А сила моя внутри реагировала на опасность, исходившую от демонов, недовольно ворочалась, просилась наружу. Но я пока держала ее. Как бы опять всю себя не выплеснуть, если она освободится.
— А ты похорошела, — неожиданно сказал Дагор, делая несколько шагов за мной, не сводя пристального взгляда с лица.
— Твой волчок уже, наверное, рассказал тебе про меня, — и, не дождавшись моей реакции, продолжил, — только вот он, видимо, не уточнил, что мы не хотим тебе зла, наоборот, спасти тебя собираемся от друга давнего, Эйра, которому твой зверь верно служит, — шепотом продолжил демон, неспешно приближаясь.
Да где же Грегг с Тахо, в самом деле? Уснули, что ли? Или не слышат, что происходит? И тут Дагор рванул ко мне, превратившись в смазанное пятно. Руки сработали быстрее головы — два кинжала, торчавшие из груди замершего от удивления демона, мгновенно его остановили.
— Откуда у тебя заговоренная сталь? — прошипел Дагор, морщась, а потом выдрал из груди ножи и кинул у ног. — Этот недоделанный мститель достал?
А затем повернулся к своим и сквозь зубы произнес:
— Мне нужно противоядие, хватайте ее, и пойдем.
— Грегг, — успела крикнуть я прежде, чем пятеро, вытянув мечи, побежали ко мне.
Глава 17
— Куда ты меня приволок, медведь проклятый? — я стояла по колено в ледяной грязной жиже, которая, видимо, даже зимой, в лютые морозы, не замерзала, и рыдала, бессильно опустив руки. — Как ты мог его там бросить? Мне нужно вернуться! Сейчас же! Он же там один с ними!
Тахо не отвечал и вообще не обращал на меня внимания. Он стоял в двух шагах, палкой пробуя дно, ища дорогу, по которой можно было бы дойти до суши.
Куда бы я ни бросила взгляд — кругом простиралось белое поле, только вот под легким слоем снега скрывалась опасная трясина. Я не понимала, как мы могли здесь оказаться, хотя несколько мгновений назад еще были у огромного дуба, отбиваясь от врагов.
* * *
Тогда я только и успела позвать наставника, как демоны заломили мне руки за спиной, оплетая непонятными веревками, которые жгли кожу даже сквозь одежду. Один из них сбил меня с ног — я больно приложилась боком о землю. И тут же картинка перед глазами замедлилась: совсем близко, еле-еле махая крылышками, пролетел проснувшийся после зимы жук, ворона рядом на дереве открыла клюв, чтобы оглушительно гаркнуть, а второй демон неторопливо начал замахиваться ногой, чтобы наградить меня очередным синяком, и я даже успела вздохнуть горестно — это сколько же можно получать удары по животу да по спине? По-любому ведь без следа для здоровья не пройдет, недаром бабушка Добролика говорила: «Девки, берегите живот…»
И сила моя, как спущенная с поводка, рванулась наружу, сметая и ломая воинов, как листочки в ураган, отбрасывая их за пределы поляны, прямо поверх высоченных деревьев. А я завороженно наблюдала, как красиво, переливаясь всеми оттенками зелени, свет вокруг меня гудел и закручивался в спирали, вихрями расходясь в разные стороны. Вот удивительная картина. Все-таки ветер внутри проснулся! Не хватало мне одной силы, с которой я толком и не научилась обращаться, как и вторая подоспела. В этот раз мой дар не спешил меня опустошить и покинуть, он игрался, разминался, и, кажется, даже потягивался. А потом вдруг также резко, как появился, схлопнулся, оставив меня, оглушенную, лежать посреди поляны. На дереве рядом противно заверещала птица. Неужели все произошло в считаные мгновения? Ворона только и успела, что клюв разинуть…
Из дома с оружием в руках выскочил Грегг, а следом и Тахо.
Только вот не всех нападающих раскидало. Наверное, Дагор был посильнее остальных, а может, он просто оказался за пределами действия ураганной силы. Демон ждал моего наставника и неприятно скривился, увидев у того за спиной еще и парня, который стремительно обращался в медведя.
— Эй ты, великий создатель, — крикнул Дагор Греггу, — откуда у нее сила воздуха? Она же не дитя Элии? Или ты подсобил? — вынимая меч и готовясь к бою, продолжил демон. — Тебе еще не надоело влезать во все подряд, рискуя шкурой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но договорить не успел, мой наставник прыгнул, на лету превращаясь в огромного черного волка, злобно щерясь и показывая длиннющие острые зубы. Кажется, он метил сразу в прыжке сломать шею противника. Но и Дагор был не прост. Легко откинув от себя Грегга, он принялся кружить по поляне, заставляя рычащего волка следовать за ним.
Тахо тем временем подошел ко мне, обдав тяжелым звериным запахом, обнюхал и осторожно, стараясь не поцарапать, страшенными клыками стал перегрызать веревки, опутавшие меня и так сильно жегшие кожу, что я начинала подвывать от боли. Краем глаза следя за дерущимися демонами, я с ужасом увидела, что остальные воины Дагора возвращаются совершенно целые и невредимые. Ахнув от испуга и сбросив остатки путов, я подхватила лежащий в двух шагах собственный маленький меч, ножи, которые брезгливо откинул от себя Дагор, и попыталась рвануть ко Греггу.
Но медведь, вставший в полный рост, перегородил мне дорогу, мотнул лобастой башкой, зарычал тоскливо. И в тот же миг мы оказались среди пустынных белых топей, где не то что демонов — никого живого не было. А, возможно, никогда и не бывало.
* * *
Продолжая скулить, я плелась вслед за Тахо, и только по его напряженной спине понимала, что он меня слышит.
— Эй, животное, ну сколько можно отворачиваться, — пыталась я ужалить парня посильнее, — струсил там, теперь трусишь и на меня посмотреть?
Не успела договорить, как треснул в его руке тяжелый прут, которым Тахо дно мерил. Да, далеко еще было этому мальчику-медведю до ледяного спокойствия воина, коим тот мнил стать. Вот Рэнн, он да… Он — воин, и на всякую мелочёвку вроде меня не отвлекался.
Тахо тем временем пытался сдержать оборот. Но выходило у него плохо, звериный облик проступал сквозь кожу, рвался наружу. Я явственно видела усилия, которые он прилагал, чтобы успокоиться, сжимая в руке поломанную ветку. Но и в меня как черт вселился. Не могла спустить ему самоуправство. Я подняла в руке меч, отсалютовала им и добавила:
— Это ты хорошо придумал, еще отстегай меня прутом этим. Только вот у меня меч, не страшно? — и тут же полетела в ледяную трясину, ухнув туда с головой.
— Прекрати! — прорычал Тахо, когда я, отплевываясь и вытирая грязную ряску с лица, пыталась подняться. По телу мужчины прокатывались волны дрожи, но медвежья шкура уже не появлялась — Это не я нас сюда закинул, это Грегг.
И пока я изумленно хлопала глазами, продолжил:
— Я никогда еще не был в изломе.
— Как это не ты? — я неловко поднялась на ноги. Вода пополам с болотной жижей противно стекала по телу, проникая сквозь одежду. В морозную погоду без возможности переодеться или просушить вещи я быстро окоченею. Я ведь не Грегг, которому и в волчьей шубе, и в человеческом обличии — одинаково тепло. И даже не Тахо, чье могучее тело не то что холод, а и лютый мороз не заметит.
Зубы начали выбивать мелкую дрожь, а я, задумавшись, разулыбалась:
— Ну, так это же все меняет. Если ты меня тут силой не держишь, я могу вернуться, я уже делала так, — радостно ответила медведю и махнула грязным мечом, — надеюсь, не увидимся.
А затем отвернулась, зажмурилась и представила деревце на самой границе полянки, у дуба. За те месяцы, что мы там с Греггом жили, я, кажется, все ветки в округе знала. Наощупь бы от реки до дома добралась. А уж свою поляну изучила вдоль и поперек. То головой вперед летела, то боком, но все-таки берег меня учитель. Жалко, наверное, было, неумеху.
Вот и сейчас, вспомнила деревце и кустик рядом, шибко колючий. Довелось мне в него как-то приземлиться. Представила, да и зачесалось место это… мягкое, которому больше всех доставалось.
А потом уж все само произошло. Вот стою по колено в трясине, а шагнула уже на полянку. Что приятно, зазнайку этого там оставила. И не жалко было. Сам напросился.