— Поучительно, — вставил шут. — Я бы посыпал этими тварями всех любителей шататься и глазеть на чужие замки!
— Удалось ли вам, господин учёный, постичь тайны сопредельного мира? — с некоторой насмешкой осведомился Фаррел у Тьянь-по.
Кхитаец прищурил свои и без того узкие глаза и произнёс:
— За такой короткий срок вряд ли можно что-нибудь постичь. Но кое-что я узнал.
— Что именно? — спросил стряпчий, впиваясь взором в лицо учёного.
— Например, вот такую вещь. Для человека, умеющего попадать в сопредельный мир, в нашем мире не существует замков, стен, крепостных рвов и оград. Перепрыгивая из одного пространства в другое, такой человек может обойти любое препятствие. В свете этого, заявление госпожи Альвенель о том, что она якобы разгадала тайну надписи, приобретает невыгодный для неё характер…
— Ах ты ведьма! — вскочил Тью. — Это ты убила Фаэрти и всех остальных тоже! Хватайте её, пока она не просочилась сквозь стену!
Он замахал руками и подался через стол, чтобы схватить Альвенель за плечо. Конан перехватил его руку и слегка сдавил, отчего юноша вскрикнул и сразу обмяк.
— К порядку! — рявкнул стряпчий. — Почему в обществе благородных людей я должен напоминать о приличиях? Если женщина — подозреваемая, она не перестаёт быть женщиной!
— Благодарю вас, — спокойно улыбнулась Альвенель.
— Но она — убийца! — прошипел Тью, потирая кисть правой руки.
— И что с того? — Фаррел надулся и заговорил торжественно: — Даже если и так, что с того? Хвала богам, мы в Бритунии, в стране, где даже на мучительную казнь женщину ведут с уважением и вежливостью.
— Об этом говорить ещё рано, — напомнил Конан.
Ченси взял со стола бокал, пригубил вина, немного поморщился и произнёс:
— Кому-то выгодно сеять среди нас подозрительность и страх. Возможно даже, что сейчас он сидит за этим столом и насмехается над нами. Проклятье! Ему удалась его шутка. Он не дурак, и я первый признаю это. Но убийца совершил одну ошибку, и мне удалось разглядеть его промах. Дело в том, что… — Ченси внезапно закашлялся, расплескав вино на одежду. Он кашлял всё сильнее и сильнее, его глаза выкатились из орбит и остекленели. Приподнявшись, Ченси судорожно мотнул головой и вдруг упал. Мёртвый.
— Ничего нельзя сделать, — грустно произнёс кхитаец, попытавшись нащупать у него пульс. — Это яд. Очень сильный.
— Как ты это объяснишь, Джокс? — строго спросил Фаррел.
Мажордом посмотрел на него оторопело.
— Я здесь ни при чём, господин Фаррел, — сказал он. — Это вино я взял из погреба…
— Я ни слова не сказал о вине, Джокс! Ты сам выдал себя! Интересно, почему ты решил, что яд был в вине?
— Но это же очевидно! — Голос Джокса зазвучал уверенно и твёрдо. — Несчастный молодой господин выпил вино и умер. Я сам видел, как он его пил….
— Яда в вине нет, — изрёк варвар. — Иначе и мне бы не поздоровилось. Я пил из того же кувшина.
— Отравленным был сам бокал, — сказал Тьянь-по. — Посмотрите…
Он осторожно взял бокал и приблизил его к свету.
— У него острые, будто заточенные края. Ченси оцарапал губу, когда пил, и яд попал в кровь.
— Но как убийца узнал, что Ченси хочет его разоблачить? — спросил стряпчий.
На этот вопрос ответила Альвенель.
— Убийца об этом даже не догадывался. Отрава предназначалась мне. Бедный Ченси схватил по ошибке мой бокал. По счастью, я из него не пила.
— Но почему? — вопросил Тью. Он был бледен и дрожал самым жалким образом. — Почему вас хотели отравить?
— Когда я объявила во всеуслышание, что могу прочитать надпись, то солгала. Намеренно, чтобы меня попытались убить. Я думала, это будет нападение, и мы с моим спутником были к этому готовы. Но убийца перехитрил меня. Знайте, господин Тью, я от всего сердца жалею, что послужила косвенной причиной смерти вашего кузена…
— Я попросил бы вас, сударыня, да и всех остальных — тоже, впредь воздерживаться от таких выходок, — сказал Фаррел. — Это безответственно, по меньшей мере.
Шут, стоя над трупом, печально звякнул колокольчиками.
— Испортить такой монолог… — пробормотал он с явным сожалением.
— Вы, госпожа, сильно меня разочаровали, — молвил кхитаец. — А я думал, что нынче вечером мы узнаем тайну замка Амрок!
Обойдя мёртвое тело, Конан выглянул в окно. Начинались вечерние сумерки.
Киммериец был в бешенстве. Ещё несколько лет назад он бы с огромным удовольствием сломал бы какую-нибудь мебель или же бил бы кулаками о стену. Но теперь Конан только ходил из угла в угол по спальне и время от времени взрыкивал. Альвенель, скинув одежду, сидела на кровати, поджав ноги и, прикусив губу, следила за ним.
— В конце концов, это невежливо, — произнесла она, потянувшись за покрывалом. — Я готова расплатиться с тобой, а ты даже не смотришь в мою сторону.
— Расплатиться? За что? — сердито сказал варвар. — Я ничего не могу сделать, и это выводит меня из себя. Я будто кролик, угодивший в силки, не понимаю, что происходит, и не ведаю, что будет дальше.
— Как любой в этом замке, — Женщина пожала плечами. — Что бы ни было, оно произойдёт. Тогда и посмотрим. А теперь — иди ко мне. Доверься женской мудрости и выброси из головы все неприятные мысли.
Конан послушался её, хоть избавиться от гнетущих раздумий так до конца и не смог. К счастью, это никак не сказалось на его мужской силе. В его объятиях Альвенель трижды достигла самых высот наслаждения. Она принадлежала к тому типу женщин, что в момент экстаза затихают, будто прячутся от кого-то и утаивают свою радость, лишь изредка позволяя лёгкому стону вырваться из груди.
Когда киммериец сам уже был готов испытать блаженство, неожиданная яркая мысль пронзила его сознание. Все вдруг стало ясным для него, яснее белого дня. Варвар громко рассмеялся. Альвенель посмотрела на него с удивлением.
— Что-нибудь не так? — спросила она.
— Напротив, все прекрасно! — заявил Конан, улыбаясь. — Лучше не может быть…
Отдохнув, киммериец потянулся за одеждой.
— Оставляешь меня? — Женщина приоткрыла один глаз и сонно потянулась.
— Предосторожности ради, я запру тебя на ключ, — отвечал он. — Скорпионов в комнате нет. Если ты не будешь выходить, тебе ничто не угрожает.
— А если убийца свалится с потолка или выйдет из стены?
— Если ему действительно нужно убить тебя, он сделает это даже в моём присутствии, — произнёс Конан. — Я же не могу вечно обходиться без сна, например. Нет, мне кажется, нынче ночью у него другая цель, и я попробую нанести упреждающий удар. От этого выйдет больше толку, чем от пустого ожидания. Спи и ни о чём не беспокойся.
Одевшись, он вышел, затворил за собою дверь и пошёл по коридору. Теперь на всех обитаемых этажах в настенных подсвечниках горели свечи — так распорядился Фаррел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});