— Челс, послушай, если бы Майкл узнал, что я та самая девчонка из Уилсон-Крика, он тотчас вытолкал бы меня вон.
— Ты недооцениваешь свою привлекательность.
— Майкл Вольф никогда не польстился бы на очарование Лиззи Олсон.
— А почему бы и нет? Ты же находишь его привлекательным и даже чертовски сексапильным.
Лиззи нахмурилась.
— Не будем об этом. Слышишь, Челси, больше ни слова на эту тему! Между Майклом и Элизабет Гест, или Лиззи Олсон, ничего нет и быть не может. Я и слушать ничего не желаю об этом. А что касается того, что он знает… Ничего он не знает!
— Слушаюсь, босс.
— О, Челси! — засмеялась Лиззи. Челси загадочным образом привела их на остановку автобуса, который доставил подруг почти прямо к конторе Майкла Вольфа.
— Дешевле, чем такси, — сказала Челси, когда ошеломленная Лиззи последовала за ней к зданию. — Я найду дорогу в любом городе мира, Лиз.
Лиззи в этом не сомневалась.
Через несколько минут Челси уже разговаривала с Гвен и помощниками Майкла, выясняя, каким бы они хотели видеть обновленный офис. Майкл пригласил Лиззи в свой кабинет. Сказав кому-то, что скоро перезвонит, он положил трубку. Выглядел он здорово, и Лиззи подумала, что вот он-то как раз и отвечает своему положению. С сомнительным урчанием в желудке после растворимого кофе Лиззи посчитала, что сама она никак не соответствует образу талантливого дизайнера. Одета она была в красное шелковое платье, черные колготки и черные туфли. Она специально пораньше встала, чтобы как следует приклеить накладные ногти, и надеялась, что Майкл не обратит внимания на то, что они стали длиннее на несколько миллиметров. На детали он не смотрит. Но ведь он агент. А кто же, как не агенты, обращает внимание на детали?
— Доброе утро, — приветствовал он ее наигранно будничным тоном.
«Я вовсе не думаю, что он сексапильный мужчина», — убеждала себя Лиззи, деланно улыбаясь.
— Доброе утро. Я займу только несколько минут вашего времени.
— Я весь ваш, — разводя руками, усмехнулся он.
— Ну и замечательно.
Она вжала ногти в ладонь. «Он не знает. Наверняка не знает. Такой занятой человек не стал бы тратить время на сельскую простушку. Не думай об этом. Ничего он не знает».
— Ну что ж, начнем, — официальным и ледяным тоном предложила она.
Вольф встал и обошел вокруг стола. Было еще только десять утра, но он уже успел продать книгу и подписать три контракта. На работу он пришел, как всегда, в семь, хотя спал дурно. Ему снились пшеничные поля и женщина с глазами цвета утреннего неба. Иногда он не понимал, наяву это или во сне. Но работа помогла. Она всегда помогала.
Лиззи улыбнулась, и ему вспомнилось, какой решительной она была в те далекие годы. Глупенькой, взбалмошной, но чертовски решительной. Он всегда этим восхищался.
И тут он понял, что она говорит о каком-то черном мраморе и стенных шкафах.
— О, послушайте, может, нам присесть и еще раз обговорить все детали, только медленнее? Давайте тщательно все обдумаем. Мне придется выложить хорошие деньги, и я хотел бы потом долго ничего не менять. Как вы считаете?
— Да, конечно. Вам нужен стол для совещаний, Майкл. Серьезно. Вот, например, в такие моменты, как сейчас, он очень пригодится.
— Вы включаете его в свои планы?
— Я думаю создать уголок для совещаний в одном из ваших кабинетов.
— А сейчас мы можем устроиться на диване?
Лиззи тотчас вспомнила вчерашний эпизод на диване в квартире Майкла. Такого больше она себе позволить не могла. Нет.
— Я совсем забыл, — ехидно сказал он, — что у вас аллергия на искусственную кожу.
— Нет, нет, пожалуйста. Облизывая губы, она осторожно присела на самый дальний краешек дивана. Вольф сел вплотную к ней. Он просто не мог удержаться. Румянец, заливший ее лицо, убедил его, что он поступает правильно: он отметил, что это было не от смущения, или неловкости, или аллергии. Он так же нравился ей, как и она ему.
— Элизабет, вы думаете о вчерашнем вечере?
— Нет, я думаю о черном мраморном кофейном столике и…
— Элизабет… — пьяняще, одурманивающе произнес он.
— Майкл, я прошу вас.
Она повернулась к нему, слегка наклонившись, и все, что он смог сделать, — это улыбнуться и поцеловать ее.
— Не отвергайте меня, — прошептал он. — Вы хотите этого так же, как и я.
— Майкл, я пришла сюда не за этим…
— Я знаю.
Он провел языком по ее полной нижней губе и почувствовал, как она вздрогнула. Он притянул ее к себе, и она откликнулась на его призыв и прижалась к его груди. Он повел руками по мягкой шелковистости ее платья, пока ладони не оказались под грудью. Мягкими круговыми движениями он поводил по соскам и ощутил через тонкую ткань, как они затвердели. Он открыл рот, и она ответила ему. Он зарычал от желания, какого никогда не испытывал.
— Мы не можем, — переводя дыхание после поцелуя, сказала она.
— А почему нет?
Они снова отчаянно и жадно поцеловались, и Вольф понял, что ждал этого момента не только всю ночь, но и всю жизнь. Она зажгла его. Она заставила его чувствовать, испытывать желание и стремление к ней.
— Нам нельзя здесь оставаться, — проскрежетал он. — Надо куда-то уйти.
— Нет!
Лиззи отстранилась, и он понял, что она пришла в себя. Разгладив платье, она сделала вид, что не обратила внимания на то ощущение, которое вспыхнуло в ней. Парик сдвинулся, но она поправила его как свои волосы, не замечая его загадочной, понимающей улыбки.
— Диван… — прошептала она. — Мне кажется, у меня и правда аллергия на него… я совершаю такие вещи… О, Майкл! Как я смогу закончить работу?
Совершенно спокойно он откинулся на диван и вытянул ноги, не обращая внимания на очевидное свидетельство охватившего его возбуждения. Или делая вид, что не обращает внимания. Он отчетливо сознавал, что готов вытащить Лиззи из этого офиса и заниматься с ней любовью весь день и ночь напролет. Или закрыть дверь и заняться этим прямо на диване или на полу. Ему было все равно, где и как, лишь бы довести страсть до естественного продолжения.
— Очень просто, — последовал его ответ. — Провести ночь со мной, чтобы днем этой проблемы не возникало.
Она взмолилась:
— От этого будет еще хуже.
— Да, я думаю, вы правы, — усмехнулся он. — У меня такое предчувствие, что если мы начнем, то никогда не сможем остановиться. Никогда.
— Майкл, я не это имела в виду.
— Тогда что же?
— Мы совсем не знаем друг друга.
— Не можете придумать, как решить эту проблему, да?
Она фыркнула, и Майкл вспомнил ее мать, Хейзл Олсон.
— Я не неразборчива, — заявила она.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});