Еще на неделе бурливший самодеятельным торжищем, пятачок вокруг вестибюлей метро праотечески гол и, избавленный от грилей, крошек-картошек и иных колесных вместилищ мусорной жратвы, не по-уютному просторен.
Продуктовая часть рынка не отстает: хочешь - расставляй кегли и кати шаром, хочешь - ау кричи. Отзовутся разве у одинокого лотка с лавровым листом, молотым перцем, гвоздикой и прочими хмели-сунелями. Значение лотка для поддержания продовольственной безопасности переоценить невозможно.
В одной палатке с электротоваром обветренный куркулистого вида дядя в антикварном тулупе спросил за три, про запас, предохранителя полкило консервов и ни в какую не захотел приходить в чувство. Во второй и последней денежное обращение еще признается, однако договорные цены процветают вовсю. Не уйти мне сегодня от судьбы в лице пешей прогулки - по итогам краткого торга наличности осталось на завтрашнюю маршрутку в один конец. При условии, что такса не претерпит дальнейших изменений.
Финансовая пропасть как раз не беспокоит, завтра зарплата обещана клятвенно, экономить на юристах, как очевидно всякому, выйдет себе куда дороже. Дискомфорт на душе оттого, что заленился вовремя снять с книжки остаток сбережений и отоварить чем попало. Уже сейчас от них, если прикинуть покупательную способность, осталась дай бог треть, а в недалеком благовремении, как классик и завещал - в морду и только в морду.
Пущу-ка я эти суммы на досрочный платеж по ипотеке. Там как раз получится месяца за два, да без всякой оглядки на покупательную способность, благо индексация кредитной задолженности есть вещь абсурдная и на практике немыслимая. Чем не шерсти клок…
А Проспект по-прежнему пуст, как новогодним утром.
Бензоколонка на приблизительной половине пути демонстративно оберегается тремя мордоворотами с чем-то скорострельным - и хорошо, если просто травматическим. Из любопытства заглядываю в магазинчик сопутствующих товаров: съестное представлено минералкой, двумя сортами чипсов и конфетками для освежения дыхания.
Разбрызгивая снежную жижу, мимо проносится пожарный тиранозавр. С ревом ныряет под эстакаду с очевидным намерением свернуть внутрь квартала. Не иначе как за обогревателем недосмотрели. Очень хочется верить, что не в нашем подъезде и особенно не соседи сверху.
Пожарники, мало не своротив некогда цветочный киоск, швартуются к паре расфуфыренных милицейских иномарок на спортплощадке, что чуть поодаль цокольного магазина. Батюшки, да супермаркет-то никак громят…
С моего - метров за триста, да в горку - места слышно больше, чем видно. Ветер исправно доносит обрывки усиленного матюгальником лая, увещевающего под страшными карами немедленно прекратить противоправные действия. Копошение на входе и возня в глубине почти неразличимы за довольно густой цепочкой зевак в известном отдалении. Вот гомерическим дырам в витринах спрятаться за зеваками не дано.
Что там оставалось по состоянию на вчера? Какая-никакая выпечка, разметаемая мгновенно по появлении. Рыба - чего ей не ловиться; раньше, правда, минтая все больше Чубайсики лопали, а нынче, по цене-то палтуса и даже поболе, и многим хозяевам прекрасно сойдет. Овощные консервы последнего разбора - с тощим кошельком уже не подступишься, с иным еще побрезгуешь. Сладости из тех, что в норме покупают только горячо любимой теще и только в уверенности, что совместному чаепитию не быть. Уксус и соль понятным образом. Сколько-то сортов той же минералки. Неимоверно вздорожавшие сигареты. Гламурное пойло.
Вот именно. Дорогое пойло в практически первозданном ассортименте.
В общем, каждой движущей силе - по персональному адресному стимулу. Что звереющим старикам, аккурат получающим пенсию за июнь без малейшей поправки на происходящее, что гастарбайтерам с окрестных строек - лучшего шанса потешить кишлачное самосознание, вцепившись когтями и зубами в кормящую руку урус-шайтана, у них не предвидится, что поколению Фитюлькиных поклонников с врожденно расторможенными инстинктами и одной анестезированной извилиной на рудиментарный псевдомозг. Не забудем про доброго столичного обывателя, обещавшего поколение спустя мутировать в благонамеренного до оскомины бюргера, успевшего худо-бедно набить закрома хлебом и нынче имеющего (на полупочтенном расстоянии) зрелище не хуже прочих.
Еще бы понять, кто к этому коктейлю им. Вячеслава Михайловича спичку поднес…
Да чего тут понимать, собственно. Кто сейчас поймает в паруса живое дыхание масс, не путать со свежим выхлопом биомассы в магазине, тот с очевидностью и именинник. Быть ввечеру либо важному правительственному сообщению, либо обращению национальных спасателей со взором горящим ко всем честным людям земшара. И лучше бы не второму.
Голову на усекновение: наплывающая с каждым шагом картинка далеко не есть точечный эксцесс. Ни сиротливый, даром что усиленный, нарядик муниципалов при отсутствии омонов с собрами, ни явная импровизация территориального ОВД с пожарной машиной сомнений не оставляют. Поведение наряда, не спешащего пальнуть даже в воздух, лыком в ту же строку: похоже, не примерять на себя участи петроградских коллег в неком феврале, даже если отродясь про нее не слышали, у личного состава никак не получается.
За неимением партера занимаю позицию на спуске в подземный переход, облокачиваясь на парапет и превращаясь из ростовой мишени в грудную. Сцена через дорогу, полста метров по прямой, перпендикулярной к вероятной линии огня, я себе больше не враг.
Судя по последнему мегафонному предупреждению, часть действующих лиц успела подключиться к гидранту. Ага, точно; вон они, голубчики при брандспойте, шагах в двадцати за своим колесным средством.
По всему фронту бывшей витрины - видно, давешний ремонт подсобки заглох на самом подходящем месте - нестройно взмывают кирпичи и матюги, с акцентом и без. И то и другое, конечно, остается мощным оружием в руках рабочего класса, но не на осмотрительно занятой душителями свободы дистанции в тридцать с гаком метров. Душители, автоматы на ремне по-походному, разворачиваются в жидкую цепочку и очень медленно нашагивают на витрину.
Зрители, на глазах утрачивая интерес к премьере, начинают рассасываться, изобразив ликами нездоровую невинность. В немалой части - коридором, образовавшимся между ментами и витриной. Предками данная мудрость народная… а если называть вещи настоящими именами - самовыдвижение на премию Дарвина.
Мародеры из самых забубенных, пользуясь образовавшимся прикрытием, сей же момент выскакивают на белый свет. И даже успевают, швыряясь подручным материалом почем зря, сблизиться с нарядом на десяток метров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});