Самым большим завоеванием социализма является постоянная работа по просвещению масс. Выбор сделан в пользу культуры, а не развлечения. Так, по возвращении из Москвы, когда наш самолёт делал посадку в Гандере, в обшарпанном аэропорту, - являющемся вратами в нашу цивилизацию, - мы наблюдали следующую сцену. Один из крупнейших московских театральных режиссёров сидел в самолёте в окружении четырёх десятков советских моряков, обсуждавших с ним спектакль, который они посмотрели в одно из их первых увольнений.
Старая Россия. А так ли она отличается от нынешней? Что произошло между эпохой, когда с истовостью коллекционера Екатерина Великая свозила в свой дворец Эрмитаж тысячи произведений искусства (часть из которых впоследствии была отдана на съедение мышам), и нынешним временем, когда народ свободно гуляет по изысканному наборному паркету музея? Минуя переходный этап, Россия впрыгнула из Средневековья в социалистическую эру. Страна прошла индустриализацию (её национальный валовый продукт составляет четверть нашего), модернизировалась, создала свою собственную транспортную сеть, выстроила города-гиганты. Однако народное мышление несильно поменялось. Здесь, как и раньше, дрожат от страха перед властью.
У кремлёвских соборов стоит Царь-колокол величиной с наш загородный дом. Царские мастера отлили его, чтобы показать, что и они не лыком шиты. Продемонстрировать заморским гостям, что страна не отстала от Европы, - вот одна из движущих сил советской индустрии. Во всём остальном эти воспитанные в советском духе четыре поколения мужчин и женщин не желают ничего в нём менять. Они убеждены, что их система лучше нашей, она более нравственна, более гуманна. Конечно, русские очень хотят, чтобы жить стало лучше, но при этом вовсе не готовы менять свою систему на нашу, где идёт безоглядное потребление.
Этот боготворческий народ способен потрясти мир. Русские обладают физической силой и свободой ума, они целомудренны и при этом полны крестьянской мудрости. История поручила им возглавить (в религиозном смысле слова) мировой социализм, и они выполняют эту миссию, при этом не извлекая из неё никакой материальной выгоды. Из всех республик Россия, а из всех городов Москва несут на себе самую большую нагрузку. Империализм обогащает США и Европу и обедняет Россию.
Мы вернулись из нашей поездки в Москву, посетив также Ленинград и Киев, убеждённые, что никогда не сможем приспособиться к их системе: русские прежде всего поощряют мастерство, мы - творческое начало. Они подчиняют личную выгоду общественному благу, мы же считаем это наступлением на нашу свободу. Впрочем, так рассуждают богатые. Людям, лишённым в развивающихся странах элементарных благ, социалистическая диктатура не кажется столь диктаторской. Советские технические достижения поражают ещё и тем, что они были вдохновлены политическими деятелями. К тому же по мере того, как социализм расширяется и удаляется от Москвы, он меняется и начинает вызывать беспокойство у самих русских.
В заключение нашего пребывания, в порядке исключения, перед нами распахнули ворота Кремля, где под сводами великолепного Георгиевского зала (60 x 20 м, высота потолков - 17 м) из белого мрамора и с шестью золочёными дверьми расположился оркестр и где для тысячи гостей фестиваля поздно вечером был устроен банкет.
"Богатства родины социализма потрясают воображение", - признался я одному высокопоставленному лицу. "Это часть нашей истории, - ответил он. - На стенах вы можете прочесть имена всех воинов, освободивших Кремль".
И было ясно: всё в России иначе, чем мы себе представляли, и многого нам, конечно, не понять. Москвичи вечно находятся во власти двух состояний: одно - романтическое, великодушное, и глаза у них на мокром месте, а другое - родом из азиатской традиции: именно она помогает им принять любую правду с улыбкой на устах. Ведь нужно иметь в виду: Москва, как когда-то Византия, лежит на пересечении Европы и Азии.
Русские гораздо лучше информированы о Западе, в то время как мы не знаем их истории. Нам нужно шире внедрять преподавание знаний о мире, чтобы квебекские школьники понимали, что они - не пуп земли. Наш национализм и отсутствие соседей к северу и востоку (у нас есть лишь один южный сосед - США) делает из нас очаровательных невежд. Даже у "Радио-Канада" нет своего корпункта в Москве.
В самолёте, на котором мы возвращались в Монреаль, рядом со мной сидел тридцатилетний житель Квебека. Он летел из Владимира (в 200 км от Москвы), где живёт его невеста, молодая школьная учительница. Познакомились они в прошлом году в туристической поездке. Этот молодой химик-лаборант хочет переехать в СССР ради той, которую полюбил. Ждать ответа от советских властей ему полтора года, однако он надеется, что ответ будет положительным. Ему нравится в СССР, нравится народная простота жизни, которой не помешала индустриализация. Он уже начал учить русский язык[?] Он настроен очень серьёзно[?] Без трудностей, конечно, не обойтись, но он убегает от нашего нравственного упадка[?] Ведь этот парень - чистый человек.
Перевод Людмилы ПРУЖАНСКОЙ
Что век грядущий нам готовит
Что век грядущий нам готовит
КНИЖНЫЙ
РЯД
XXI век / А.И. Уткин. - М.: Институт экономических стратегий, Международная академия исследований будущего, 2011. - 352 с. - 1000 экз.
"XXI век" - книга-прогноз, рассказывающая о наиболее вероятных сценариях развития мировой политики в ближайшее столетие. Особое место в этом прогнозе занимает будущее России, будущее неспокойное, которое заставит нас снова определить роль Российского государства в международных процессах, а также ответить на извечный вопрос о том, кто нам всё-таки ближе - Восток или Запад.
Книга заслуживает внимания ещё и потому, что её автор - признанный эксперт по вопросам российско-американской дипломатии Анатолий Иванович Уткин. Анатолий Иванович, будучи ярким публицистом, долгое время сотрудничал с редакцией "ЛГ". "XXI век" - его последняя книга. Автор скончался в январе 2010 года, так что в экспертных прогнозах никак не могли быть учтены события "арабской весны" и московских митингов. Тем не менее предлагаемые им сценарии вовсе не потеряли актуальность. Более того - "XXI век" становится книгой по-настоящему пророческой.
Ещё два года назад автор прямо указывал, что экономическое благополучие, определявшее политику США в предыдущем десятилетии, закончилось, и соответственно изменится внешнеполитическая стратегия. В условиях экономического кризиса полномасштабные военные действия становятся слишком дорогим удовольствием, поэтому Штаты перейдут к более дешёвым формам воздействия на неугодные политические режимы. Такими формами станет усиленное финансирование местной оппозиции, а также "передача военных технологий", то есть обучение и вооружение повстанческих формирований. Именно это и произошло.
Автор всё же не исключает возможности прямого военного вмешательства Америки в дела других стран, но делает важную оговорку: вмешательство будет проходить без последующего "строительства демократии", как в Афганистане или Ираке. Военное присутствие окажется кратковременным, поскольку в американской администрации, "похоже, побеждают те, кто предназначает военному ведомству ограниченную функцию". Армия США должна "вломиться в дверь, избить диктатора и возвратиться домой", а новое правовое государство на дымящихся развалинах пусть строит кто-то другой. США просто не смогут позволить себе иной стратегии либо придётся объявлять дефолт.
Как же в подобной ситуации должна выстраивать свою политику Россия? По мнению Уткина, у нас нет иного пути, кроме как возвращаться на позиции, оставленные в период развала СССР. Полноценной дружбы с Западом никогда не получится, как бы мы к этому ни стремились и что бы ни принесли в жертву.
"Наивный мечтатель Горбачёв", а после него - рьяный демократ Ельцин сделали максимум шагов к сближению с "американскими и европейскими коллегами", но даже такие широкие жесты не привели к ощутимым результатам. В западном обществе, особенно в американском, всегда будут присутствовать "влиятельные силы, для которых Россия неприемлема в любом виде, будь она монархией, коммунистической диктатурой или демократией западного образца", говорится в книге. Вдобавок американские аналитики, к которым прислушивается Белый дом, с неизменным упорством называют противником № 1 для США именно Российскую Федерацию, а не Китай, Иран или другое государство.