— Поздравляю тебя, Имиль, с выполнением труднейшего задания. Я знал, что ты оправдаешь наше доверие: Ты прекрасно справился с порученным тебе делом, — проговорил ой вместо приветствия и, сделав многозначительную паузу, решительно продолжил. — А вы, стало быть, и есть знаменитый Конан. — Вельможа с трудом произнес имя, словно сомневался, можно ли говорить непристойности в благовоспитанном обществе…
Несколько мгновений двое мужчин разглядывали друг друга. Конан сразу ощутил глубокое чувство ненависти и соперничества со стороны туранца. Держался тот надменно. Высокомерное выражение лица не оставляло сомнений в том, что он с самого начала был рьяным противником появления Конана на Пеллине, еще когда поездка Имиля только планировалась. От открытого проявления враждебности, его, по-видимому, удерживали приказ госпожи и долг офицера. Конан в душе усмехнулся иронии судьбы, по которой первым на Пеллине его приветствовал потенциальный смертельный враг, хотя они и встретились сегодня впервые.
Туранский дворянин смотрел на него с нескрываемым презрением. Их глаза встретились, и вельможа поспешно отвел взгляд. С этого момента он стал вести себя более осторожно и расчетливо…
— Меня зовут Оксфорс Альремас, — сообщил офицер. — Я подчиняюсь здесь только приказам самой Эфрель. — Он сделал паузу, чтобы непрошеные гости могли прочувствовать сказанное. Затем, явно сделав над собой усилие, продолжил с откровенной фальшью в голосе: — добро пожаловать на Пеллин и в Дан-Легех. Через некоторое время в вашу честь будет накрыт стол. А для начала позвольте мне проводить вас в удобные апартаменты. Подозреваю, что вам необходимо смыть с себя соль утомительного путешествия. Если сочтете нужным переодеться согласно новому положению, там же вас ожидает более подходящая одежда.
Кусая в задумчивости губы, Имиль наблюдал, как Конан и Арбас уходят вместе с Альремасом. Затем встряхнул головой, словно для того чтобы привести в порядок мысли.
Глава втораяКонан нашел свои апартаменты действительно по-королевски роскошными. Несколько светлых, шикарно обставленных комнат с высокими потолками. Богато расписанные орнаментами стены увешаны гобеленами. Полы застланы восхитительными коврами. Многочисленные кушетки покрыты дорогими мехами. Повсюду изысканная мебель. Большие окна искусно задрапированы шелковыми занавесями и тяжелыми бархатными портьерами. В спальне — полог из полупрозрачной ткани. В каждой комнате великолепные картины и скульптуры. В одном из помещений — небольшой перламутровый бассейн для купания. Именно там Конан, неожиданно для себя, получил несказанное удовольствие с красивой девушкой-рабыней, присланной ему в качестве личной служанки.
Обещанный обед оказался столь же роскошным. Он впечатлял обилием яств и приглашенных столы для пиршества были накрыты в гигантском главном холле, ярко освещенном факелами. Несметное количество разнообразных мясных блюд и изысканных вин сменяли друг друга. Их приносили ловко ускользающие из рук роскошные девушки-рабыни. В зале разместилось не менее двух сотен гостей, в основном знать и офицеры. Громкие разговоры и смех, царившие за длинными деревянными столами, отзывались гулким эхом под высокими сводами потолка.
Но Конану все время казалось, что веселье было ненатуральным. В подчеркнуто беззаботных голосах дворян чувствовались натянутость и нервозность, которые не удавалось скрыть громкими фальшивыми восклицаниями. Даже тени по углам выглядели уж слишком темными. Несколько раз его взгляд ловил какое-то движение за бархатными пропыленными портьерами. В течение всего вечера наделенный особенно острой чувствительностью Конан ощущал, что кто-то тайно наблюдает из укрытия за пиршеством в зале, некто, обладающий почти нечеловеческим могуществом.
Королевский стол, где обычно размещались только самые приближенные особы, находился у задней стены. Именно там и было отведено место для Конана. Оксфорс Альремас сел справа от него, а Имиль слева. Арбаса посадили неподалеку. Пеллиниты понятия не имели, каков его статус, но решили, что, наверное, он важная птица, раз прибыл с Конаном. Во главе стола возвышался массивный трон, который, однако, так и остался незанятым. Разговоры за обедом тщательно обдумывались и не выходили за рамки бытовых тем. Киммериец с любопытством ожидал дальнейших событий. От Эфрель пока не было ни слуху, ни духу.
Пир уже подходил к концу, и дорогой гость только что. Осушил очередной кубок вина, когда к нему повернулся Альремас.
— А теперь, если ты уже немного отдохнул после путешествия, я проведу тебя к Эфрель.
Конан спокойно кивнул и поднялся.
Вельможа повел его по бесчисленным винтовым каменным лестницам и лабиринту запутанных коридоров. Внутреннее строение крепости было намного сложнее, чем казалось снаружи. И снова Конан обратил внимание, что в основном все стены и лестничные пролеты достраивались позднее. Может быть, их возвели, когда первоначальные конструкции совсем разрушились от времени? Внешние, самые древние стены было легко отличить по циклопической кладке. Они состояли из искусно подогнанных исполинских монолитных базальтовых блоков. Чтобы поставить эти тяжеловесные громадины друг на друга, требовалось инженерное решение такого уровня, которого еще не достигла современная цивилизация.
Наконец Альремас остановился перед массивной дубовой дверью, обитой железом. Он громко постучал в нее рукоятью своего ножа. Дверь бесшумно отворилась. В проеме появился огромный раб. По его тучной фигуре Конан сразу догадался, что это евнух, которых в те времена обычно использовали как телохранителей в личных покоях знатных дам. Впрочем, в нем было нечто и не совсем обычное — рост гиганта превышал семь футов; а под колышущимся слоем жира угадывались железные мускулы. В ножнах, прикрепленных к поясу, висел длинный паранг.[2] Лицо слуги ничего не выражало.
— Отдай свое оружие евнуху, — буркнул Альремас.
Туранец бросил на Конана горящий ненавистью взгляд и быстро исчез в темноте коридора.
Переступив порог, Конан попал в ярко освещенную просторную приемную, ничего общего не имеющую с теми будуарами, которые ему до этого приходилось видеть. Интерьер помещения был несколько экзотичным. Хотя в подборе мебели явно чувствовалась женская рука, здесь находились также и предметы зловещей дьявольской природы: таинственные картины и фигурки, странно переплетенные тома книг, необычные аппараты и приспособления для проведения алхимических опытов.
В воздухе стоял запах чужеземных ладанов, к которому примешивались и другие незнакомые ароматы. Каким-то образом Конан явственно ощущал ауру зла. Приемная королевы представляла собой жутковатый гибрид будуара знатной дамы и кельи чернокнижника.