трудов пользуется другой. Ну а в-третьих, что тоже немаловажно, самому албанцу предложить русским было особо нечего. И это — отсутствие взаимных интересов — делало почву под возможным негласным союзом достаточно зыбкой.
Балканы вообще всегда были той еще банкой с пауками. Османы умудрялись здесь сохранять свою власть в течение полутысячи лет благодаря тонкому сочетанию жестокости и умения найти компромисс с местными элитами. Вот только в началу 19 века данные методы стали уже совсем не так эфективны. С одной стороны начали проклевываться первые ростки национальных идей а с другой — и тут во многом виноваты газеты и телеграф — вырезать под корень всех недовольных стало уже не модно. Нет к такому инструменту как геноцид все еще местами прибегали в некоторых случаях, однако уже совсем не так безапелляционно как раньше.
Эти факторы вылились в то, что собранная из отдельных лоскутов — похлеще чем даже Австрийская империя — Порта начала активно трещать по швам. Кроме восстаний в Греции и Албании регулярно восставала Сербия, бузили болгары с валахами — братьям православным кстати тоже постоянно шел тонкий ручеек помощи из-за Прута, а в России кроме греческого полка уже вполне себе существовали болгарские, валашские и армянские национальные части, — про африканские и ближневосточные владения Стамбула и говорить нечего. Некоторыми из них султан уже давно владел только номинально.
В целом, не смотря на все усилия русских дипломатов и тайных агентов, сколотить против Стамбула полноценную коалицию из мятежных вассалов у империи не получилось. Египет пока был еще не готов к тому, чтобы поднять голову, сербы не отошли от предыдущей попытки обрести независимость, жестко подавленной османами, да и относительная автономия, полученная по Варнскому договору, их в целом на данный момент устраивала. Восстания в Дунайских княжествах и вовсе были достаточно быстро подавлены. Персы же в свою очередь удовлетворились отторжением куска земли в низовьях Шатт-эль-Араба и больше были заняты борьбой с эпидемией холеры, чем войной со своим извечным врагом.
Время для окончательного развала Османской империи пока не пришло.
Глава 8
(Cat Stevens — Father Son https://www.youtube.com/watch?v=P6zaCV4niKk)
— It’s not time to make a change
Just relax, take it easy
You’re still young, that’s your fault,
There’s so much you have to know. — Я неторопливо перебирал струны гитары, а сидящий напротив сын, одетый в мундир кавалергардского полка, с интересом слушал слова песни. Английский он в отличии от французского и немецкого понимал с пятого на десятое, но общий смысл уловить был вполне способен, тем более что текст песни был достаточно простым для восприятия.
— Find a girl, settle down,
If you want, you can marry,
Look at me, I am old,
But I’m happy. — Мы ждали маму. Александра была шефом кавалергардского полка, который 11 января 1824 года праздновал 25 лет своего учреждения. Учитывая, что первые кавалергарды появились в России в 1724 году, некоторые считали этот год и вовсе юбилейным сотым в истории полка. Естественно мы как старшие представители дома Романовых находящиеся в столице, просто не могли не посетить такое мероприятие. Тем более, что для кавалергардов у меня был запасен нехилый подарок.
— I was once like you are now,
And I know, that it’s not easy,
To be calm when you find,
Something going on. — Кавалергарды на ряду с конным и кирасирским — этот после событий неудачного заговора 1814 года был лишен гвардейских привилегий и фактически собран с нуля уже как армейский — полками русской гвардии относились к тяжелой коннице и традиционно носили металлические кирасы. Причем если у конногвардейцев кирасы были чернеными, выкрашенными темной краской, но у кавалергардов они были блестящими полированными, что вызывало определенные бытовые трудности. Я вообще хотел в обозримом будущем избавиться от чрезмерного украшательства строевой формы, сделав разбивку на парадную, повседневную-строевую и полевую, что дало бы изрядную экономию особенно в гвардейских полках, однако тут нужно было быть осторожным чтобы с водой не выплеснуть ребенка. Все же каждый элемент формы что-то означал и порой был наградой, пожалованной за прошлые подвиги. В конце концов, кто я такой, чтобы отбирать награды?
— Take your time, think a lot,
Think of everything you got,
You will still be here tomorrow,
But your dreams may not. — Так вот насчет кирас. У кавалергардов они были стальные полированные. Отдельно нужно осветить способ их производства: для начала брался кусок железного листа, вырезанный по шаблону, укладывался на выпуклую форму, а потом долго и нудно выстукивался молотком, пока не вытянется в нужную форму. А потом все это дело заполировывалось сверху до необходимой гладкости. Естественно цена кирас была запредельной, а качество — весьма гадательным. При этом железо панцирей имело свойство ржаветь и требовало регулярной полировки, отчего некоторые кирасы натурально протирались до дыр. Более того подобные кирасы — в отличии от пострадавших во время боевых действий: прорубленных там или простреленных — подлежали замене не за счет казны, а за счет полковых денег. На взгляд человека из будущего звучит как бред, но таковы были реалии этого мира.
— Что вы тут? Музицируете? — В комнату зашла Александра, одетая по случаю в нечто напоминающее мундир полка-именинника. Белый цвет основного сукна, с алыми выпушками и золотым основным приборным цветом. Оказалось, что подобным — мундирными платьями в цветах того или иного полка — развлекалась еще доброй памяти бабушка Екатерина, большая была затейница, поэтому подобному заказу никто и не удивился. Я вообще-то хотел эпатировать публику еще сильнее и нарядить будущую императрицу в полноценный мундир со штанами, однако в этом желании понимания не нашел. Не те времена. — Не знала, что ты сочиняешь на английском.
— Это не мое, — я немного смущенно пожал плечами откладывая гитару в сторону. Так и не смог привыкнуть называть стыренные из будущего песни и стихи своими. Вроде и за руку словить было некому, однако каждый раз в груди что-то неприятно екало.
— Ну да, ну да, — улыбнулась Александра, естественно мне не поверив. Все же песня сильно отличалась от современных образцов. — Вы готовы?
— Только вас ждали, ваше императорское высочество! — Вклинился в разговор маленький Саша, явно перенявший интонацию у меня. Порой жена действительно перебарщивала со сборами отчего мы нередко опаздывали. Впрочем, правильнее будет говорить «задерживались», учитывая социальный статус.
Казармы кавалергардов располагались вдоль Невы на Шпалерной улице, так что от Михайловского — в Зимний, который все больше превращался в административный центр, мы так и не переехали, оставшись жить «дома» — тут ехать было всего ничего — десять минут.
Кавалергардам я вез подарки в виде новых образцов кирас. На моем механическом заводе — которому в Питере уже становилось тесно и который я собирался вынести куда-нибудь в другой город — построили большой паровой штамповочный молот, который был способен вырубать целую кирасу — вернее одну из двух ее половинок — за один удар. Плюс после этого опытную партию панцирей гальваническим способом покрыли слоем хрома, что с одной стороны являлось способом борьбы с ржавчиной, а с другой было просто красиво. Настоящее зеркало. Ну и крепость таких изделий была не в пример выше чем у тех, что выстукивали молоточком, что тоже имело значение. Во всяком случае пистолетную пулю такая броня с десяти шагов держала в пяти случаях из пяти, про всякий холодняк и говорить нечего.
Собственно, такие же кирасы нацепили и мы с Александрой. Я полноценную, которая, надо сказать не слабо давила на плечи, а жена — из тонкого металла, практически жести. Естественно на самом приёме мы их сняли, однако правильное впечатление произвести смогли. Платье же Александры и вовсе произвело фурор. Военные же они как дети, достаточно показать, что тебе нравятся те же игрушки, и все они твои с потрохами.
Кирасу естественно тут же решили опробовать. Для этого вышли во двор приладили стальную пластину к деревянному шесту и несколько раз пальнули в нее из пистолета. Вернее, из нашедшегося у кого-то из офицеров «Бульдога».
— Изрядно! — Присвистнул неизвестный мне поручик, тыкая пальцем в образовавшуюся на панцире вмятину. Естественно мягкая свинцовая пуля пробить два миллиметра закаленной стали — что со стоящими нынче на вооружении бронями порой случалось — не могла. Однако стреляющий был отличным снайпером и попал в одно и тоже место — с разбросом в несколько