Замки сняли, и всем позволили выйти. Разминая конечности, пленники топтались на месте, пока их не повели в маленький домик, стоящий на окраине захудалой, еле выжившей в битвах и нападениях деревне. Теперь мужчин от женщин не отделяли, и только сейчас они смогли нормально поговорить и поделиться своими переживаниями. Вновь увидев Палу, Милена и Эмиса очень недобро на него посмотрели, но Сенти сразу рассказал пренеприятную историю, произошедшую с его бедным братом. Теперь догадки Милены подтвердились полностью. Значит, то был Рапиэль, что насмехался над ней. Палу же выглядел иначе, чем Рапиэль в его образе. Укоряя себя за женские слабости, Милена поймала себя на том, как сжалось ее сердце при виде жениха. Она так и проводила его взглядом, пока тот не скрылся в комнате, где устроились мужчины. Палу же мельком взглянул на нее и отвернулся. Вот и все внимание. А ведь они не виделись целых два месяца, если не больше.
В доме оказалось все необходимое: комнаты, лежанки, лавки, чаны с водой, сменная одежда, еда. Все это вызывало еще больше вопросов. К чему такое внимание и забота? Пообщаться как следует им все же не удалось, почти следом зашли несколько кумияров и засели в сенях, что связывали обе комнаты. Пленники и не пытались выходить. Добравшись до относительного уюта, им хотелось просто отдохнуть и забыться сном.
Да уж, не курорт, и не номера в отеле. Ощущение тюрьмы преследовало их до самого города Зеркал и дальше.
В сам город они не въехали, только издали смотрели на возвышавшиеся из-за каменной стены высокие пузатые башенки. На Милену сразу нахлынули воспоминания, и она остро ощутила тоску по Пайке и Ими, желание побродить по этим сказочным улицам, встречая странных, но милых людей. Она тяжело вздохнула и посмотрела на Эмису, которая с безразличным видом уставилась на дорогу.
— Ты была в городе Зеркал?
Эмиса покачала головой.
— Нет, еще не успела, но мы с братом собирались. Пока не случилась череда странных происшествий и исчезновений. Зеркала не посылали нас туда.
— И как долго вы живете в нижнем мире?
— Четыре месяца почти.
— И я.
Эмиса посмотрела на нее с полным участием.
— Мне так жаль, Милена, что, попав в этот мир, тебе приходится не наслаждаться его красотой и радостью, а переживать невзгоды вместе с нами.
— Но я рада, что теперь знаю вас, и вы стали моими друзьями. У меня никогда не было таких друзей, как вы.
— Теперь у тебя есть и жених. — Эмиса подмигнула ей.
— Ты о Сенти? Да не жених он мне!
— Как? Но совершенно очевидно, что…
— Это Сенти чего-то мудрил и пудрил всем мозги. Мой жених… — Милена запнулась и поджала губы, раздумывая, сказать или нет. — Палу. — Наконец, произнесла она и взглянула на подругу.
— Палу??! Тот, что был в шкуре Соула?!!
— Он.
— Брат Сенти?!!
— Да, Эмиса.
— Но как такое могло произойти в столь короткий срок? Ты же не виделась с ним довольно долго, да и сама недавно здесь?! Ты все время была с Сенти, вот мы и подумали, к тому же он такой внимательный. — Глаза Эмисы заблестели, когда ее лицо попало под луч дневного света. Ее забранные в высокий хвост светлые волосы спадали волнами до плеч.
— Он просто заботливый брат и друг. Вот и все.
— Но Палу…
— Это не очень приятная история, я бы даже назвала ее нелепой. Наш намеченный союз фиктивен.
Эмиса опять сделала выразительные, полные удивления глаза. Пришлось рассказать ей всю историю.
Город давно исчез, а кумияры с пленниками все продолжали свой путь. Вновь уставшие от тряски по кочкам и камням, наконец, по словам конвоиров, они доехали до нужного места. Мрачный замок возвышался на фоне сиреневого неба, по которому были разбросаны далекие звезды и серебристая лента, похожая на сгусток космической пыльцы.
Внутренний двор казался маленьким от заполнивших его коней, повозок и людей. Гостей встречала охрана. То тут, то там были слышны крики, распоряжения и ругань недовольных. Осмотреться на новом месте возможности не представилось, их сразу же повели в замок. Темным коридором и лестницей вниз пленников провели в нижние этажи, показав комнаты, и сказали, что утром придут за ними. Ко всеобщему удивлению, возле комнат на этот раз охраны не было, и весь коридор, выложенный камнями и освещенный минералами, был предоставлен в их распоряжение. Точнее, они могли беспрепятственно входить и выходить, навещая друг друга, а иногда и прогуливаться мимо закрытых наглухо соседних помещений. Интересно, чьими гостями они теперь являлись? Это и пытались выяснить друзья, засев в комнате, что была отведена для Палу и Сенти. Честр и Мирэль расположились в соседней комнате.
Милена зашла и, как только увидела Палу, остановилась, скрестив руки на груди. Отведя взгляд, она поняла, что ничего не может с собой поделать. Жалость жалостью, но роль, которую играл Рапиэль в иллюзии, не выходила у нее из головы, к тому же Палу теперь выглядел гораздо лучше. Жених, видя отчужденность невесты, и не пытался с ней заговорить. Напротив, он вспоминал их последний разговор и те слова, что бросил перед выходом. Каким, должно быть, жалким и омерзительным трусливым эгоистом показался он ей тогда. Палу совершенно не владел собой, когда на него накатывал гнев. Он словно был бессилен перед этой вспышкой ярости и начинал творить то, о чем впоследствии жалел. Сенти своим вопросом прервал размышления брата.
— Как давно ты стал учеником магистра?
— С год.
— Ты знаешь, где мы? — Спросил следом Мирэль.
— Нет. Я никогда здесь не был. — Он разжал руки, скрещенные на груди. Тонкая синяя рубашка сильно свисала на худом теле Палу, как и брюки черного цвета, заправленные в доходящие до икр сапоги. Светло-русые волосы, отросшие за время заточения до плеч, спадали мягкими волнами. На теперь уже выбритом лице отчетливо были видны впалые щеки и остатки следов от побоев. Но до чего же все равно он красив, подумала Милена.
— Как получилось, что ты стал учеником магистра? — Удивленно спросила Эмиса.
Милена подняла бровь. Палу — будущий магистр? Вот так новость! Оказалось, что только Милена и Эмиса не знали всех подробностей истории Палу.
Тот устало ответил:
— С детства. Нас было несколько в одной группе. Мы даже и не подозревали, к чему нас готовят. Делали какие-то на тот момент нелепые вещи, заучивали странные тексты. Каждый год нас становилось все меньше, и с каждым годом я начинал больше понимать то, чему меня учили. Я остался один где-то на пятый год. Отсеялись все. И мое обучение резко прекратилось. Мне было пятнадцать. К тому времени, когда я окончательно, как мне казалось, вернулся домой, я умел уже мастерить хитрые штучки.