Чего из позволенного божественному руководству я не смею разрешить себе? Ась?
- Если… варианты обсуждаются, могу вам сказать, что на оптовых базах осталось консервов от силы на неделю такого спроса. Дня через три вы за ними будете давиться по цене вдвое больше сегодняшней, а к выходным за все, что хранится при комнатной температуре, просто начнут драться. Вообще за все. Я вам готов предложить… консервированную ветчину, два года срок годности. Датская. Три коробки по двадцать четыре банки по семьсот грамм нетто.
Грубо полцентнера. Грубо плюс три месяца автономности от грядущих прелестей. Всех, кто без греха, прошу в очередь за сатисфакцией. Готовых прокармливаться святым духом пропущу вне очереди: их, говорят, царство небесное.
- Три и машина до дома. Или четыре. Не тот груз, чтобы на улице с ним голосовать, сами понимаете.
- …Грабьте, все одно у этой овцы из зарплаты удержу. С машиной никак, они у меня который день на конвейере: разгрузился и пулей на склад. Если что вывезти не успеешь, сетевики перехватят тут же, за наличные… Я могу считать, что мы договорились?
Набираю Самсония и оглашаю пароль в виде пятнадцати килограммов мясопродукта без очереди и оплаты. Предложив незамедлительно, любой ценой, хоть сорвавшись с середины таинства, сесть за руль и прибыть по адресу, даю отбой.
Иначе с Мишлиным нельзя. Не опаздывает он только на отпевания, и то потому, что покойнички часов не наблюдают.
Батюшкин драндулет все равно появляется на горизонте не ранее, чем успеваю накатать длинный, в соответствии с первоначальным замыслом, акт, придирчиво обревизовать хабар и в сторонке от разгрузочной площадки порядочно над ним продрогнуть. А заодно в лучших танталовских традициях озвереть от голода.
Заслушав охотничий рассказ в авторском исполнении, недостойный иерей трубно ржет. Моментами переходя на всхлипы.
- Ну поте-е-ешил, это… это билеты продавать надо! А когда жратва в свободной продаже совсем на нет сойдет, начнешь с заемщиков натурально борзыми щенками лупить, ых-хыхыхы! Ой нескоро тебе этак рабочая карточка понадобится… Растешь над собой, чтоб мне Ковшову дочку исповедать до ее климакса!…
- Опущусь я до собачатины, жди. Фунт мяса заемщика в залог, технологию откатов продумаем отдельно, чтобы был тебе повод глумиться про безукоризненную личную честность Шейлока. - Самсоний, еще гыгыкнув по инерции, наконец выдохнул и принялся утирать всамделишную слезу. -…Ладно, отче, к делу. Эта коробка твоя, как нам будет проще с остальными скоординироваться? Дать тебе ключ, чтобы завезти сейчас, или вечером заедешь?
- Получается, вечером все равно заезжать, что ключ тебе отдать, что с коробками… А бригада, чтоб ты знал, со вчера на казарменном, это пожар в бардаке на фоне наводнения, и я при возлюбленных чадах, ровно пес цепной. Как сейчас вырвался, история отдельная, хотя присягой и режимом, понятно, не связан и в теории вообще не связан ничем, окромя долга перед пасомыми. В общем, давай с ключом не рисковать, постараюсь вечером все завезти, за день небось не пропадет, в расположении-то. А если вечером не получится - как только руки дойдут, по обстановке смотря. Так, тут метро вроде неблизко, давай подброшу…
Еще бы не.
Простившись с Самсонием, хватаю в первом попавшемся ларьке первый попавшийся мясо-мучной конгломерат и сжираю с урчанием. Повторив процедуру дважды, нахожу в себе силы отправиться под свежеопозоренные знамена.
Поставленный бас подземного коробейника - ни дать ни взять метрополитен-опера - отвлекает от уделанного маслом галстука.
- Уважаемые пассажиры, минуточку вашего внимания! У вас есть - уникальный шанс - избавиться от неизбежных - в самое ближайшее время - проблем с продовольственным обеспечением. Не имеющая аналогов в мире биодобавка уменьшает потребность взрослого человека в пище в два раза и более. Никакой химии! Стопроцентная растительная основа! Стопроцентная безвредность для организма! Все необходимые сертификаты на препарат имеются и предъявляются по первому требованию. Одна упаковка препарата - рассчитанная на прием в течение месяца - стоит всего пятьсот рублей. Расстаемся со смешной суммой - получаем гарантированное выживание для себя и своих близких! Спрос огромен, запас товара ограничен, завтра может быть поздно, отбрасываем сомнения и приобретаем уверенность в завтрашнем дне прямо сейчас!…
Трое сограждан лезут за кошельками. Не знаю, какое обстоятельство образа действия применимо к ним лучше - то ли рефлекторно, то ли безропотно.
Ты обманул меня однажды - позор тебе. Ты обманул меня дважды - позор мне, колена до семидесятого. Желал бы я знать, сколько из троих во времена баснословные препровождали время в очереди на Варшавке с погонными метрами "мавродиков".
Альтернативы перестройке нет. О плюрализме, товарищи, двух мнений быть не может. Россия, ты одурела. Голосуй или проиграешь. Девальвации не будет. Отбрасываем сомнения.
Россия, ты одурела?
Растекшись по древу, едва успеваю выскочить из вагона на своей станции.
Выход на ведущий к банку бульвар перегорожен от рельсов до рельсов. Оборону рогаток занимают товарищи в черном поверх серого, при демократизаторах, шипящей рации и всклокоченном согласно породного стандарта ризеншнауцере. Ризен, свесив на сторону язык с крупным черным пятном, оно ему вместо строки в Бархатной книге, интеллигентно позевывает.
Мордатый капитан с матюгальником наущает пассажирские массы пользоваться противоположным вестибюлем. Сравнивая про себя капитанских родственниц с ризенячьими, повинуюсь и, безуспешно пряча лицо от совершенно ноябрьского ветра, исполняю затейливый крюк через два светофора.
Похоже, самое интересное на оцепленном у моего выхода тротуаре уже позади.
Посередине оцепленного периметра отдыхает на левом боку оранжевый пикап, обрамленный кровяными брызгами и клочьями картонных коробок. В мутной луже вдоль бордюра среди пестрых ошметков целлофановой упаковки и растоптанных в кашу сухарей демократично обрела приют половинка портрета горького академического узника супругиной совести.
Стоящий в небольшом отдалении омоновский "пазик", судя по мельканиям за занавесками, набит задержанными, как перестоявший дождевик спорами. Тетя в синем скоропомощном комбинезоне под присмотром сержанта шинирует руку добре упитанному юноше с разбитым носом и длинными грязными локонами. Юноша, похоже, уже обезболен, поскольку пламенно пищит про быдло, стойло и полицейское государство.
Сапиенсы по мою сторону оцепления в большинстве немолоды, красны, распарены и увлечены произнесением не вполне адресных проклятий. Скосив глаза через плечо бабуси с несколькими пакетами макарон, вижу, что к ним приколоты степлером бумажные четвертушки, с которых со всем шакальим обаянием кривит губки Игорек Машин: ваша свобода - наша миссия!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});