помочь мне выкопать себя из ямы, в которой быстро закапывался наш вечер.
— Пожалуйста, Жан-Клод, Натаниэль, мы оба были безрассудны и небрежны в ваших чувствах, но никто для нас не так важен, как вы двое.
— Пожалуйста, — сказала я, — это первый раз, когда мы все четверо вместе за недели. Не позволяйте этому испортить вечер.
— И именно поэтому это так больно, ma petite.
Я посмотрела на Мику. — Попытайся ты. Кажется, у меня не получается улучшить ситуацию.
— Мне жаль, что мы начали говорить о работе, но Анита единственная, кто видел фотографии того, что происходит с семьей во Флориде. Это достаточно ужасно, что преследует нас обоих.
— Они не позволили бы мне увидеть их в форме животных — сказал Натаниэль.
— И, возможно, если бы ты показал мне те же фотографии, которые показывал Аните, я бы тоже подумал о том, чтобы отправить тебя к Мелани.
— Вы правы, вы оба правы, но я знаю, что Анита видит на своей работе вещи похуже, чем вы на своей, поэтому я знал, что она увидит это как часть работы. Я не хотел обременять вас двоих вещами, которые вызывают у меня кошмары.
Я крепче обняла его.
Лицо Натаниэля смягчилось, и Жан-Клод перестал выглядеть таким неподвижным и похожим на статую, как будто он, наконец, позволил себе снова начать дышать.
— Мы не дети, чтобы быть защищенными от суровости вашей работы, Мика, — сказал Жан-Клод.
— Я не это имел в виду…
Жан-Клод махнул ему, чтобы он замолчал.
— Это благородное чувство, Мика, но оно мне не нужно. Я видел больше пролитой крови и потерянных жизней, чем вы. Я бы сказал, что все четверо видели ужасы, которые преследуют нас. Мы не являемся овцами, за которыми нужно ухаживать и следить; мы волки, чтобы охотиться вместе. Я не знаю, когда ты решил, что ты и Анита были волками для наших овец, но это неправда. Мы должны быть равны или, по крайней мере, власть не должна быть настолько неравной, как сейчас.
Мика открыл рот, закрыл его и, похоже, не знал, что сказать. Я обняла его, поглаживая одной рукой по гладкости его спины. Я, наконец, сказала:
— Что мы можем сделать, чтобы исправить настроение?
— Я не осознавал, что вы трое сегодня вечером будете дома и не заняты, или я не согласился бы на перенос деловой встречи на сегодняшний вечер, поэтому мое время здесь ограничено. Мне придется начать все сначала с моими волосами, и это займет больше времени.
— Итак, мы испортили настроение и испортили вечер, — сказал Мика.
Я покачала головой.
— Подождите, я знаю, что облажалась, как уже сказала, но если у Мелани есть информация, которая может помочь другим оборотням, то это важно. Это не более важно, чем вы двое или вся четверка, но такие моменты заставляют Мику и меня не говорить о работе с вами двумя. Вы жалуетесь, что Мика делится со мной больше информацией, чем с вами, но в то же время говорите, что не хотите, чтобы мы говорили о работе.
— Нет, ma petite, мы жалуемся, что вы начали говорить о работе в середине прелюдии.
На это у меня не было возражений, действительно не было ни одного. Во всяком случае, не много.
— Это справедливо, — сказал Мика, — и я прошу прощения за свою роль в этом. Я одержим этим делом.
— Как мы уже говорили, mon chat, ты должен найти кого-то достаточно надежного, чтобы продолжать дела в коалиции без тебя, потому что ты слишком много хочешь контролировать лично.
— Это была отличная идея, Жан-Клод. Я думаю о людях, которых могу отправить.
— Это бизнес, или я могу внести предложение? — Спросила я.
— Это так, — сказал Жан-Клод, — но сделай свое предложение, ma petite.
— Сократ был действительно хорош с маршалом, который получил ликантропию на работе со мной. Он говорил с ее семьей и всеми остальными.
— Я помню, как ты рассказывала мне об этом, — сказал Мика. — Он мог бы помочь некоторым из выживших.
— Я бы доверила ему справиться с выжившими, — сказала я.
— Я бы тоже, — сказал Натаниэль.
— Теперь, когда мы решили некоторые наши проблемы, я должен умыться и начать готовиться к деловой встрече.
Натаниэль обнял его, положив лицо ему на плечо.
— Нет, я только что пришел сюда.
Я наполовину прошла, наполовину проплыла к ним и взяла Жан-Клода за руку.
— Нас не были здесь так долго, ты действительно должен идти сейчас?
Жан-Клод посмотрел на нас обоих и улыбнулся.
— Такие лица, вы действительно не хотите, чтобы я уходил.
— Конечно, нет, — сказали мы вместе.
— Я чувствую твою печаль от мысли, что я ухожу, ma petite. — Он поцеловал голову Натаниэля. — И твою, но не так громко, наш котик.
— Можешь ли ты прочитать мои чувства? — Спросил Мика.
— Только как один человек другого; Ты не привязан к ma petite таким образом, который дает мне доступ к вашим внутренним мыслям и чувствам.
— Иногда я рад этому, а иногда это заставляет меня чувствовать себя обделенным.
— Прошу прощения за последнее, mon chat.
— Этого времени не хватило бы для нас четверых, чтобы заняться сексом, даже без недоразумений. Тебе, на самом деле, не нужно уходить на встречу, не так ли? — Спросил Мика.
Натаниэль и я пошли все еще рядом с Жан-Клодом.
— Теперь, когда мои волосы мокрые, потребуется больше времени, чтобы подготовиться. Я убирал их не без причины.
— Это не отвечает на вопрос Мики, — сказала я, изучая его лицо.
— Нет. Я хотел узнать, действительно ли вы пожалеете, что мне пришлось уйти до того, как я присоединился к вам для секса, или вам было все равно.
Я посмотрела на него, и даже с мокрыми волосами на его лице, вероятно, с худшей прической, которую я когда-либо видела на нем, он был все еще настолько прекрасен, что мне показалось, что он зачаровал меня, но кто может сравниться с ним? Когда тебе двадцать один год и ты выглядишь на десять из десяти, то ты должен встречаться с кем-то таким же. Когда он впервые начал пытаться встречаться со мной, я не была так уверена в себе. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что независимо от того, насколько вы красивы, обворожительны, грациозны или сообразительны, у вас все еще есть неуверенность. У всех нас она есть — даже у королей, даже у Жан-Клода.
— Это было по-детски нуждаться в заверении, ma petite.
Я коснулась его лица, придвинувшись ближе, чтобы поцеловать его.
— Я люблю тебя еще сильнее за то, что тебе нужна