— О боги! — воскликнул Тью. — Это значит, что бедняга Фаэрти скоро тоже начнёт двигаться и душить всех подряд!
— Придётся выкинуть его в ущелье или сжечь, — обронил Ченси.
— Как ты можешь так говорить! Он же был твоим другом, собутыльником, родственником, в конце концов! — изумился Тью, на что Ченси хмыкнул и ответил:
— Ты так переживаешь, словно бы я предложить бросить в пропасть живого Фаэрти. Но мёртвому Фаэрти это всё равно, как было бы все равно и мне.
— Есть какой-нибудь способ приостановить заражение? — спросил стряпчий.
— Для того чтобы мертвец сделался послушным орудием, маленьким существам нужно много времени. Их должно образоваться в достаточном количестве, а размножаются они весьма забавным образом…
— Ну и что же?
— Холод заставляет их спать, — проговорил Тьянь-по, огорчённый тем, что его прервали.
— Господин Фаррел, — подал голос Джокс, — в подвале замка есть ледник, в котором хранятся припасы. Мы могли бы положить усопшего господина Фаррела в пустую бочку и оставить там. Он чудесно сохранится.
— Хорошая мысль, — одобрил стряпчий. — Туда же можно спрятать и тело Гаспара. Вы найдёте две пустые бочки, Джокс?
— О, у нас в хозяйстве много пустых бочек, — отвечал мажордом с достоинством.
Ченси рассмеялся так, что у него открылась рана, и ему стало дурно.
Тью вызвался проконтролировать перенос тел в подвал. Особой нужды в этом не было, но молодого человека глодала любознательность. К тому же он почему-то был уверен, что преступный лакей спрятался в подвале. Эта мысль крепко застряла у него в голове. Довольно часто убеждённость в чём-либо захватывала Тью, и спустя время он сам уже не мог понять, на чём эта убеждённость основывалась. Но привычки рассуждать у него не было. Вооружившись до зубов, он спустился в подвал следом за носилками, на которых покоилось тело его кузена.
Из ледника веяло стужей, дверь, обитая железными полосами, вся была покрыта инеем, мягким, как плесень. Ледник не запирался на замок — только на массивный засов. Тью отметил, что засов опущен. Потом он подумал, что вряд ли кто-либо смог долго прятаться в таком холодном помещении, и побрёл по подвалу, между штабелей пустых ящиков, поломанных бочек и всякого другого хлама.
Однажды Тью довелось прятаться на чердаке постоялого двора от докучных и агрессивных кредиторов. Ему удалось переправить на чердак два бурдюка с вином, четыре окорока, шесть колбас и два огромных каравая хлеба. Он забаррикадировался так, что рассерженный лавочник, которому Тью был должен шесть серебряных монет, изорвал на себе чулки, ободрал щеку о доску с гвоздём и вынужден был отступить. Три дня провёл Тью на чердаке. Большую часть этого времени он проспал, а всё остальное время пил, ел и создавал вокруг себя некоторое подобие уюта, необходимое всякому человеку.
Теперь он искал следы этого подобия здесь, в подвале, среди гниющей рухляди. Свеча в его руке чуть подрагивала, и горячий воск обжигал пальцы, капая из переполненной плошки подсвечника. Внезапно Тью вскрикнул от радости — он обнаружил огороженное ящиками пространство, ни дать ни взять — маленькую комнатку. В центре её, накрытый старой салфеткой, бочонок играл роль круглого стола, на котором в гнутой медной миске лежало крупное яблоко, надкушенное с одного бока. Продолговатый ящик изображал скамью, а в углу лежал тяжёлый и сырой тюфяк.
Тью взял в руку яблоко, подбросил его на ладони и с неожиданной злостью швырнул в темноту. Яблоко лежало тут совсем недолго, в противном случае до него добрались бы крысы, которые во множестве шныряли по подвалу. Проклятье! Подлый убийца был настороже и успел скрыться, уйти прямо из-под носа! А может, его предупредили? Джокс не вызывает большого доверия. Слишком уж рьяно он корчит из себя образцового мажордома… Он в сговоре с Грателло!
— Молодой господин! Подойдите пожалуйста сюда! — послышался голос Джокса.
Тью, стараясь ничем не выдать охватившего его подозрения, напустил на себя безразличный вид и вышел из укромного убежища.
Бочка с кузеном Фаэрти, уже закрытая, стояла у входа в ледник. Рядом топтался конюх. Его туповатое, недоумевающее лицо в свете масляного фонаря выглядело зловеще. Джокс, с неподвижной, как у статуи, вежливой улыбкой стоял навытяжку.
— Не угодно ли молодому господину посмотреть на то, что мы нашли в кладовой? — спросил он и вытянул руку в приглашающем жесте.
«Ага! — подумал Тью. — Я зайду внутрь, и ты закроешь дверь, поймаешь меня, как в крысоловку. Ну уж дудки!»
Однако тут же ему сделалось стыдно при мысли, что мажордом поймёт его испуг. Нужно было выкручиваться.
— Мне надоело держать это! — с напускным раздражением он сунул свечу конюху. — А ты посвети мне. Что вы там откопали?
— Грателло, молодой господин, — отвечал Джокс и слегка наклонил голову.
— Что ты болтаешь? — изумился Тью. — А ну, вперёд!
Грателло точно был там. Он висел на железном крюке между говяжьими тушами, такой же холодный и твёрдый, как они. В голове его торчал мясницкий секач.
* * *
— Мы не продвинулись вперёд ни на пядь! — сказал Фаррел. — Напротив, дело только запутывается.
— Он так злится, потому что кто-то покусился на его полномочия, — заметил Баркатрас. — Обычно запутыванием дел всегда занимаются судейские.
Они снова, как вчера, сидели за обеденным столом, правда, теперь в другом порядке. Почётное место занимал стряпчий, Тью демонстративно уселся спиной к фальшивой надписи, слева от Альвенель находился Конан, а справа — Ченси. Тьянь-по и шут расположились друг против друга. Кхитаец с улыбкой наблюдал, как Баркатрас вылепляет из хлебного мякиша разнообразных чудовищ, а потом сражается с ними При помощи вилки и ножа.
— Может, это и неважно, — произнёс Ченси, — но всё-таки любопытно: кем был оживший мертвец и как он оказался в замке?
Джокс, стоявший у двери, выразительно кашлянул.
— Пусть господа простят меня, но сдаётся мне, что это никто иной, как господин Шарлез, путешественник. Несколько месяцев назад он напросился в замок с целью, как он уверял, осмотреть его и зарисовать настенные барельефы в центральной башне. Я впустил его, и с тех пор от него не было никаких известий. Он исчез. Но мне показалось, что господин Шарлез просто покинул замок, никого не беспокоя. Теперь, кажется, его судьба прояснилась. Он из любопытства пробрался в лабораторию его милости и, должно быть, нечаянно заразился маленькими существами, о которых говорил господин Тьянь-по.
— Поучительно, — вставил шут. — Я бы посыпал этими тварями всех любителей шататься и глазеть на чужие замки!
— Удалось ли вам, господин учёный, постичь тайны сопредельного мира? — с некоторой насмешкой осведомился Фаррел у Тьянь-по.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});