исчезающе малы. А поскольку они не излучают свет, то их можно обнаружить только в случае, если один из них проходит между наблюдателем и далёкой звездой. И даже в этом случае эффект будет едва ощутим – небольшая гравитационная линза, из-за которой яркость звезды чуть-чуть увеличится. Такие эффекты время от времени наблюдались – впервые в тысяча девятьсот девяносто третьем году его зафиксировали астрономы с Земли. Но даже если космос кишит MACHO – настолько, что они составляют две трети массы Вселенной, – то в любой конкретный момент времени эффект гравитационной линзы наблюдался бы лишь у одной из пяти миллионов доступных наблюдению звёзд. – Он махнул рукой в сторону участка неба с мерцающими звёздами. – Здесь мы видим этот эффект непосредственно лишь потому, что находимся очень близко к скоплению тёмной материи, и потому, что сама тёмная материя прозрачна. То, что мы видим, – это обычная космическая пыль, захваченная внутрь объектов из тёмной материи.
Кейт посмотрел на Риссу, вопросительно вскинув брови. Она не возразила.
– Хорошо, – сказал директор, – это, безусловно, эпохальное открытие, заслуживающее дальнейших…
– Прошу прощения, что прерываю, – вмешался Ромбус, – но я регистрирую тахионный выброс. – Ромбус повернул окружающую мостик голограмму звёздного неба так, чтобы стяжка оказалась в центре передней полусферы; желудок Кейта возмутился так же, как в детстве, когда оператор планетария пытался показать, что учиться может быть весело. Яг быстро занял своё место слева от Кейта. Стяжка была точкой зелёного цвета – цвета того, что начинало появляться из неё – окружённой обычным кольцом излучения Содерстрёма.
– Это корабль Содружества? – спросил Кейт.
– Нет, – ответил Ромбус. – Отсутствует сигнал транспондера. – Зелёная точка увеличивалась в размерах. – Невероятно – какая яркость, – неуклюже озвучил ФАНТОМ пробежавшие по его сенсорной сети огоньки. Но иб был прав – стяжка уже была самым ярким объектом на небе, затмевающим даже звезду класса А, на которую Яг обратил внимание ранее.
– Пожалуй, стоит освободить ему место, что бы это ни было, – сказал Кейт. – Тор, начинайте отрабатывать назад.
– Выполняю.
Кейт обернулся налево.
– Яг, спектральный анализ.
Валдахуд прочитал с одного из своих мониторов:
– Сканирую. Водород, гелий, углерод, азот, кислород, неон, магний, кремний, железо…
– Оно выглядит чисто-зелёным. Может, это лазер?
Яг обернул к нему правую пару глаз, левой продолжая следить за показаниями инструментов.
– Нет. Свет не когерентен ни в малейшей степени.
Пылающая булавочная головка на экране расширялась; вот она превратилась в свирепо сияющий круг нескольких метров в диаметре.
– А что насчёт термоядерного выхлопа? – спросила Лианна. – Может быть, корабль входит в стяжку работающим двигателем вперёд, во время торможения?
Яг проконсультировался с мониторами.
– Спектр безусловно характерный для термоядерных реакций. Но если это двигатель, то очень, очень мощный.
Кейт покинул свою консоль и встал позади Ромбуса.
– Мы никак не можем связаться с этим кораблём?
Одно из щупалец Ромбуса хлестнуло по пульту.
– Прошу прощения, только не с помощью обычного радио. Эта штука испускает гигантские объёмы излучения. Гиперсвязь может работать, но мы не имеем понятия, какой квантовый уровень они используют.
– Начните с самого низкого и поднимайтесь, – приказал Кейт. – Обычная последовательность простых чисел.
Снова метнулось щупальце.
– Начинаю передачу. Однако перебор всех уровней потребует бесконечного времени.
Кейт обернулся и оказался лицом к лицу с Риссой.
– Похоже, у тебя всё же будет ситуация первого контакта. – Он снова посмотрел на стяжку. – Господи, какое оно яркое. – Каждый объект на мостике, не скрытый голограммой, купался сейчас в зелёном пламени. Хотя на невидимый пол тени не падали, все присутствующие отбрасывали резкие тени на галерею для посетителей позади своих рабочих мест.
– Оно даже ярче, чем выглядит, – сказал Яг. – Камера отфильтровывает большую часть света.
– Что, черт возьми, это такое? – спросил Кейт, глядя на Яга.
– Что бы это ни было, – сказал Яг, – оно испускает огромное количество заряженных частиц, так что это может быть лучевым оружием. – Зелёное пятно продолжало увеличиваться. – Диаметр сто десять метров, – объявил Яг. – Сто пятьдесят. – В его голосе прорезались нотки изумления. – Двести пятьдесят. Пятьсот. Километр. Два километра.
Кейт повернулся к пылающему изображению на голограмме.
– Господи Иисусе!.. – пробормотал он, прикрывая рукой глаза.
Резкий взмах щупалец Ромбуса – ибовский аналог вскрика.
– Тысяча извинений, – произнёс он после того, как изображение на голосфере немного потемнело. – Яркость объекта превысила предельные значения автоматических компенсаторов. С этого момента требуется ручная корректировка.
Зелёный круг теперь рос быстрее. Его края сверкали фиолетовым цветом излучения Содерстрёма – узкое кольцо вокруг огромного озера зелёного пламени. Поверхность круга по-прежнему казалась плоской.
– Температура около двадцати тысяч кельвинов, – сказал Яг.
– Однако горячо, – отозвалась Рисса. – Господи, да что же это такое?
В этот момент зазвучала сирена тревоги.
– Радиационная тревога, – крикнула Лианна, разворачиваясь лицом к Кейту. – Рекомендуется переместить корабль.
– Согласен, – сказал Кейт, рысью возвращаясь на место. – Тор, действуйте. Отведите нас ещё на пятьдесят тысяч километров от стяжки. – Он взглянул на монитор с астрофизическими показателями. – Курс двести десять на сорок пять градусов. Отходи на толкателях – не хочу уходить в гипер, пока не разберёмся, что это за штука.
– Выполняю, босс, – отозвался Тор; его руки уже летали над пультом.
Увеличение видимого размера зелёного пятна замедлилось, но не прекратилось – оно расширялось быстрее, чем «Старплекс» был способен двигаться на маневровой тяге.
– Не знал, что стяжка способна открываться настолько широко, – заметил Ромбус. – Яг, так что же это из неё выходит?
Оба комплекта плеч Яга синхронно поднялись и опустились.
– Неизвестно. Спектр очень необычен – большое количество фраунгоферовых линий поглощения тяжёлых элементов. Не совпадает ни с чем в наших каталогах. – Он помолчал. – Если это термоядерный выхлоп, то корабль должен быть просто гигантским.
– Оно выглядит совершенно плоским, – сказала Рисса. – Почему же стяжка всё ещё расширяется?
– Видимое увеличение объекта определяется скоростью раскрытия портала, – объяснил Яг. – Эта скорость конечна; поэтому, когда стяжки касается плоская поверхность, апертура принимает форму окружности и увеличивается, пока не достигнет краёв объекта. – Он сверился с монитором левой парой глаз. – Скорость раскрытия апертуры увеличивается, хотя и неравномерно.
Фиолетовое гало, окружающее края портала, превратилось в едва различимую кромку вокруг огромного круга, словно кайма вокруг модельки космического корабля в старом фантастическом фильме.
– Сколько уже? – спросил Кейт.
Яг уже явно утомился отвечать на этот вопрос. Он тронул клавишу на своём пульте, и зелёный круг на звёздной сфере окружили с трёх сторон масштабные линейки, градуированные в единицах измерения трёх планет Содружества. Диаметр апертуры уже достиг 450 километров.
– Уровень радиации быстро растёт, – доложила Лианна.
– Тор, удвой скорость отхода, – приказал Кейт. – Силовые щиты справятся?
Лианна сверилась с показаниями датчиков и покачала головой.
– Нет, если уровень значительно повысится.