Читать интересную книгу Рыцарь в алмазных доспехах. Принцесса и рыцарь - Сергенй Кусков

- А мне кажется, такими вопросами должна заниматься не наследная принцесса, - покачал я головой, - а третье управление. И по моим сведениям оно ими и занимается…

- Эти парни – часть третьего управления, - пояснила она, и в глазах ее промелькнула хитринка. – Хуан, ты взрослый мальчик и должен понимать, что мама не может абсолютно доверять никому, даже третьему управлению. А мне – может.

Все ясно. Я про себя вновь хмыкнул. Еще одно подразделение императорской гвардии на службе ЛИЧНО клана Веласкес. А ее высочество – консультант. И не придерешься!

- Так что я работаю, - закончила она. – Пусть это не совсем то, что делала моя мать на моем месте, и я бы даже сказала, совсем не то… - Она гордо вскинула мордашку. – …Но я делаю то, что могу, как и она делала то, что может.

Помолчала.

- Да, со временем я буду втягиваться, брать на себя больше. И планировала заниматься этим давно – Бени может подтвердить, - кивок в сторону двери. - Просто…

- …Просто ПОКА я занимаюсь только этим, - выделила она слово «пока».

Я долго думал, затем пожал плечами.

- Зачем ты говоришь это мне? Я – никто, да еще республиканец.

Она искрометно улыбнулась, аж прямо расцвела.

- Ты не такой, как большинство, и особенно не такой, как большинство республиканцев. Ты умный. Да, пытаешься судить, но судишь объективно, без догм и предвзятостей, а это большая редкость!

- Допустим, - согласился я. – Но это не значит, что ты должна передо мной отчитываться.

- А я не отчитываюсь. – Она покачала головой. – Знаешь, мама с детства мне вдалбливала учиться ценить людей. Оценивать их реальные способности и ценить. Всех, даже врагов. После чего пытаться ставить их себе на службу.

Да, пока ты мой враг, – она выдавила ослепительную улыбку. – Но я надеюсь, пока…

- Надеешься меня завербовать?

Она пожала плечами.

- Когда-нибудь - возможно. Сейчас ты изменишь мнение обо мне. После – о моей семье. А потом уже будем говорить о вербовке.

- Или не будем? – улыбнулся я.

- Все может быть! – парировала она. - Время покажет. Пока же просто хочу, чтобы ты знал, где именно и в чем заблуждаешься, когда говоришь обо мне. Мир не так прост, как кажется, когда изучаешь его через информационные «сливы» в сетях. Поверь, я знаю, что такое «сливы», сама организовывала некоторые. Так что до встречи, Хуан! Еще увидимся!

Она встала, и, виляя бедрами, направилась к двери.

- А если я все-таки откажусь? – бросил я ей в спину, прилагая все возможные усилия для сдерживания ликования. – Ты примешь меры, чтобы меня посадили в тюрьму? Из которой можно будет меня вытащить и поставить на службу, как твоих взломщиков?

Возле самого выхода маленькая богиня обернулась.

- Подумаем. Пока же я буду за тобой присматривать, Хуан Шимановский!..

И вышла.

Я же как раскрыл рот, так и сидел, пока не пришел преподаватель вокала, не растормошивший и не выведший меня из состояния ступора.

* * *

Итак, у меня получилось – девочку заинтересовал. А там, как говорят, от ненависти до любви один шаг. В нашем случае речь об интересе, но разница небольшая - вслед за фразой: «Ой, какой смелый мальчик!..» - запросто могут последовать как оголтелая ненависть, так и откровенная симпатия, переходящая в нечто большое и светлое.

«А от большого и светлого, Шимановский, один шаг до постели. Причем, учитывая характер и привычку ее высочества брать всё, что захочется, очень-очень маленький шажочек…»

Я скривился, но внутренний голос в чем-то был прав: для сильной девочки «попробовать на вкус» сильного же мальчика… Деликатес! Отношения же с Себастьяном, судя по реакции самого Себастьяна, у нее далеко не безоблачны и не стоят того, чтобы отказываться ради них от мелких житейских… Деликатесов.

Впрочем, в моем случае это нежелательный сценарий. В отличие от обычного мальчика-с-улицы, мне нельзя потакать подобному стремлению ее высочества. Потому, как удержать ее после этого будет невозможно. Связь с Себастьяном своеобразна, но это связь, а не разовое приключение.

Обо всех этих сложных вещах я думал и во время занятий, и после, распеваясь с ребятами. Причем, если с преподавателями мне было хоть и трудно, но интересно, то прогон материала вылился в сплошную пытку. Крепился, держался – не хотелось парней подставлять, но шила в мешке не утаишь.

- Так, стоп! – поднял руки Карен. Музыка смолкла, в аудитории повисла тишина. – Ванюш, что случилось?

Я задумчиво покачал головой. Номер не прошел.

- Ничего. А что не так?

- Да всё не так, – нахмурился он. – Играешь хреново. Поешь на автопилоте. В облаках летаешь. Давай, соберись!

Я тяжело вздохнул, отгоняя наваждение в виде образа радужной девочки…

…Девочка. Она, конечно, виновата, внесла в моё состояние свои пять центаво (а то и все пятьдесят пять). Но в отсутствии интереса к творчеству «Алых парусов» виновата не она. Ибо будь мне близко то, что делают ребята, я зарылся бы в их проект с головой. И на такие мелочи, как короткие юбки и цветные волосы некоторых представительниц прекрасной половины человечества, плевал бы с марсианского Олимпа.

То есть, все-таки стоит рискнуть и попробовать предложить то, что пришло в голову в метро. Да, революционный проект, и, возможно, меня пошлют…

…Ну, и пусть. Я не буду заниматься тем, что не воспринимаю как своё. В таких вещах лучше не наступать на горло.

- Парни, разговор есть, - тяжелым голосом начал я. Они что-то почувствовали или прочли по лицу – нахмурились. Хан и Карен отложили инструменты, Фудзи крутанул между пальцев палочки и откинулся на спинку сидушки ударной установки.

- Слушаем! – ответил за всех Карен, как главный.

- Только выслушайте до конца, - попросил я. - Пожалуйста, это важно.

Они друг с другом переглянулись, но согласно кивнули.

- Понимаете, критиковать кого-то может любой, - продолжил я. - Для этого много ума не надо. Гораздо сложнее внести конструкт, предложить выход вместо того, что не нравится.

- То есть, тебе наши песни не нравятся, - сделал вывод Хан, отводя глаза. Понимаю, самому было бы нерадостно слышать такое.

- Я же говорю, сказать «не нравится» легко! – воскликнул я. - Заявить: «Не-е, ребята, у вас отстой! Пойду-ка я отсюда!»

- Вы хорошие парни, - продолжил я с энергией. - Мне бы не хотелось вас обижать, потому прежде, чем фыркнуть, я попытался такой конструкт придумать.

- И придумал?

- Да. Понравится вам, нет – но я честно пытался.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Мысли же, разрозненно витавшие по просторам черепной коробки, сделали попытку собраться.

- Начнем с того, почему мне не нравятся ваши вещи. Они не плохие, и на них найдется свой слушатель, но… Играть и петь такое я не смогу.

- Почему же? – хмыкнул Карен, в котором играла обида – именно он являлся автором большинства текстов и музыки.

- Потому, что это шлак. Сопли, возведенные в степень самоцели. Такое нравится сеньоритам, сопливым и романтичным, как эти песни. Я же жесткий, энергичный; мне нужна борьба, конфронтация. Надрыв. Для вас идеальный вариант - зализанный ловелас, мечта девичьих грез со сладким голоском и эпатажем представителя голубых меньшинств. Который может мяукать и собирать залы кобылиц… Но это точно не я, парни! Поверьте!

- Да видим, что не ты, - разочарованно махнул рукой Хан. Их купили мои слова о «конструкте» и желание не обидеть, но разочарование все равно давало о себе знать. – Это всё?

Я покачал головой.

- Нет. Еще мне не нравятся перспективы. Вы работаете на очень узком поле. Таких групп, как у вас, множество. Причем их много даже в русскоязычном сегменте. Вы не выдержите конкуренции и со мной, ваш удел – всё так же играть по клубам с минимальной массовкой. Да что там, - распалился я, - если вы и найдете сопливого сладкоголосого мачо, вы все равно останетесь на том же уровне! Немножко подтянетесь, приобретете среди зрителей несколько новых лиц… Но никакого качественного перелома не возникнет.

И самое главное, в сегмент латинос при этом лучше не соваться, - покачал я головой. - Конкуренции с ними вы не выдержите тем более, эти ребята исторически на порядок слащавее и мурлычнее.

То есть, перспективы обрубаются, сужаясь до ма-алюсенького количества переселенцев из Сектора и, возможно, марсиан.

- Ты не прав насчет латинос, - покачал головой Карен. – Будь мы семи пядей во лбу, пиши какой угодно материал, всегда будем для них «этими русскими выпендрежниками». Амигос не слушают чужую музыку, так что в любом случае наш слушатель – только свои. Никакой иной ниши не занять, в любом составе и с любым материалом.

Я кивнул – дельное замечание. И задал давно мучивший вопрос:

- Потому вы и тусите с нациками? Расширить базу? Чтобы слушать вас ходили по принципу «на своих поглазеть», а не потому, что нравится?