я любила эту сладость. И люблю до сих пор. Теперь ещё больше. Потому что он напоминал мне о Гоше.
— Тамара Павловна, — к женщине подошёл медбрат и, положив на её плечо руку, привлёк к себе внимание, — я вас обыскался. Вы забыли о процедурах?
— А который час? — опомнилась вязальщица.
— Уже половина четвёртого.
Спохватившись, она начала складывать в небольшую косметичку всё, что лежало на её коленях. Поднялась и, приняв помощь мед брата, последовала вместе с ним в противоположную сторону.
Я вновь перевела своё внимание на Клима. Он всё так же скучающе листал бумаги. Поднял голову, перехватывая мой взгляд, и снова окунулся в папку.
Кроме нас здесь не было никого из его людей.
Могла ли я сейчас рискнуть, и потеряться толпе? Если, конечно, небольшой прохаживающийся поток врачей и пациентов так можно назвать?
Мой взгляд замер на том самом кресле, где минутой ранее сидела старушка-вязальщица. На стыке спинки и сиденья, в углублении, я увидела застрявший там телефон. Сначала я подумала, что это пульт, но пульт лежал на журнальном столике...
Быстрый взгляд на Клима. Снова на находку.
Было бы глупо не воспользоваться этим шансом. Если только это не ловушка. Если только он не решил мне устроить проверку.
Но я не могла просто пройти мимо.
Я не могла не рискнуть...
Глава 15
Тогда мне казалось, что нет более одинокого человека, чем я. Мне казалось, что у меня даже нет самой себя.
Кому мне звонить?
Я могла бы связаться с тётей. Только есть ли с этого толк? Я ведь даже и номера её не знала наизусть. А если бы и знала... наверняка бы она повесила трубку, как только услышала мой голос.
Ещё совсем недавно я думала, что у меня есть Лиза. Но как же я ошибалась. А в голове только Гоша и цифры, вбитые в память и запечатанные в ней.
Восемь... девятьсот пять... триста шестьдесят пять... сорок восемь...
— Подъём, — раздражающий хриплый голос вытянул меня в реальность, — давай!
Он поторапливал меня, кистью взмахивая перед лицом и я, стискивая зубы, послушно поднялась на ноги. Перехватила трость и незаметно поправила клетчатое пальто, скрывая спрятанный в кармане кнопочный телефон.
Да простит меня бабушка...
— Что сказали врачи? — решилась задать вопрос по пути к выходу.
Клим шёл неторопливо, словно делал мне одолжение. Позволял мне не спешить и идти настолько медленно, насколько мне позволяло моё состояние. И... возможно, это странно, но всё же порой я испытывала чувство, похожее на благодарность.
— То же, что и я, — придержал мне дверь и дождался, когда я переступлю порог отделения.
Я подняла на мужчину вопросительный взгляд и перехватила ехидную улыбку на его губах. Таких полных... и слегка увлажнённых.
Несколько раз моргнула, глазами находя изъян на мужественном и довольно-таки привлекательном лице: шрам. Под нижней челюстью. Именно там, где и он оставил мне след. Словно кто-то и ему пытался перерезать горло.
— На тебе как на собаке, — пояснил Клим. А затем его рука потянулась к тому месту, куда вонзился мой растерянный взгляд секундой ранее.
Он потёр продолговатый рубец и, смерив меня равнодушным взглядом, кивнул на лестничный пролёт.
— Сейчас прокатимся в одно местечко.
Это не было для меня сюрпризом. Он говорил о каких-то делах, но всё же в этот момент поперёк горла встал ком. Не в силах его пропихнуть, я сжала губы, чтобы сдержать першение. И, впившись в перила пальцами, бросила беглый взгляд в сторону лифта.
— Нет, Кира. Мы пойдём по лестнице. — Словно насмехаясь надо мной, он кивнул на лестницу, — это второй этаж. А я и так даю тебе много поблажек.
...
Прошёл по меньшей мере час. И, когда автомобиль остановился возле небольшой гостиницы, я взволнованно задышала. Снова за чертой города...
Я досадливо сжала кулаки, не зная, чего мне ждать дальше. Прислушиваясь к собственным ощущениям, я нервно озиралась по сторонам и ловила себя на мысли, что вот-вот произойдёт что-то нехорошее. В последний месяц со мной вообще не происходит ничего хорошего. Возможно, даже больше, чем месяц.
— Прогуляемся?
Клим обернулся, взглядом давая понять, что я не могу ему отказать. Задаёт вопрос он просто для галочки. Ради приличия. Я не могу просто отказаться. Он не примет отказ. Поэтому, кивнув, я снова нащупала свою трость, и щёлкнула рукоятью.
С неба срывался снег. Мокрый и неприятный. Он тут же попал на мне за шиворот, и я подняла воротник пальто.
— Не волнуйся ты так, — тихо произнёс, выходя из авто, — пока ты хорошо себя ведёшь, я буду отвечать тем же.
Он хлопнул своей дверью и, обогнув седан, протянул мне широкую ладонь, помогая выйти.
Может быть, он не шутил, говоря о том, что мы с ним поладим? На его условиях, конечно же...
— Спасибо, — я вырвала пальцы из его горячей ладони и неловко покачнувшись, облокотилась о кузов автомобиля.
— Оставь трость здесь.
— Но я не смогу без неё... — без какой-либо опоры, я боялась сделать больше двух шагов.
— Я помогу. Оставь трость, — повторил, вытягивая ту из моей правой руки и убирая обратно в салон, — а то у меня чувство, будто я сопровождаю старуху. У тебя уже достаточно сил, Кира, чтобы справляться без неё. Не прибедняйся и не ленись.
Я злилась. Но показывать это сейчас мне казалось бесполезным. Вряд ли это как-то повлияло бы на ситуацию и его решение. Поэтому, оставшись без своей палочки-выручалочки, я попыталась держать подбородок выше.
Не ломаться. Я не кукла. Меня нельзя вот так... я обязательно выберусь из всего этого. Встану на ноги. И это буду новая я. Наверное.
Мне хотелось в это верить.
Подставив мне свой локоть, Клим смотрел на меня из-под густых и на удивление тёмных ресниц. От его взгляда всё ещё морозило. Как и в день нашей первой встречи. И, приняв его помощь, я всё же уцепилась за предложенную руку, и сделала первые несколько шагов.
Чёрт. От него так приятно пахло.
Ну и воняешь же ты...
Да уж, представляю, как от меня разило в тот день.
Некоторое время мы шли молча. По узкой дорожке обошли автомобильную стоянку и свернули в сторону от главного здания. Чем дальше мы уходили, тем сильнее колотилось моё исхудавшее сердечко. Мы отдалялись от главного здания и приближались к