Я ничего не почувствовала. Было легкое покалывание и ничего больше. У меня не закружилась голова, не тошнило, как это случилось с мерзким стражником, будь он неладен. Через секунду я уже остальными невестами стояла возле огромной железной двери, исчерченная непонятными символами. Воздух здесь был холодным и липким. Из-за отсутствия естественного света, атмосфера была жутковатой, лишь несколько сияющих сфер хоть как-то разбавляли обстановку.
— Леона, ты совсем не волнуешься? — подруга выглядела как испуганный птенец, который выпал из гнезда и не знает, как попасть обратно.
— Есть немного, — конечно же мне было страшно, но не кричать же мне об этом на каждом углу, тем самым доставляя удовольствие своим недругам.
Мариса, что стояла передо мной, резко обернулась с гадкой улыбкой на губах:
— А стоило бы, дорогая кузина, — она говорила так уверенно, будто мне действительно есть, о чем беспокоится.
Я напряглась всем телом. Хоть меня и терзали разные мысли, такие как: «А что если Леона давно как не девственница?». Так еще и ее слова посеяли сомнение в мою душу, однако виду я не подала. Не видать ей страха на моем лице. Обойдется.
— Мариса, вот-вот ты вылетишь, однако все еще волнуешься обо мне? Уверяю, в этом нет надобности, я полностью в себе уверена. Лучше оставь свои тревоги для себя, — мои слова однозначно потрепали нервы кузины.
Девушка побледнела, в глазах застыл немой вопрос, но сказала она совсем другое:
— Я бы на твоем месте не была бы так уверена.
В это время Верховный жрец дернул за рычаг, что торчал из стены слева. Дверь с треском распахнулась. Такое чувство, будто ею не пользовались веками. Хоть маслом каким-нибудь смазали петли, что ли.
Когда мы вошли в просторный светлый зал, жрицы начали поглядывать по сторонам, в надежде увидеть женихов, но это было бесполезно. Кроме нас здесь никого не было… Я же с восхищением смотрела на кристально чистую воду в центре зала. Казалось, что она была осыпана волшебной пыльцой и стоит девушкам войти в нее, как это волшебство рассеется.
— Они здесь! — вскрикнула чересчур активная Амали, за что получила нагоняй от наставницы.
Жрицы проследили за ее взглядом, одна за другой восторженно ахая. В недоумении изогнув брови, я попыталась понять причину их восторга, потому что ничего привлекательного не заметила. Все лорды — их было больше тридцати так точно — как один были облачены в черные мантии с глубоким капюшоном, который скрывал «прекрасные» лица женихов. Да даже если бы и не капюшоны, мы бы все равно не смогли их разглядеть, ибо наблюдали они за нами через балкон, расположенный полукругом на втором ярусе зала. Каждый вальяжно устроился на удобном кресле, пристально наблюдая за происходящим внизу.
Тоже мне, возомнили себя хозяевами жизни. Смотрят так, будто здесь с минуту на минуту развернется спектакль, где каждая из жриц покажет свои таланты.
Тьфу на вас.
Но невест это совсем не беспокоило, видимо сам факт присутствия могущественных лордов империи в одном помещении с ними и дышать тем же воздухом, что и они — волновало девичьи сердца.
— Считаешь, что вся такая умная, сумела обхитрить всех? Да вот только мне уже известно какого ты поля ягода — раздалось жужжание над ухом. Сибилла бросила на меня многозначительный взгляд. — Небось развлекалась со своим несостоявшимся женишком. Или может, как раз-таки узнав о твоей грязной сущности он отказался от тебя?
Не спеша я развернулась к ней, нацепив на лицо дружелюбную улыбку.
— Никто не должен знать о том, что я лишилась целомудрия до того, как попала в обитель. Иначе язык тебе отрежу, — повторила я ее же слова, так чтобы никто нас не слышал. «Королева» сначала побледнела, а потом ее лицо пошло багровыми пятнами. — Кажется так ты сказала Мишэльде?
От негодования у принцесски задергался глаз. Она несколько раз открыла рот и закрыла, как рыба, выброшенная волной на берег.
— Ты… ты…
— Ох, не утруждайся, Сибилла, — я едва сдерживаюсь, чтобы не испортить этот идеальный холодный тон, которым в данный момент наградила меня сама богиня, — И раз у нас случился незапланированный разговор «по душам», то позволь дать тебе пару советов. Тебе вообще лучше лишний раз не стоит открывать рот. Так ты хотя бы кажешься умнее. И прежде чем подкупать кого-то, убедись, что этот человек не предаст и тебя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Богиня, даже не представляю, чтобы со было, если бы Бруна напоила меня той дрянью. Благо горничная меня вовремя предупредила, что напиток был заговорен, и сделай я хоть глоток, то каким-то образом лишилась бы невинности.
— Нет, ну вы слышали? — возмущенно обращается к остальным «королева». — Она меня оскорбила.
— Прощу прощения, если сую нос не в свои дела, однако… — начинает девушка с платиновыми волосами. Раньше не замечала, чтобы она с кем-то общалась, всюду ходила одна. Ее внешность была отнюдь не милой, а скорее дерзкой и соблазнительной. — Сибилла, а не заткнутся бы тебе вместе со своей неадекватностью? От твоего мушиного пищания меня начинает тошнить.
Не получив от девушек должной поддержки, принцесса бросает быстрый взгляд на балкончик и успокаивается. Я благодарно кивнула своей спасительнице, на что она едва заметно улыбнулась. Краем глаза заметила, как наставница выстраивала девушек в одну линию. В самом начале шеренги каким-то образом оказалась Ардра, второй шла Мариса. Мы же с Сибиллой оказались в самом конце. Точнее — «королева» справа от моей новой знакомой, ну а я слева замыкающей.
— Я Кэндрес, будем знакомы, — протянула она мне руку. — Друзья зовут меня Кэна.
— Рада знакомству Кэна, я Леона.
Пока мы тут выясняли отношения, Ардра уже шагала к источнику. Я задержала дыхание, боясь даже лишний раз пошевелится. Все с интересом наблюдали как она погружается в воду с головой. Она провела под ней буквально пару секунд, та засверкала, и словно бы стала еще чище. Мокрые волосы тут же облепили плечи и лицо, стоило подруге выйти обратно к нам. Ее одежда осталась по прежнему белоснежной, однако ткань промокла до последней ниточки и стала до того прозрачной, что казалось, будто Ардра стоит перед нами обнаженная.
Бледное лицо покрылось смущенным румянцем. Пухлые губы подрагивали, а глаза наполнились слезами. Двое служанок подбежали к ней и накинули на плечи жрицы шелковое полотенце с золотой вышивкой по краям.
Следующей должна была идти Мариса, но кузина пока не спешила входить в воду. Стояла на одном месте, как каменное изваяние, пустыми глазами глядела на источник.
— Мариса ан Хартвиг, ваша очередь, — поторопила ее госпожа Элионор, скептически приподняв бровь.
Ее голос подействовал на кузину как пинок. Торопливо нырнула под воду, но выходить не спешила.
Секунда… Две… Десять…
Она собралась утопится?
Вода начала странным образом бурлить и даже шипеть. Казалось она не хотела выпускать кузину из своих «объятий».
С шумным вдохом Мариса вышла из источника. При виде нее по залу прокатился гул. На ее платье были грязно-серые налеты, и оно совсем не липло к ее телу, как это было в случае с Ардрой, белоснежная жидкость обрела тот же оттенок.
Интересно.
Мне оставалось только молится, чтобы вселенная меня и тут не подставила. Меня совсем не прельщало замужество с непонятным дряхлым старцем, уж лучше пусть я стану женой одному из этих... хоть сколько-то привлекательных лордов.
Так девушки одна за другой опускались в источник. Каждый раз вода то сверкала, то вновь мутнела, оставляя на нарядах едва заметный след, но совсем не такой, что был у Марисы. Когда настал черед девушки, что стояла до Сибиллы, платье девушки обрело угольно-черный цвет, а структура самой ткани напоминала половую тряпку. Ее тут же выпроводили из зала, когда та начла обливаться горькими слезами, то и дело твердя, что ее вины в этом нет. Мне стало до того жалко ее, что хотелось побежать за ней и успокоить.
— Меня подставили! — выкрикнула она до того, как ее завели в темный коридор.
Пока наблюдала за исчезающей спиной жрицы, упустила момент, когда Сибилла опустилась в источник. Девушка уже стояла на мраморной ступеньке, с довольной улыбкой. Ее платье осталось неизмененным. То есть почти: белоснежная ткань облепляла ее тело, демонстрируя нам соблазнительную фигуру. Она ни капли не стеснялась и как будто даже была не против, что лорды так откровенно разглядывают ее.