Читать интересную книгу Миллион для гения - Олег Ёлшин

А этим двоим все нравилось, и они, как дети, ползая по синему блестящему ковру, делали из книг конфеты.

Это просто игра. И если ты можешь себе позволить играть в сорок или не в сорок (Гале было 36), если ты способен на это, значит, не утратил, сохранил частичку юности и детства, а, значит, ты еще живешь! Ты жив! И, действительно, была ли в этом многомиллионном городе еще хотя бы одна такая квартира, где два взрослых человека могли заниматься подобным? Конечно же, нет!

Наконец, последняя книга была обернута, и город небоскребов стал разноцветным и пестрым. Он стал больше и теперь горделиво сверкал всеми цветами радуги, переливаясь, как в известном Парке развлечений. Не хватало только карусели. Не хватало – напишем. И карусель напишем. Теперь Леонидов мог написать все. Только в последнее время редко подходил к компьютеру. Совсем к нему не подходил! Не мог. Раньше он только догадывался об этом, интуиция подсказывала, что можно писать или вовсе не писать – третьего не дано, есть вещи несовместимые. И сейчас он наблюдал, как Галя упорно висит на телефоне, предлагая его книги, а коробки, словно невесты, сидели на своем приданном и ждали жениха. Но, тот все не появлялся. Ни один магазин не брался купить их книги. Не то чтобы купить, даже взяться их продавать, а деньги потом.

– У вас что, сотни наименований? – спрашивали они.

– У нас не наименования, а книги, – отвечала Галя.

– А мы берем наименования – не менее ста штук.

И так по кругу.

– Вы не посоветуете, куда можно обратиться? – наконец, не выдержав, разговорила она одного товароведа. А тот, почувствовав себя главным торговым консультантом страны, главным специалистом по продаже книг, снизойдя до нее со своей торговой горы, объяснял:

– Вы, девушка, зря звоните в магазины. Мы берем наименования.

– От ста штук, я знаю, – перебила она.

– От ста? – возмутился тот. – Наш магазин берет от тысячи!

Но, видимо, Галин голос ему понравился, и он поучительно продолжал, – а у вас их всего четыре! Девушка, милая… с красивыми глазами и нежным голосом… Несчастная подруга писателя… Это даже хуже, чем жена декабриста… Кстати, что вы делаете сегодня вечером?

Девушка терпела такое отношение, хотя в другой ситуации он давно получил бы по морде. Но, девушке нужна была информация, и она терпела:

– Не отвлекаемся, господин товаровед, продолжаем.

– Не товаровед, а начальник отдела продаж! – строго поправил он.

– Хорошо! Начальник! – согласилась она.

И он, как на привязи, продолжал свою речь:

– Во-вторых, ни один магазин не возьмется работать с частным лицом. У вас что ИП или ПБОЮЛ?

– Что? – возмутилась она, – у меня Леонидов.

– ИП Леонидов? – спросил он.

– Нет, В. В. Леонидов, – сказала она, – какая вам разница, как зовут моего мужа?

– Мне все равно, как его зовут, но магазину не все равно, с кем работать. У вас должна быть фирма. Она у вас есть?

– Нет, – ответила Галя.

– Нет. – Повторил консультант. – И в третьих, ни один уважающий себя магазин не возьмет вашего Леонидова.

– Но, почему? – воскликнула она.

– Кто такой Леонидов? Ну, кто он такой? Без пиара, без поддержки вас никто не захочет… Во всяком случае его. Так, как насчет вечера?

– И все-таки, если не магазины, тогда кто сможет работать с нами? – уже нервно пытала его она.

– Издательства!

– Неинтересно!

– Ну, тогда… книготорговые фирмы… Девушка, если хотите, я могу вас проконсультировать по всем вопросам в приватной беседе. Так сказать, на досуге…

– Пошел к черту старый, лысый козел, – закончила она и бросила трубку. Ангел от такого посыла подпрыгнул на месте. Подпрыгнул и подумал: – А я им говорил!

Книготорговые фирмы!

И снова завертелось! Фирма за фирмой, звонок за звонком:

– Леонидов? Кто такой Леонидов? Ну, кто такой Леонидов? Он спортсмен, олимпийский чемпион, депутат, генерал милиции? Он космонавт или светская львица? Он сын или внук, внучатая племянница? Как мы будем продавать Леонидова? Никак!

Наконец Галя устала и подошла к нему. Она делала это уже вторую неделю! Она больше не могла!

– Леонидов! Кто ты такой, Леонидов? Ну, кто? Ты просто, Леонидов.

Посмотрела на него и добавила: – Мой Леонидов. Просто мой и все…

А книги с укором на нее посмотрели с высоты небоскребов. На каждой из них было написано это имя, они теперь тоже были Леонидовыми, став членами семьи. Такая большая семья! А там какой-то депутат или дива. Да, кто такие они? – думали книги…

– Давай, я схожу на книжную ярмарку, – пожалел он Галю.

– Что там делать? – спросила она.

– Все равно ничем не занимаюсь, пройдусь, посмотрю, поговорю с людьми. А ты оставайся дома, я сам.

Он достал с самого верха крыши одного из зданий несколько книг и пошел на выход.

– Веди себя прилично! – на прощанье грозно бросил он, – хватит приставать по телефону к мужикам, тем более, к товароведам. Они работают только оптом!

Он вышел из метро и направлялся к месту, где была та самая книжная ярмарка, книжный центр, книжный район Москвы. Неподалеку стояли аттракционы, разгоняя летнюю жару, кружились карусели, летели в разные стороны лодочки качелей, а посереди этого парка развлечений гордо стояло чертово колесо.

– Карусель, – вспомнил он. – Как кстати. Вот и карусель!

Он долго на нее смотрел, пока голова не начала кружиться. Она вращалась где-то наверху, а ему казалось, что она стоит на месте, а весь мир и он вместе с ним вращается вокруг нее. Все относительно – как посмотреть. Подошел поближе – билетик стоил 500 рублей. Его книга 100 – так он хотел ее продавать. За сколько напечатали, за столько и отдать (хорошо, что рядом не было Гали). Значит, чтобы прокатиться 3 минуты, нужно продать 5 книг. Интересная арифметика.

Пошел дальше. На большой площади были видны торговые ряды и много-много летних палаток. А ещё дальше увидел огромное здание, на котором гордо красовалось – «Книжная Ярмарка». Сразу же бросились в глаза пестрые вывески на палатках – «Все по 20 рублей»! Он не поверил и подошел поближе. Подумал, что там мороженое или вода. Нет, мороженое продавалось рядом, но стоило немного дороже. А «все по двадцать рублей» уже манило, притягивало его внимание. Наконец, он добрался до цели. Толстой, Чехов, Достоевский, Тютчев, Пришвин… Он не верил своим глазам. Вся эта старая гвардия распродавалась по… 20 рублей. Они гордо смотрели на него серенькими одноцветными обложками, и только имена, эти великие имена украшали их. Леонидов вытер лоб, было очень жарко, и посмотрел по сторонам. Карусель вертелась, приглашая проветриться и прокатиться… за 500 рублей. Дальше стоял маленький ларек – «Все по 30 рублей»! Интересно! Он подошел: Кортасар, Хемингуэй, Сэлинджер, Р. Бах, Фолкнер. Все по 30! Почему не по двадцать? Потому что иностранцы, – подумал он. – Логично!

Снова ларек с мороженым. Достоевский стоил дешевле, чем эскимо, но Фолкнер все же оказался дороже. На целых 5 рублей! Ему стало жарко! Он захотел выпить чего-нибудь. Бутылка воды – 50 рублей. Чехов и Кортасар вместе «тянули» на одну бутылку сладкой газировки – воды из крана, разбавленной липкой пищевой добавкой. А карусель вращалась…

И все-таки ему захотелось купить несколько книг. Когда-то было мечтой иметь такую библиотеку. Он взял в руки томик, открыл его – «Палата номер 6». Его любимая повесть. Вдруг захотелось спасти все эти книги, купить, вывезти отсюда. Уже полез в карман, но снова посмотрел на ценник – 20 рублей.

– А ничего дороже у вас нет? – спросил он продавщицу.

– Вот же написано – все по 20. Дороже там! – и она махнула в сторону здания ярмарки, – у них аренда дороже и книги тоже, а у нас все по 20.

Она жевала пирожок, перед ней, прямо на книгах, были разложены сальце, огурчики и стаканчик с водой.

– Что же вы, прямо на книгах? – спросил он.

– А чо? – удивилась она, – салфетки дороже стоят. Ну, будете брать? Я вам чистенькие дам, новые!

Он достал деньги и посмотрел на книги. Он смотрел на них, а они на него. Так какое-то время они глядели друг на друга. И тут ему стало перед ними стыдно. Он не мог купить Толстого или Чехова за двадцатку, не мог подать 30 рублей Фолкнеру или Кортасару. Как милостыню. Ему стыдно было перед любимым Хемингуэем. Потом перевел взгляд на свои книги – Леонидов, ну кто ты такой? Кто?

И возникло странное желание в опустошенной душе – взять свои «творения» и выкинуть, положить их в урну, отдать на салфетки вместо тех. А карусель вращалась, маленькие кабинки летели, в них сидели любимые писатели, лежали их великие книги, и голова шла кругом. И тут, словно ударило по голове, сверкнуло, резануло по глазам странными заголовками:

«Как заработать миллион» – 500 р.

«Как заработать миллиард – 1000 р.»

«Бабло» – 1500 р.

Они нагло уставились на него и требовали денег. Его денег! Можно товаром! Давай свои книги! За «Бабло», пятнадцать твоих книжонок! Жалких книжонок! Леонидов, ну, кто ты такой?