Первым директором ЦРУ стал контр-адмирал Роскоу Хилленкоттер (1947–1950), его заместителем — бригадный генерал Эрвин Райт, прослуживший на этом посту с 1947-го по 1949 год, ас 1951-го по 1953 год — Аллен Даллес. В том же 1953 году Даллес был назначен директором ЦРУ (получил отставку 23.11.1961 г.).
В 1949 году конгресс в дополнение к Закону о национальной безопасности принял специальный декрет о ЦРУ, значительно расширивший возможности Управления. Так Закон существенно дополнил полномочия его директора, дал ему полную свободу действий при найме и увольнении сотрудников — без соблюдения правил, обязательных для правительственных учреждений. ЦРУ могло также обходить федеральные законы и постановления, которые обязывали любое ведомство представлять в обычном порядке сведения о структуре, функциях, официальных названиях, именах, должностях, а также денежных окладах или численности персонала.
ЦРУ разрешалось субсидировать программы колледжей, поддерживать и создавать различные фонды и фондовые организации, культурные общества, издательства, частные фирмы. Кроме того, директор ЦРУ мог «в обстоятельствах, носящих секретный, экстраординарный и чрезвычайный характер», по личному усмотрению без всякого контроля и объяснений расходовать любую сумму из выделяемых ЦРУ ассигнований. «Это, — как замечает Г. Рэнсом, — действительно чрезвычайные полномочия для главы исполнительного ведомства, насчитывающего тысячи сотрудников и ежегодно расходующего сотни миллионов долларов»[136]. ЦРУ могло заключать с частными университетами контракты на проведение «специальных исследований». Наконец, Закон 1949 года дал право ЦРУ по своему усмотрению разрешать въезд в США до 100 иностранцев в год без соблюдения необходимых формальностей, т. е. в обход существующих иммиграционных квот. В эту «золотую сотню» попадали, как правило, перебежчики из других стран, въезд которых в США, по мнению директора ЦРУ, был необходимым «для выполнения разведывательной миссии».
И в заключение нашего краткого обзора несколько слов об организационной структуре ЦРУ.
В середине 1970-х годов она выглядела следующим образом:
— Управление тайных операций («секретные службы») — крупнейшее из оперативных подразделений ЦРУ. Состояло из 15 отделов, в которых были заняты около 6 тысяч сотрудников. Почти половина этого персонала находились за рубежом, выступая, как правило, под официальным прикрытием (представителями дипломатической службы, министерств и т. д.). Примерно две трети сотрудников принимали участие в общей разведывательной работе — установление и поддержание контактов с нужными людьми, сбор информации. Остальные были непосредственно связаны с подготовкой и проведением тех или иных тайных операций: полувоенные действия; субсидирование политических партий, профсоюзов и других организаций; акции, направленные на свержение или поддержку иностранных правительств в соответствии со стратегическими целями США.
Вертикаль подчинения шла от главы «секретных служб» к начальникам региональных отделов, входящих в это управление, а от них к резидентам и руководителям баз и опорных пунктов ЦРУ.
— Управление постановки разведывательных задач и оценки добываемых сведений. Имело в своем составе подразделения фоторазведки (ФОТИНТ), разведки средствами связи (СИГИНТ) и агентурной разведки (ГУМИНТ). Эти подразделения должны были осуществлять руководство всей системой правительственных органов разведки и координировать ее действия каждый в своей области.
— Управление национальных оценок, имевшее в своем составе 1500 специалистов различных областей, производило анализ всех поступающих к нему данных, добываемых другими подразделениями ЦРУ, несло ответственность за обеспечение руководства страны информацией, необходимой для выработки внешней политики. Непосредственно составлением разведывательных оценок в отношении тенденций развития тех или иных процессов на мировой арене, районов потенциальных кризисов и другими вопросами, представляющими интерес для администрации США, занималась входящая в состав управления группа специалистов национальной разведки. Она держала правительство в курсе главных событий, регулярно предоставляя его ведущим деятелям «меморандум оповещения».
— Управление науки и техники. В его задачу входила организация фундаментальных исследований и разработок в области создания новейших технических систем сбора информации. А также внедрение их в разведывательную структуру. В середине 1970-х годов это Управление насчитывало около 1300 сотрудников.
И, наконец, Административно-хозяйственное управление, в штате которого к середине 1970-х годов насчитывалось свыше 5 тысяч человек.
Всего же, согласно некоторым данным, к середине 1970-х годов штатная численность ЦРУ составляла примерно 16,5 тысячи человек, а бюджет ведомства равнялся 750 млн долларов в год.
К этому следует добавить, что часто для решения своих задач ЦРУ пользовалось помощью Пентагона и других разведывательных структур США[137].
ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего противника в преступные предприятия. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан вражеской страны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми средствами деятельности правительства… Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды.
Сунь Цзы, древнекитайский полководец и философ, автор трактата о военной стратегии «Искусство войны»
5 марта 1946 года в американском городе Фултоне Уинстон Черчилль произнес речь, которая официально ознаменовала начало так называемой холодной войны, а по сути — Третьей мировой. Ее начало было неизбежным, так как она была уже «созревшим плодом» традиционных геополитических амбиций США и исконной западной русофобии.
По словам В. Литовкина, в «Фултоне вырвалось наружу зло, годами зревшее в лондонских и вашингтонских коридорах власти»[138]. И, естественно, резонен вопрос, почему озвучивание до этого дня тайных умыслов поручили именно Уинстону Спенсеру Черчиллю? Ведь прошло всего-то чуть больше семи месяцев, как британские избиратели дисквалифицировали политику консерваторов и отправили Черчилля в отставку. Почему же именно его американцы выводили для такого случая на сцену? Ответ, похоже, прост — в англосаксонском сообществе сложно было сыскать другого деятеля, который столь полно и неукротимо воплощал собой русофобию.
Еще во время Первой мировой войны Черчилля терзали идеи, как бы сконцентрировать главные силы кайзеровской Германии на разгроме царской России, а самому Альбиону уйти от выполнения обязательств, взятых в рамках Антанты. Именно Черчилль в 1918 году призывал расчленить нашу страну на «сферы действия», что должно было завершиться распадом российского многонационального государства, а затем деятельно окружал Советскую Россию «кольцом бешено ненавидящих большевиков стран». Ему же, сэру Уинстону Черчиллю принадлежит и знаменитая фраза: «Младенца (большевистский режим. —А.О.) нужно душить в колыбели».
Но о чем все-таки вел речь Черчилль в Фултоне? Надо брать уроки у истории, поучал бывший премьер. Попытки умиротворения нацизма обернулись эскалацией агрессивных намерений Германии и войной. «Демократии» не должны повторять роковых ошибок, им надлежит сплотиться в противоборстве с новой тоталитарной угрозой, которую олицетворяет ныне Советский Союз, отсекший «железным занавесом» пол-Европы, чтобы насадить на подконтрольных ему территориях свои порядки. Такова кратко суть его речи.
При этом он иногда дословно повторял установки, изложенные в шифротелеграмме имперского министра иностранных дел Германии Иоахима фон Риббентропа германским послам в Испании, Португалии, Ватикане и Ирландии от 16 февраля 1945 года. Эта шифротелеграмма была перехвачена британской разведкой в рамках осуществлявшейся сверхсекретной многолетней криптографической операции «Ультра», обеспечивавшей контроль за германской шифрованной перепиской, и, естественно, не осталась без внимания Черчилля[139].
Измена союзничеству, попрание при их же активной роли принятых обязательств, данных клятв всегда были и остаются не только позорными, но и преступными. Однако в данном случае дело обстояло куда хуже. Под канонаду Второй мировой войны, обильно пролитую кровь, в том числе американских и британских солдат, Вашингтон намеревался поглотить огромное экономическое и духовное пространство, дабы превратить остаток XX столетия в «американский век». Намерение породило монстра — политика превратилась в продолжение войны, но иными средствами. В первую очередь психологическими.