Ливора уже сидела за столом и, погрузившись в себя, ковыряла кашу. Взглянув на тарелку с овсянкой, Ниа подумала, что, возможно, всё-таки стоило составить для себя отдельное меню.
— Привет! — попыталась радостно сказать она.
Ливора медленно подняла голову.
— Привет.
— Как чувствуешь себя?
— Паршиво. Голова после снотворного чугунная. Как я пойду на занятие? Хорошо хоть сегодня контрольная.
— У меня тоже контрольная, — сказала Ниа и вдруг приуныла: кажется, вчера она не очень доходчиво объяснила материал.
Отодвинув подальше овсянку, Ниа съела два бутерброда с сыром и выпила кофе.
— Ты что, на диете? — спросила Ливора.
— Нет, просто вчера тоже была овсянка и… Вот, возьму ещё печенюшек, погрызу на перемене, — она сунула печенье в карман мантии.
— Ты со мной о чём-то поговорить хотела, — вспомнила Ливора.
— Ничего, я уже всё решила…
— Хорошо, а то я сейчас плохо соображаю, — Ливора отпила кофе и скривилась. — Фу, какая гадость! Пошли отсюда.
Девушки отнесли подносы и, спустившись на четвёртый этаж, разошлись по своим аудиториям.
Войдя в класс, Ниа беглым взглядом оценила обстановку, которая оказалась на удивление дружелюбной. Ребята поблагодарили её за торт, и учительица догадалась, что мир и понимание восстановлены. Но чтобы убедиться, что понимание восстановлено не только в душе, но и в голове, она полторы пары повторяла пройденный материал и лишь потом раздала бланки с тестом. Как ни странно, студенты написали тест довольно быстро — до конца занятия оставалось ещё полпары. Ниа решила их не мучить и отпустила пораньше. Конечно, если заместитель ректора узнает, ей влетит, но сегодня Ниа было всё равно.
Оставшись одна, она начала проверять контрольные, тихо читая себе под нос написанные предложения. Работу Тэроса Ниа обычно оставляла напоследок. Лабрийский язык всем ребятам давался с трудом, но каждый реагировал на это по-разному. Например, Анемос, хоть и трещал на занятиях, как сорока, за контрольные редко получал выше «удовлетворительно». Правда, он не принимал это близко к сердцу. А вот Тэрос принимал. Он много занимался, но чтобы заговорить, ему нужно было больше, чем просто выучить. Ему нужно было победить себя. Ниа, как могла, подбадривала юношу. Вот и сегодня она в нерешительности смотрела на его работу. Как бы хотелось ей поставить «хорошо»… Ниа вздохнула и написала «удовлетворительно».
Сложив контрольные, она хотела уже идти, как вдруг увидела под дверью тень. «А, эльф! Забыл подарить мне подарок на день рожденья!» — усмехнулась Ниа. Она на цыпочках подошла к двери и открыла её.
На полу, обняв тонкими ручками колени, сидела девочка — светлые безжизненные волосы и глаза…
— Я тебя знаю! Ты Рои! — удивлённо воскликнула Ниа.
Девочка кивнула.
— Что ты здесь делаешь?
Девочка приложила ладонь к уху.
— Слушаешь? Кого?
Рои показала на Ниа.
— Меня? Но зачем?
Девочка сложила руки в цветок колокольчика и улыбнулась. Ниа не знала, что означает этот жест, но, наверное, что-то хорошее.
— А вчера? Вчера тоже ты приходила?
Девочка кивнула и виновато посмотрела на Ниа.
— Нет, я не сержусь, просто я подумала, что это эльф, который… Ну, ладно…
Рои покачала головой.
— Не понимаешь? Ты знаешь албалийский язык?
Рои показала жестом «чуть-чуть».
— Если хочешь, можешь приходить. Только не сиди под дверью.
Девочка кивнула, хотя Ниа не была уверена, что она поняла её.
— Мне пора в столовую. Тебе тоже надо обедать, — Ниа посмотрела на худенькое тельце девочки. — Обедать, — повторила она и показала жестом, как будто ест суп.
Девочка показала на себя, потом жестом показала «бежать», а потом сложила руки над головой, изображая крышу.
— Дом далеко, — Ниа развела руки, показывая слово «далеко».
Рои снова показала на себя, потом приложила палец к виску, а потом изобразила жестом «короткий».
— Ты знаешь короткий путь? — первела Ниа. — Ну, хорошо, только будь осторожна.
Девочка кивнула, помахала рукой и побежала.
— Рои, подожди! — закричала Ниа, вспомнив про печенье, которое так и не съела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Девочка радостно вернулась.
— Держи, это тебе на дорогу.
Рои приложила свободную руку к груди и улыбнулась.
— Не за что, — Ниа погладила её по голове. — Беги, а то дома, наверное, волнуются.
Девочка унеслась, а Ниа всё стояла. Странно, но встреча с этим ребёнком разлила в душе такое тепло… Из аудиторий начали выходить студенты и преподаватели, занятия закончились. Ниа вернулась в класс за тестами и пошла в столовую.
***
На следующее утро за завтраком Ниа набила себе карманы печеньем на случай, если появится Рои. Девочка действительно пришла. Через пятнадцать минут после начала второй пары Ниа увидела под дверью знакомую тень. Она тихо подошла и открыла дверь.
— Привет! Ты чего здесь сидишь? Я же сказала, что можно приходить.
Девочка указала на место перед дверью.
— Нет, туда, — Ниа показала на класс. — Пойдём!
Она помогла Рои подняться, взяла её за руку и вернулась в аудиторию.
— Ребята, познакомьтесь. Это Рои. Она живёт в деревне около университета.
— Здравствуй, Рои, — раздался дружный хор.
Ниа почувствовала, как тонкие пальчики крепче сжали её руку.
— Рои, к сожалению, не может говорить, — объяснила Ниа. — Вы не против, если она посидит у нас?
— Конечно, — закивали ребята.
— Рои, садись на свободное место, — она мягко подтолкнула девочку.
Рои села за парту позади Анемоса. Ножки-спички не доставали до пола.
Ниа порылась в своих бумагах и нашла пару чистых листов.
— Держи, — она дала их Рои, — может, захочешь порисовать. Ребята, у кого есть цветные карандаши или фломастеры?
Через мгновение на столе перед Рои лежала гора цветных ручек, карандашей, фломастеров, ластиков, точилок и линеек. Бледное лицо девочки залилось краской. Она робко улыбнулась и приложила руку к груди.
— Рои говорит «спасибо», — перевела Ниа.
— Вы её понимать? — восхищённо спросил Анемос.
Ниа показала жестом «немного» и подмигнула девочке.
— Так, продолжим занятие.
Она написала на доске предложение, потом долго объясняла правило, которое первым как всегда понял Элафос. Потом много-много упражнений…
На перемене Рои заинтересовалась картами, висящими на стене, и студенты, перебивая друг друга, начали рассказывать ей о Лабрии и своей родине.
— Ребята, Рои не знает лабрийский язык, — попробовала остудить их пыл Ниа, но, заметив, с каким вниманием девочка слушает все объяснения, оставила в покое. Кроме того, она понимала, как им приятно показать свои знания. К сожалению, в Университете языков никто из студентов не знал лабрийский.
Оставив своих подопечных, Ниа подошла к парте Рои, ей хотелось посмотреть, что нарисовала девочка. Но на белых листах не было картинок, только буквы, слова, предложения. Рои старательно перерисовала всё, что было написано на доске. Ниа бросила внезапно наполнившийся слезами взгляд на девочку, окружённую ребятами. Анемос уже забыл про карты и теперь пытался надуть из жевачки самый большой в мире пузырь. Антос толкнул его. Пузырь лопнул, заляпав лицо юноши розовой лентой. Рои тихо рассмеялась.
Снова началась пара. Ниа писала, спрашивала, ребята отвечали, а Рои выводила незнакомые буквы. Когда занятие закончилось, девочка сгребла листы и прижала их груди.
— Рои, я тебе печенье принесла, — Ниа положила галеты в карманы старенького сарафанчика, который когда-то носила, наверное, ещё Грейс. — Ребята, проводите, пожалуйста, Рои. Вам же всё равно на первый этаж идти.
— Конечно! — Анемос подхватил девочку и посадил себе на плечо.
— Осторожно! — испугалась Ниа.
— Лёгкая как… — он ещё не выучил подходящего слова.
— Цветок, — вдруг тихо подсказал Тэрос.
— До свидания, преподаватель, — улыбнулся летней улыбкой Антос.