Читать интересную книгу Исчезнуть навсегда - Роберт Стайн

Мы продолжали бежать, и мне уже казалось, что мои легкие сейчас разорвутся. Наконец мы перешли на быстрый шаг, пробираясь между низко свисающих ветвей и покрытого снегом кустарника.

— Я устала, — сказала Кэра. — Больше не могу…

— Тихо, — прошептала Джин. — Мы почти пришли.

Впереди между деревьев я вдруг заметил маленькие

движущиеся огоньки. Сначала я подумал, что это светлячки, но, конечно же, зимой никаких светлячков не бывает. Тут я догадался.

— Это свечи! — вскрикнул я.

Джин жестом приказала мне молчать.

— Нельзя, чтобы они нас заметили, — пояснила она шепотом.

— Но где мы? — спросила Кэра.

Я узнал это место. Мы были рядом с круглой поляной, где я видел следы ног. Теперь поляна была заполнена людьми, каждый из которых держал свечу.

— Собрание еще не началось, — прошептала Джин. — Мы успели вовремя.

— Какое собрание, — вновь спросил я и вновь не получил ответа.

— Пошли за мной. Мой дом вон за теми деревьями. Я знаю, где мой отец хранит балахоны.

Балахоны? Свечи и балахоны?

— Стоп, — сказал я. — Больше не сделаю ни шага, пока ты не объяснишь, что происходит.

Она взяла меня за руку. Несмотря на холод, ее ладонь была горячей:

Марк, пожалуйста! Ты ведь хочешь, чтобы твои родители вернулись!

Глава 23

Я буквально ощущала пульсацию зла вокруг нас. И, наверно, это вернуло мне силы. Когда мы бежали через лес, мне казалось, что я вот-вот упаду, настолько я чувствовала себя истощенной и напуганной. Но, увидев между деревьев огоньки, увидев бесформенные фигуры со свечами, я позабыла про усталость.

Мы не решились подобраться поближе. Но между деревьями можно было различить, что по поляне беспорядочно бродят несколько десятков человек. Они были одеты в темные балахоны наподобие монашеской рясы. На головы накинуты капюшоны, и лица разглядеть невозможно. Каждый держал в руке длинную черную свечу.

Неужели мои родители среди них?

Джин жестом вновь приказала нам вести себя тихо. Пригнувшись, мы вслед за ней обошли поляну. Покрывший землю снег скрывал наши шаги. Я слышала негромкую музыку, похоже, флейта. Наверно, играл магнитофон.

— Когда прекратится музыка, начнется собрание, — прошептала Джин.

Мы осторожно проскользнули к ее дому.

— Балахоны в подвале, — по-прежнему шепотом сказала Джин. — Но мы сглупили, что оставили пистолет того мужика.

Держась в тени, мы обошли дом и спустились в подвал. Сверху раздавались голоса и смех. И еще едва слышно доносилась музыка с поляны.

Подвал был оборудован основательно и состоял из одной большой комнаты и нескольких поменьше. Одна из небольших комнат была чуть ли не вся заставлена ружьями. Джин провела нас к чулану. Мы забрались туда и прикрыли дверь, прежде чем включить свет. Чулан был почти пуст. Если не считать стопки коричневых балахонов.

Лицо Джин покрылось бледностью. Она порывисто схватила Марка за руку. В ее глазах были боль и страх.

— Я и раньше знала, что отец состоит в Братстве. Но я не знала, что они убивают людей!

Братство? Убивают людей?

— Когда я узнала, что затевает Братство, отец приказал мне позвонить и порвать с тобой, — сказала Джин Марку. — А затем заставил уехать из города к родственникам. Не хотел, чтобы я вмешивалась. Он против убийства. Но слишком запуган, чтобы помешать этому.

— Но я не понимаю, — прошептала я. — При чем здесь мои родители? Они…

— Тише. Надо выбираться отсюда.

Мы услышали шаги. Кто-то спускался в подвал. Джин схватила три балахона.

— Быстро надевайте.

Балахон оказался тяжелым, от него пахло нафталином и потом.

— Поднимите капюшоны так, чтобы не было видно ваших лиц, — приказала Джин, надевая на голову свой и подвязывая балахон веревкой. — И делайте то, что будут делать все.

— А твое ружье… — начала я.

— Мне не удастся его пронести незаметно, — ответила Джин, пряча его в чулане под балахонами. — Они бы заметили его, и все для нас было бы кончено. Нужно придумать что-то другое. Пошли.

Что же теперь? Зачем нам нужно проникнуть на это собрание? Что мы там будем делать?

Мы едва успели выйти из чулана, как в подвал спустились двое мужчин. Я старалась, чтобы мое лицо было в тени.

— Добрый вечер, — добродушно приветствовал нас один из них.

Мы молча прошли мимо, поднялись наверх, быстро пересекли двор и вышли через лес к поляне. Снегопад прекратился. Было ясно и холодно. Кругом ни огонька, кроме маленьких светящихся точек от свечей. Я старалась держаться поближе к Марку, чтобы не потеряться, поскольку все казались одинаковыми. Люди бродили, переговариваясь между собой. Однако расслышать, о чем они говорят, мне не удалось.

Мне было страшно. Ноги едва слушались меня. Но я заставила себя прохаживаться, держась поближе к краю поляны. Внезапно Джин сунула мне в руку тонкую черную свечу. Я старалась держать ее твердо, но рука тряслась. Я молила Господа, чтобы никто этого не заметил.

Вдруг музыка стихла. Я так и не заметила, откуда она раздавалась. Все разговоры смолкли, и фигуры в балахонах в полной тишине направились в лес.

Как давно Братство проводит свои собрания в этом лесу? Наверно, это его приверженцы придумали все эти ужасные истории, чтобы отпугнуть отсюда посторонних? И что произойдет здесь этой ночью?

Я постаралась перестать мучить себя этими вопросами, но это было выше моих сил.

Порыв ветра сбросил с моего лица капюшон, и я поспешно натянула его обратно.

— Делайте, как все, — шепнула Джин.

Я схватила Марка за руку, боясь его потерять. Его рука была холодна как лед. Между тем фигуры в балахонах выстроились в две линии, после чего развернулись и двинулись, образуя круг. Все это происходило в полной тишине в свете трепещущих огоньков свеч.

Две фигуры вышли в центр круга. Они держали свечи близко у своих лиц, и я чуть не вскрикнула, когда увидела, что на них были маски.

Белые обезьяньи маски, оскалившиеся в зловещей ухмылке. Они были совсем как та маленькая голова обезьяны, которую мы с Марком нашли в спальне родителей.

Вперед выступила еще одна фигура, ее лицо было скрыто в тени капюшона.

Все молчали. Даже ветер стих.

Третий приблизился к двум фигурам в масках и вдруг резким движением сорвал с них обе маски.

В колеблющемся свете свечей я сразу узнала папу и маму! Взглянула на Марка. Он тоже их узнал. И по его взгляду я поняла — он думает то же, что и я.

Наши родители возглавляют Братство!

Глава 24

Наверно, зто лишь сон, ночной кошмар. Ночь. Заснеженный лес. Люди в темных балахонах. Лида скрыты капюшонами. Круг слабо трепещущих огоньков свечей. Белые обезьяньи маски. И отец с матерью в центре круга.

Я взглянул на Кэру. Ее лицо словно застыло. Сознание отказывалось все это воспринять. Все слишком странно, невероятно, нереально.

Так из-за этого родители бросили нас? Чтобы уйти в этот лес и возглавить эту дьявольскую секту? Значит, когда они говорили, что по четвергам вечером отправляются в клуб, они шли сюда, надевали свои балахоны и маски, а потом… Что потом? Что они делали? Занимались колдовством или чем-то еще?

Я подумал о том, как часто мы переезжали с места на место. Почти каждый год — новый город, новый дом. Наверно, это нужно им, чтобы вербовать все новых приверженцев своей секты. Родители не были специалистами по компьютерам. Это — лишь прикрытие. На самом деле они — вожди секты.

Мне казалось, что я схожу с ума. Вся наша жизнь была сплошной ложью. Наши родители все время нам лгали. И, в конце концов, оставили, не сказав ни слова. Бросили ради своего Братства!

Я вновь взглянул на Кэру. Она смотрела прямо перед собой, ее глаза были полны ужаса.

Что будет с нами? Зачем Джин привела нас сюда? И что мы должны делать?

Люди сдвинулись ближе к центру круга, и мы приблизились вместе с ними. Теперь я заметил в центре большой гладкий пень. Человек в балахоне, который сорвал маски с родителей, подвел их к этому пню. Налетевший порыв ветра сорвал с него капюшон. Я увидел короткие темные волосы, очки в массивной оправе и сразу узнал его. Это был тот самый начальник из Крэнфорда, мистер Маркус.

Так вот почему он врал нам, подумал я. Видимо, так приказали ему отец с матерью. Они больше не хотели нас видеть. Они решили целиком посвятить себя служению этому сатанинскому культу.

— Итак, мы готовы! — воскликнул Маркус, не заботясь о том, чтобы натянуть капюшон обратно. — Мы, служители Белой обезьяны, готовы вернуть себе Америку, которая по праву принадлежит нам. Слишком долго мы стояли в стороне, пока другие распоряжались судьбой нашей страны. Довольно! Скоро мы выступим и силой вернем себе то, что должно быть нашим.

Он воздел руки к небу:

— Правительство отдало страну в руки преступников, но мы все изменим! Отмщение будет неотвратимым, и в стране воцарится порядок Братства. Наша армия силой искоренит преступность в обществе и в стране.