— А из-за этих меток вы можете войти в мой разум и подчинить меня себе. Вы мне говорили, что они осложняют, а не упрощают ментальные игры. Вы и об этом тоже лгали?
— Это была великая необходимость, Анита. Если не остановить эту тварь, погибло бы много народу. И я черпал мощь всюду, где мог ее обрести.
— Из меня.
— Да, ведь вы — мой слуга-человек. Просто находясь рядом со мной, вы усиливаете мою мощь. Вы это знаете.
Это я знала, но не знала, что он может качать через меня силу, как через усилитель.
— Я знаю, что я теперь для вас вроде фамилиара для ведьмы.
— Если вы позволите мне поставить две последние метки, это станет намного больше. Это будет брак плотью, кровью и духом.
— Я замечаю, вы не упомянули душу.
Он шумно выдохнул с оттенком рычания.
— Вы невыносимы!
Он явно рассердился. Отлично.
— Никогда больше не вламывайтесь в мое сознание.
— А то что? — Эти слова были вызовом, злобным и смущенным.
Я стояла на коленях рядом с ним, почти дыша ему в лицо. Чтобы не заорать, мне пришлось сделать несколько глубоких вдохов. И сказала я спокойно, тихо и зло:
— Если вы еще раз тронете меня подобным образом, я вас убью.
— Вы попытаетесь.
Его лицо было почти прижато к моему. Будто если он вдохнет, меня к нему притянет и наши губы соприкоснутся. Я помнила, какие у него мягкие губы. Какое это чувство — быть прижатой к его груди. Шероховатость его крестообразного ожога у меня под пальцами. Я отшатнулась, почти теряя сознание.
Тогда это был всего лишь поцелуй, но память о нем горела во всем моем теле — как в самом плохом дамском романе, который только был написан.
— Оставьте меня в покое! — прошипела я ему в лицо, сжимая руки в кулаки. — Будьте вы прокляты!
Открылась дверь кабинета, и высунулась голова полицейского в форме.
— Проблемы?
Мы повернулись и уставились на него. Я открыла было рот сказать, что именно здесь происходит, но Жан-Клод меня опередил:
— Нет, офицер, все в порядке.
Это была ложь, но что здесь было бы правдой? Что у меня две вампирские метки и что я теряю душу кусок за куском? Совсем не та информация, которую я хотела бы сделать всеобщим достоянием. Полиция косится на тех, кто слишком тесно связан с монстрами.
Офицер глядел на нас и ждал. Я покачала головой.
— Ничего особенного, офицер. Просто уже поздно. Вы не спросите сержанта Сторра, могу ли я уехать домой?
— Как фамилия?
— Блейк, Анита Блейк.
— А, любимчик-аниматор Сторра?
Я вздохнула.
— Да, та самая Анита Блейк.
— Спрошу. — Полицейский еще минуту смотрел на нас троих. — У вас есть что к этому добавить?
Он обращался к Ричарду.
— Нет.
Полицейский кивнул:
— О’кей. Но пусть то, что здесь не происходит, далее не происходит при пониженной громкости.
— Разумеется. Всегда рад сотрудничать с полицией, — ответил Жан-Клод.
Офицер еще раз кивнул и скрылся в кабинете. Мы остались стоять на коленях в коридоре. Оборотень все так же спал на полу. Тихий звук его дыхания не столько нарушал тишину, сколько ее подчеркивал. Ричард сидел неподвижно, не сводя темных глаз с Жан-Клода. Вдруг до меня очень явственно дошло, что нас разделяют с Жан-Клодом всего несколько дюймов. Я кожей чувствовала тепло его тела. Его глаза скользнули по мне вниз. Я была по-прежнему одета только в лифчик под расстегнутым жакетом.
По груди и рукам у меня побежали мурашки. Соски затвердели, как будто он их касался. И мышцы свело судорогой от жажды, которая ничего общего не имела с жаждой крови.
— Прекратите!
— Я ничего не делаю, ma petite. По вашей коже прокатывается ваше желание, не мое.
Я тяжело сглотнула и заставила себя отвернуться. Ладно, я его хочу. Прекрасно, чудесно, но это ничего не значит. Вот так.
Я отодвинулась от него, привалилась к стене и сказала, не глядя в его сторону:
— Я пришла сегодня сюда, чтобы получить информацию, а не обжиматься с Мастером города.
Ричард просто себе сидел, глядя мне в глаза. В нем не было смущения — только интерес, будто он не мог точно понять, что я собой представляю. Не то чтобы недружественный взгляд.
— Обжиматься? — повторил Жан-Клод. Мне не надо было смотреть на его лицо, чтобы услышать в голосе улыбку.
— Вы меня понимаете.
— Я никогда не слыхал, чтобы это называли «обжиматься».
— Прекратите!
— Что прекратить?
Я полыхнула на него взглядом, но в его глазах мелькали искорки смеха. По губам расходилась медленная улыбка. Очень человеческий вид был у него в эту минуту.
— Что же вы хотите обсудить, ma petite? Это должно быть что-то очень важное, если вы решили приблизиться ко мне по собственной воле.
Я смотрела ему в лицо, выискивая насмешку, злость — что-нибудь в этом роде. Но его лицо было гладким и дружелюбным, как резной мрамор. Улыбка и искорки смеха в глазах были как маска. И я никак не могла понять, что там за ней. И даже не уверена, что хотела бы это знать.
Я медленно перевела дыхание.
— Хорошо. Где вы были прошлой ночью? — Я глядела ему в лицо, пытаясь поймать изменение выражения.
— Здесь, — ответил он.
— Всю ночь?
Он улыбнулся:
— Да.
— Вы можете это доказать?
Улыбка стала шире:
— А мне придется это делать?
— Возможно.
Он покачал головой:
— Увертки вместо прямого разговора — от вас, ma petite! Это не ваш стиль.
Вот тебе за глупую попытку вытащить информацию из Мастера.
— Вы уверены, что хотите обсуждать это при посторонних?
— Вы о Ричарде?
— Да.
— У нас с Ричардом нет секретов друг от друга, ma petite. Он — мои человеческие глаза и уши, поскольку вы ими быть отказываетесь.
— Что это значит? Я думала, что у вас не может быть двух слуг-людей одновременно.
— Значит, вы это признаете?
В его голосе слышалась примесь торжества.
— Это не игра, Жан-Клод. Сегодня ночью погиб человек.
— Поверьте мне, ma petite, когда вы примете две последние метки и станете моим слугой не только номинально — это для меня не игра.
— Сегодня ночью произошло убийство, — сказала я.
Может быть, если сосредоточиться на преступлении, на моей работе, я смогу избежать словесных ловушек.
— И? — подсказал он.
— Жертва вампирского нападения.
— А, — сказал он, — теперь мне ясна моя роль.
— Рада, что вам это кажется забавным.
— Смерть от укусов вампира только временно фатальна, ma petite. Подождите до третьей ночи, когда жертва восстанет, и расспросите его. — Юмор в его глазах растаял. — Чего вы мне не сказали?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});