— Имей терпение, — посетовала Наталья Сергеевна, — так вот, у этого самого фашиста-космополита по соглашению с правительством СССР должны были появиться три советских ученика. Единственной загвоздкой был такой момент, что учеников для себя он должен был выбрать сам. И следующие семь лет он тщательно отбирал кандидатов. Кипельников был одним из — самым слабым учеником, вот только даже он на порядок превосходил в своих возможностях современных специалистов. Как и чему учил этих ребят старый немец никто доподлинно не знает. Но те отучились и в свою очередь набрали себе учеников, и вот из этих учеников уже вышло сформировать костяк преподавателей адмиралтейской академии. В которой в свое время училась и я. Что касается самого Кипельникова, про него я знаю очень мало. Ходят слухи, что его подставили. Сильно боялись, что он сорвется из страны куда-нибудь в сторону США или Британии.
— «Ни чего нового», — с грустью отметил для себя Макс.
В этот момент обитая жестью дверь отварилась и в комнатку влетел запыхавшийся Александр, в его руках была сжата колода старых замызганных карт:
— Вот, Наталья Сергеевна, на силу нашел.
Колода карт легла на столик, Наталья подвинула их к Максу и сменив тон и манеру обращения вежливо попросила:
— Максим, не могли бы вы мне продемонстрировать один из ваших трюков?
Максимилиан подснял колоду, оставив половину лежать на столе, после он попросил снять верхнюю карту и никому не показывая запомнить ее. Наталья так и поступила, подняла карту так, чтоб никто из присутствующих не видел, запомнила, а после положила на место.
— Это был туз бубей, — Макс живо накинул оставшуюся часть колоды сверху.
— Точно, — подтвердила девушка.
На самом деле Макс не знал, что там была за карта, все это шоу с картами было нужно чтоб спокойно поговорить, а теперь разговор подошел к своему логическому завершению. Гриня следом вернулся с пустыми руками.
— Ладно мальчики, — Наталья Сергеевна поднялась с казенного стула, — пора разбегаться, время позднее. Вот только прежде, чем мы с вами разойдемся у меня будет маленькая просьба. Я хочу, чтоб следующие две недели вы не отходили от этого молодого человека ни на шаг.
Гриня непроизвольно улыбнулся каким-то своим мыслям и довольно произнес:
— Вешайся маньяк, следующие две недели ты проведёшь в аду.
Гриня потянулся за наручниками.
— Отставить ад! — отчеканила команду начальница, — мои дорогие опера, — мирно продолжила вещать Наталья, — вы пальцем не тронете этого, подчеркиваю, теперь свободного человека, не забывайте, вы представители правопорядка. Но оставлять без присмотра его вы тоже не будете. Гриша, я так поняла, твоя знакомая по сменам работает?
— Ну да, через сутки, — не напрягаясь припомнил Гриня.
— Так вот, когда твоя знакомая будет уходить на работу, вы будете таскать его с собой. Везде, куда бы ни пошли, он должен быть при вас и под вашим надзором. Даже в туалет его одного не отпускайте. Он в туалет, и вы рядом, он справил малую нужду, вы стряхнули ему, убрали прибор и шириночку застегнули.
— А если он по большому пойдет? — не довольно пробурчал Александр.
— А если по большому, то подождите возле кабинки, бумажечку подайте, или если хотите, сами ему попу подотрите. И вот еще что, Григорий, никакого рукоприкладства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А сейчас его в камеру? — Гриняпомрачневшийлицом тяжелым взглядом взирал на Максимилиана.
— В какую камеру, балбесы. Его же женщина ждет, твоя хорошая знакомая, вот и проводите его к ней и передайте на руки. Объясни ей популярно, что вы теперь приятели не разлей вода, и все свободное время будете проводить вместе.