— Давайте выпьем. За «РО» и моего будущего метрдотеля.
Джун порозовела, прикончила свое шампанское одним глотком, закашлялась, а под конец смущенно проблеяла:
— Как раз об этом я и хотела с тобой поговорить…
Одетта сразу смекнула, что разговор будет для нее не слишком приятным.
— Дело в том, — продолжала Джун, — что мы с Джеем решили попробовать свои силы в Нью-Йорке.
— Так вы переезжаете в Штаты? — спросила Одетта упавшим голосом. Джун была ее ближайшей подругой, а кроме того, считалась лучшим в Лондоне организатором всевозможных светских мероприятий и знала уйму полезных и сведущих в шоу-бизнесе людей.
Джун кивнула.
— Ты, помимо наших домашних, первая, кто об этом узнал. Мы с Джеем решили держать свои намерения в тайне, пока не получим визу и разрешение на работу в Штатах. Впрочем, все это произойдет весной, не раньше, так что у тебя будет время найти мне замену. Но на первых порах я тебе помогу. Жду не дождусь торжественного открытия твоего заведения.
— Да, день «икс» неумолимо приближается, — сказала Одетта, прикрыв от избытка чувств глаза.
— День триумфа Одетты Филдинг, я бы сказала, — хихикнула Джун, посмотрела на Джея и одними губами произнесла: — Все-таки она с кем-то трахается. Это как пить дать.
Одетта широко распахнула глаза.
— Я все видела, Джун, — произнесла она — Я уже говорила тебе и скажу еще раз: ни с кем я не трахаюсь. — «Пока, по крайней мере», — добавила она про себя.
На все сто Одетта была уверена в одном: она сделает все, от нее зависящее, чтобы «РО» открылся вовремя. И еще: ее предприятие будет процветать, каких бы каверз ни устраивала ей судьба. Калум сможет ею гордиться. К тому же общее дело сближает, и настанет день — а он настанет, Одетта точно это знала, — когда они с Калумом соединятся и станут неразлучны. Одетта дала себе слово, что в ночь открытия «РО» она станет любовницей Калума.
7
Утром того дня, когда в ознаменование открытия «РО» должен был состояться торжественный обед, детище Одетты все еще оставалось в значительной степени тем самым старым пожарным депо, каковым, в сущности, и являлось последние сто пятьдесят лет. Другими словами, вероятность его быстрой трансформации в новомодное заведение — эдакую Мекку для звезд масс-медиа и шоу-бизнеса — представлялась весьма сомнительной. Во всяком случае, никакой вывески, которая свидетельствовала бы о волшебном превращении старого депо в клуб-ресторан, ни на наружной стене, ни над дверью не было, а вымазанные мелом окна до жути походили на бельма слепого.
Внутри «РО» был завален строительным мусором, досками, бревнами, пустыми канистрами и обрезками кабеля. Укрытая чехлами мебель стояла у стен, а посуда и столовые приборы все еще не были распакованы. В обеденном зале корячился на стремянке Стэн Макджилли, заканчивая монтировать одну из своих настенных композиций, представлявшую собой стилизованное изображение гигантского распятия. С Морисом Ллойд-Брюстером, следившим, как рабочие наносят быстросохнущий лак на багрового цвета полы, расписанные «под мрамор», он почти не общался. Во-первых, терпеть его не мог, а во-вторых, плохо понимал сленг, на котором тот изъяснялся.
В этом царстве беспорядка и хаоса на высоте была одна только кухня, сверкавшая хромом и никелем. Там едва успевали поворачиваться пятеро поваров и поварят, готовивших к вечеру многочисленные салаты, бутерброды и холодные закуски. Это не говоря уже о горячих блюдах. Нед, рыжеволосый зам нового шеф-повара Ферди, носился по кухне как угорелый, наблюдая за тем, чтобы подчиненные в точности исполняли все распоряжения ирландца.
— Где Ферди? — спросила Одетта, заглядывая в кухню из «трубы» — узкого, обшитого жестью коридора, который вел в обеденный зал.
— В твоем кабинете, если не ошибаюсь, — сказала Саския, ходившая за ней по пятам.
— А разве ему не положено находиться на этой гребаной кухне?
— Он сказал, что хочет поколдовать в уединении над каким-то особенным соусом, — вздохнула Саския, передавая начальнице слова Ферди и втайне надеясь, что этот мифический соус — не «Столичная» и не белый порошок из Колумбии. — Надеюсь, он скоро придет и лично проследит за приготовлением обеда. Нам же нужно сходить в бар и выяснить, как обстоят дела с выпивкой. В частности, с шампанским. Не забыть бы приказать официантам как следует его охладить… Ох, да у нас еще и бокалы не распакованы!
— Какие, к дьяволу, бокалы?! — воскликнула Одетта. — Я же сказала Морису, чтобы он заказал высокие, в стиле «Дикий Запад», стаканы и такие же стопки! — Одетта резко повернулась и, дробно стуча высоченными каблуками, поспешила в бар.
Чем меньше времени оставалось до назначенного Одеттой заветного часа, тем напряженнее становилась обстановка. Стэн и Морис, обсуждая достоинства и недостатки большой металлической статуи Мадонны, сваренной из элементов рамы и корпуса древнего автомобильчика «Мини-Купер», едва не поубивали друг друга.
— Много ты понимаешь! — в запальчивости воскликнул Стэн. — Да эта штука простояла в Эдинбургской галерее целых три месяца.
— В галерее? Черта с два! Разве что на автостоянке рядом…
Стэн за неимением аргументов огрел коллегу по голове рулевым колесом от «Мини-Купера», которое выдрал из чрева своей композиции. В отместку Морис окатил его из банки лаком для пола, так что буйная шевелюра Стэна стал а на глазах затвердевать, превращаясь в подобие застывшей вулканической лавы. Неизвестно, чем закончилась бы потасовка, если бы не появилась Одетта и не потребовала немедленно прекратить безобразие. При этом она, отчаянно жестикулируя, расхаживала по не просохшему еще полу. В результате лаковое покрытие было испорчено: она так истыкала его своими острыми каблуками, что оно стало напоминать кожу человека, перенесшего оспу.
Драться молодые люди, конечно, прекратили, но продолжать работу отказались. Морис сослался на головную боль — у него на затылке красовалась шишка, Стэн же мотивировал это тем, что ему необходимо срочно сходить в парикмахерскую. По этой причине завершающие штрихи в оформлении интерьера так и остались незавершенными, а картины Стэна, которые намеревались развесить в фойе и баре, так и не были развешаны.
Ферди выходить из кабинета отнюдь не торопился; было, однако, замечено, что в ящике со «Столичной» недостает двух бутылок. Чтобы связать эти два события воедино, особой прозорливости не требовалось.
Громоздившиеся одна на другую неприятности не могли не сказаться на состоянии Одетты: она как никогда близка была к нервному срыву. Если бы не выдержка и профессиональная компетентность Саскии, которая многое улаживала по ходу дела, хозяйка «РО» наверняка бы вспылила и начала швыряться в нерадивых работников стульями.