McAdams Фил Кеуш, рассказывая, что Артур "заставлял" клиентов McAdams размещать рекламу в газете. Вся цель заключалась в том, чтобы достучаться до врачей и повлиять на них ("просветить" их, настаивал Артур), поэтому Medical Tribune субсидировалась за счет рекламы фармацевтических компаний и распространялась бесплатно. Вскоре охватила миллионы врачей в США и (в иностранных изданиях) по всему миру. Одним из крупнейших рекламодателей Medical Tribune была компания Roche, и на протяжении десятилетий практически в каждом номере появлялись тщательно проработанные многостраничные развороты, посвященные как либриуму, так и валиуму.
Похоже, Артур осознавал, что некоторые могут воспринять потенциальный конфликт между его ролью руководителя медицинской газеты и фармацевтической рекламной фирмы. Однажды он объяснил, что его стремление оставаться как можно дольше незаметным и анонимным проистекает из чувства, что это позволит ему "делать вещи так, как я хочу их делать". Поначалу его имя нельзя было найти нигде на титульном листе газеты - как и признание читателям, что направляющая рука редакции, стоящая за изданием, оказалась в значительной степени инвестирована в наркобизнес. Но Артура эти конфликты не беспокоили. В течение многих лет "Медикал Трибьюн" и агентство МакАдамса занимали одно и то же офисное помещение. В некоторых случаях у них были общие сотрудники. Все это было частью семьи.
Строя свою жизнь с Мариэттой и двумя детьми на Лонг-Айленде, Артур продолжал поддерживать близкие отношения со своей первой женой, Элзой Саклер, которая после развода продолжала пользоваться его именем. "Мы с доктором Саклером оставались близкими друзьями и деловыми партнерами", - отмечала позже Эльза. (Даже в своей собственной семье Артур был "доктором Саклером".) Поскольку он записал половину McAdams на имя Элзы, в течение многих лет Артур и его бывшая жена были единственными акционерами фирмы. Он также проводил много времени с Эльзой в квартире на Центральном парке на Западе, куда он поселил ее после развода. Предположительная причина этих визитов заключалась в том, что он хотел присутствовать в жизни двух своих старших дочерей, Кэрол и Элизабет. Но он также наслаждался постоянными отношениями с Элзой. Они были не только друзьями, но и доверенными лицами. "Мы общались ежедневно", - вспоминала Элза, говоря, что они с Артуром "были в постоянном контакте". Артур был, по словам одного из его собственных адвокатов, "очень закрытым человеком", скрытным, который с каждым годом и с каждым новым эталоном успеха все тщательнее следил за своей публичной персоной. Возможно, потому, что Элза знала его еще до того, как он стал величественным доктором Саклером, знала его еще тогда, когда он был просто Арти из Бруклина, он мог открыться ей так, как казалось слишком рискованным с другими людьми. Когда у Артура появлялись интересные новости - когда он заключал крупную деловую сделку или добивался новых лавров, - он спешил рассказать об этом Эльзе первым. Однажды она была с друзьями на выступлении в Карнеги-холле, а когда шоу закончилось, они обнаружили Артура, который вышагивал у входа в зал, ожидая ее. Он знал, что она была там в тот вечер, и хотел поделиться с ней какими-то новостями.
В старом голландском фермерском доме на Лонг-Айленде первоначальное удовлетворение Мариэтты Саклер от того, что ее муж полюбовно разобрался со своей бывшей женой, переросло в нечто более тревожное. Конечно, она знала, что Артур испытывает чувство вины за то, что бросил жену и детей, чтобы жениться на ней, и считала, что Артура следует похвалить за то, что он пытается поддерживать отношения с Кэрол и Элизабет. Но на самом деле он был настолько поглощен своей работой, что не мог уделять огромное количество времени Мариэтте и ее детям. Дом на Сирингтаун-роуд был прекрасен, но он был изолирован, один, окружен лесом, и, когда Артур с утра до позднего вечера пропадал в городе, Мариэтта чувствовала себя совершенно одинокой.
Их семейная жизнь приобрела предсказуемый ритм. Всю неделю Артур работал в городе, беря на себя все новые и новые обязанности, и часто встречи затягивались до поздней ночи. Мариэтта по-прежнему готовила вкусный ужин поздно вечером и наряжалась к его приходу. Но когда он возвращался домой, Артур не хотел говорить о своей работе, и это казалось Мариэтте особенно несправедливым, ведь в отличие от других домохозяек на Лонг-Айленде она могла все понять - у нее было медицинское образование! Но Артур был просто измотан. Теоретически выходные должны были оставаться для семьи, но когда он приезжал домой на выходные, то в основном спал, чтобы восстановить силы после напряженной предыдущей недели. Они компенсировали эту отчужденность бурной сексуальной жизнью. Но вскоре Мариэтте стало казаться, что она живет в позолоченной клетке.
Для компании она завела маленькую собачку, фокс-терьера, которого назвала Боттомсом, потому что у него было черное пятно на задней части тела. А ее сын, маленький Артур, в итоге проводил много времени с добродушным садовником Джорджем, который помогал ему по дому и учил тому, чего не знал человек, чье имя он носил. При всей своей преданности идее семьи Артур практически не был родителем. Однажды, когда Дениз было около шести лет, она прыгала на скакалке в доме, и Артур сделал ей замечание, предупредив, что она может что-нибудь сломать. "Поиграй со мной, папочка", - умоляла она.
"Я подожду, пока ты станешь взрослым", - сказал Артур. "Тогда я с тобой поговорю".
Артур приходил домой все позже и позже, и в конце концов стал звонить по вечерам и говорить, что его вообще не будет дома. Мариэтта знала, что он поглощен работой. Но ее беспокоило, что в свободное время он пару раз в неделю ужинал с Эльзой и ее детьми на Манхэттене. По утрам в субботу он возвращался в город, чтобы пообедать с другой семьей, а затем провести остаток дня в офисе.
В McAdams, где Артур уже , казалось, вел двойную жизнь, потому что приходил и уходил, а также обслуживал другие свои карьеры, не оставалось незамеченным, что он, похоже, вел двойную жизнь и дома. Джон Каллир иногда подвозил Артура в офис, и по крайней мере в одном случае Артур поручил Каллиру заехать за ним утром в квартиру на Централ-парк-Уэст.
Либриум и валиум сделали Артура Саклера очень богатым. Но даже в то время, как они это делали, начали появляться тревожные признаки того, что чудодейственные препараты, разработанные Лео Штернбахом в компании Roche, возможно, не так уж чудесно избавлены от побочных эффектов, как предполагалось рекламными кампаниями. Компания Roche уверяла врачей и