бабушка. И на том спасибо. Раньше я хотела продать этот участок и дом вместе с ним, но сейчас я уже так не думаю. Сейчас я готова уехать в эту глушь и стать невидимкой. Изменить имя на Глафира и работать дояркой на местном хозяйстве...
Однако, я всё ещё здесь и моя жизнь по сей день висит на волоске. Сегодня утром мне едва не перерезали горло...
— Гоша, — протянул Клим, опуская взгляд на мой стакан. Кажется, он догадался, что я не пью, — твой парень?
Мне не нравились предыдущие вопросы, а этот вызывал зуд под ногтями. Я не хотела говорить с ним о Гоше. Это сакральная тема. Я даже с Лизой старалась это не обсуждать.
— Я обязана с вами это обсуждать?
— Было бы неплохо, — он поднялся на ноги и залез в холодильник. Вытащил оттуда несколько контейнеров и поставил те на стол, — не забывай, что сейчас ты выбиваешь свои гарантии. Так что, решать тебе.
— Я думала, что вы уже всё обо мне выяснили.
— Сухие факты, — не глядя на меня, он принялся раскрывать каждый контейнер и заглядывать в них. Будто он знать не знал об их содержимом, — я хочу от первого лица.
Нет. Скорее всего он хотел проверить меня. Понять, как много я оставила лжи на этой кухне.
— Да, — почувствовала шевеление в желудке и жалобно заглянула в один из контейнеров. — Мой жених.
— И где же он сейчас?
— Вы же знаете.
— Любишь холодец?
— Что? — мои брови взметнулись на лоб, и я недоверчиво посмотрела в прозрачные глаза.
— Холодец? Студень? Любишь?
— Люблю, — я продолжала растерянно хлопать глазами и кусать сухие губы.
— Тогда ешь, — сдвинул коробку ближе ко мне. Затем положил передо мной вилку, хлеб и даже банку с горчицей.
Я неловко схватила вилку и, бросив на Клима короткий взгляд, всё же подчерпнула предложенное мне угощение. Но мысль о шашлыке... о сочном и ароматном мясе всё ещё не покидала меня.
Это было самой настоящей дерзостью с моей стороны.
— А... есть мясо?
— Мясо?
— Шашлык... — едва не заикаясь от собственной наглости и его поистине изумлённого взгляда. Будто я его о лобстерах и чёрной икре попросила.
— Я ведь предлагал тебе. Но ты отказалась.
Что тут ответишь?
Ничего. Поэтому я в очередной отмолчалась. Смазала горчицей холодец и погрузила вилку в рот.
— Так, что там с Гошей?
На несколько секунд я перестала жевать. Аппетит не пропал, но внутри всё клокотало от протеста.
И всё же...
— Что конкретно вас интересует?
— Просто начни по порядку...
— Гоша умер, — я начала с конца. Опустила взгляд, боясь, что он заметит в моих глазах блеск, — от приступа астмы.
— Давно?
— Нет, — качнула головой и стянула с волос резинку, прикрывая лицо, — в июне этого года.
— Скучаешь по нему?
— Да, — постаралась вложить в свой голос всю твёрдость и уверенность, — очень.
— Давно были вместе?
— Три года.
Я не хотела погружаться в детали и вспоминать о наших с Гошей отношениях. Передо мной сидел не тот человек, с кем бы мне хотелось вспоминать прошлое.
— Познакомились в детском доме?
— Нет, — я, наконец, подняла голову. Мысленно поставила между собой и Климом толстое непробиваемое стекло.
— А где?
Облизнувшись, я потянулась за салфеткой и, промокнув губы, посмотрела на контейнер, который стоял перед моими собеседником. Это было похоже на гуляш. И он ел его холодным.
— На Масленичных гуляниях.
— Серьёзно? — Клим усмехнулся.
— Серьёзно, — кивнула, — он угостил меня горячим чаем и гречневой кашей с тушёнкой. Так и познакомились...
В комнате повисло молчание. Клим недоверчиво рассматривал моё лицо, а я от дискомфорта не знала куда мне деться. Чувствовала, как наливаются кровью мои щёки и уши, и ничего не могла с этим поделать.
— Ты подумала над моим предложением?
Резкая смена обсуждаемой темы оказалась ушатом ледяной воды для меня. Я выпрямила спину и, протолкнув по горлу огромный ком, мотнула головой.
— Если я скажу, что отказываюсь? Что дальше? Ты прямо здесь меня прикончишь?
Поджав волевой подбородок, он отодвинулся от стола и бросил вилку на салфетку. Сложил руки на груди, слегка откидываясь на спинку стула и задирая голову.
— Так, “вы”? Или всё же “ты”?
Уже неважно.
— Я не смогу убить, — его вопрос мне показался не таким важным, — я просто не способна это...
— Иначе ты не выйдешь отсюда живой, Кира.
— Почему ты не веришь мне?
— Я никому не верю.
Это заметно.
— Я боюсь крови...
— Ты врёшь мне, — констатировал, и поднялся с насиженного места. Он вышел из кухни и оставил меня одну. Я не понимала, что происходит. Сидела на стуле, нервно озираясь и пытаясь выяснить, чего мне ждать дальше.
Первым желанием было схватить любой столовый прибор и спрятать тот в рукаве. Но это была плохая идея. Подобный поступок мог сыграть со мной злую шутку.
Клим отсутствовал не больше минуты. А вернувшись, забрал наши стаканы и, кивнув на мою трость, тихо прохрипел:
— Иди за мной.
И я должна была его слушаться.
Я ведь выбиваю свою гарантию...
Молча сползла со стула и поспешила за ним. Поспешила... было бы смешно, если бы не...
Сердцебиение вновь участилось, когда Клим распахнул дверь, ведущую, скорее всего, в подвальное помещение.
— Что там? — я притормозила, сомневаясь в том, что стоит туда спускаться.
— Пыточная, — усмехнулся и, даже не оглянувшись на меня, отправился вниз, — у тебя минута, чтобы спуститься сюда самой, Кира!
Когда на лестнице зажегся свет, я увидела светлые стены и постаралась успокоить своё взбудораженное сердце.
Стиснув зубы, отправилась вслед за Климом и чем ниже я спускалась, тем яростнее бился пульс под моей кожей. Я всё ещё была в пижаме, и почти сразу почувствовала, что температура здесь на несколько градусов ниже, чем там: наверху.
— Сыграешь со мной партию, — из недр этой просторной комнаты вновь послышался его голос.
Я оглянулась, перехватывая насмешливый взгляд и, наконец, понимая, зачем мы здесь.
— Я не умею играть в бильярд, — я замотала головой. Мне не нравилось то, что он предлагал. Мне вообще ничего здесь не нравилось. Оно и не