Читать интересную книгу Между нами и горизонтом (ЛП) - Харт Калли

Стараюсь не думать о том, что она сказала. Я едва знаю детей и не живу в вымышленной стране, где я усыновила их как своих собственных, и мы все собираемся жить долго и счастливо. Просто они должны были быть в безопасности, и выглядело так, как будто я единственный способ, которым это должно было произойти. По крайней мере, на какое-то время, пока не будет сформулировано другое соглашение.

Коннор отказался выходить из своей комнаты. Он лежал на кровати и смотрел в потолок, низко надвинув на голову шляпу в разноцветную полоску, и даже не моргал. Я просидела с ним почти все утро, пока Эми спала в гнезде из одеял и подушек на полу у моих ног, всхлипывая во сне. Как бы часто я ни пыталась заговорить с ним, Коннор даже не замечал моего присутствия.

В полдень я вышла из комнаты Коннора, чтобы приготовить им что-нибудь поесть, хотя знала, что ни один из не притронется к еде, и прошла уже половину лестницы, когда фигура, стоявшая в коридоре у входной двери, остановила меня как вкопанную.

Опять он.

Ронан.

Прислонившись к стене, упершись плечом в свежевыкрашенную кремовую штукатурку, темные волосы спадают ему на глаза, клетчатая рубашка помята и не заправлена — это действительно был он. Это был Ронан.

Я кричу и пытаюсь взбежать обратно по лестнице.

— Не надо! Не подходи ближе!

Ронан даже не вздрогнул. Он изучает меня с холодным, отстраненным выражением на лице, которое делает его еще более красивым, чем когда-либо, жестоким, царственным способом, от которого дрожь пробежала по моему телу. Разве он не должен быть более прозрачным или что-то в этом роде? У меня почти нет опыта общения с недавно умершими, но я читала много ужастиков, когда была подростком, и призраки должны были быть более бледными и гораздо менее раскрасневшимися.

На щеках мужчины румянец, а глаза ярко блестят, такие же глубокие и темные, как всегда. Я не могу пошевелить ногами. Мне нужно шевелить ногами, чтобы убежать от него, но они ни в малейшей степени не слушают меня.

Я снова кричу, вцепившись руками в перила, едва удерживаясь на ногах.

— Господи, женщина. Замолчи. — Ронан отталкивается от стены, а затем направляется ко мне, в гневе сдвинув брови. — Ты вопишь так, что и мертвого разбудишь.

Он подходит к основанию лестницы, засунув руки в карманы, и я чуть не теряю сознание на месте.

— Не надо. Я серьезно. Не подходи ближе. Клянусь, я ... — Я не знаю, что буду делать, ведь невозможно защититься от паранормальных сил.

Ронан качает головой, выглядя очень разочарованным. Его глаза вспыхивают от нетерпения.

— Офелия. Это ведь твое имя, да? Слушай, я знаю, о чем ты думаешь, но я не Ронан. Если бы мы могли пропустить эту часть и перейти к менее нелепой части нашего разговора, было бы потрясающе.

— Ты не..? — В его словах нет никакого смысла. Это точно Ронан. Волосы, глаза, свирепый изгиб губ, от которого у меня почему-то подкашивались колени. Правда, его волосы более растрепанные по сравнению с зализанной назад хипстерской стрижкой, которую он обычно носил, но даже так не было никакой ошибки.

У меня отвисает челюсть и расширяются глаза. Знаю, что это так, но ничего не могу с этим поделать.

— Салли, — говорит Ронан. — Я Салли, брат Ронана.

— Какой?

— Очевидно, брат-близнец. У нас мимолетное сходство, по крайней мере так говорят. — Он ведет себя как придурок, голос буквально сочиться сарказмом, и могу понять почему. У них с Ронаном более чем мимолетное сходство. Он точная копия этого человека.

Я все еще не уверена, что верю словам, которые слетели с его губ. Однояйцевые близнецы, конечно, вполне реальны — в моем классе в школе Сент-Августина были две маленькие девочки, которым приходилось носить бейджи с именами, потому что их было трудно отличить друг от друга — но это безумие. Ничто не отличало человека, стоящего передо мной, от Ронана Флетчера. Они одного роста, одного телосложения. То, как они держались, прислонившись к стене, было совершенно одинаковым. Они точные копии друг друга, а не просто два человека, которые случайно делили один и тот же эмбриональный мешок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Линнеман позвонил и рассказал мне, что случилось, — говорит Ронан… нет, Салли. Пришлось напрячься, чтобы вспомнить его имя. — Я заходил вчера вечером, но ты, кажется, испугалась. Я подумал, что ты будешь менее сумасшедшей, если я вернусь днем. Похоже, я ошибся.

Ошеломленная, делаю шаг вниз по лестнице, не сводя с него глаз, как будто он исчезнет, если я отвернусь.

— Уверена, ты понимаешь, почему…

— Я похож на своего брата. Слышу это всю свою жизнь. Когда смотрю в зеркало, то вспоминаю его. Ежедневно. Так что да. Я понимаю. А теперь мы можем двигаться дальше? У меня был этот разговор больше раз, чем я могу сосчитать, и он становится действительно чертовски раздражающим.

Медленно спускаюсь по оставшейся части лестницы, пытаясь вернуть себе немного достоинства. Вероятно, в глазах Салли этого не произойдет, но все же я должна попытаться.

— Линнеман не упоминал, что ты зайдешь, — бормочу я, вытирая потные ладони о джинсы.

— Потому, что я ему не сказал. Нет смысла. Он бы только попытался отговорить меня от этого, в своей обычной манере, и я бы закончил грубостью. —Кажется, что грубость — предопределенное состояние этих мальчиков Флетчер. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но Салли еще более колючий и недружелюбный, чем его брат. — В любом случае, я не собираюсь оставаться здесь надолго, — говорит он, дерзко вздернув подбородок. — Я пришел сказать, чтобы ты не беспокоилась.

— Прошу прощения?

— Линнеман рассказал, что сделал мой брат. Что он хочет, чтобы ты оставалась здесь, на острове, пока я не сдамся и не решу позаботиться о его детях. Я пришел сюда, чтобы сказать, чтобы ты не беспокоилась. Я не возьму их себе. Он был сумасшедшим, если думал, что я когда-нибудь смогу присматривать за ними. Поэтому делай то, что должна. Я остаюсь в стороне от этого.

— Папа? — высокий, испуганный голос Эми эхом разнесся по коридору сверху.

Глаза Салли расширяются.

— Это... это его маленькая девочка? — Он похож на кролика, попавшего в свет фар.

Я молча киваю. Оглянувшись через плечо, думаю увидеть ее за моей спиной, но Эми все еще идет по коридору неуверенными и робкими шагами.

— Я понимаю, что ты сейчас немного не в себе. Но... может быть, ты захочешь встретиться…

Поворачиваюсь к Салли, но его там уже нет. Входная дверь распахнута настежь, а мужчины нигде не видно. Вместо него на его месте стоит невысокая женщина около тридцати, с ярко-рыжими волосами и в черной шерстяной шапочке. Она, нахмурившись, смотрит через плечо.

— Вижу, вы с Салли уже познакомились, — говорит она. Войдя в дом, она протягивает руку, и ее хмурый взгляд превращается в легкую улыбку. — Привет, я Роуз. Ронан нанял меня, чтобы я помогала тебе заботиться о детях. Мистер Линнеман приходил ко мне вчера и рассказал, что случилось. Прости, что сразу не приехала. Честно говоря, была в шоке. Я знала Ронана всю свою жизнь. Я просто... не могла поверить в то, что он сделал.

— Мне ли не знать. — Я пожимаю ей руку, яростно моргая. Должно быть, выгляжу очень странно. — Извини, все еще не могу прийти в себя… — Указываю на дверь, в след Салли, стараясь не выглядеть такой ошеломленной.

— Да. Он так влияет на людей. Как насчет того, чтобы я приготовила тебе кофе, и мы могли бы обсудить расписание? А в процессе могу дать тебе немного больше информации о последнем оставшемся брате Флетчеров.

***

Роуз вся в веснушках, а также полна ошеломляющих фактов о Ронане и Салли. Они оба были трудными подростками, склонными к дракам и разжиганию хаоса. В две тысячи четвертом году, получив дипломы, они вместе пошли служить в армию, став офицерами, и это их немного успокоило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она сказала, что никто на самом деле не знал, что произошло, но все были шокированы, когда Салли вернулся на остров, а Ронан ни с того ни с сего женился на Магде. Салли замкнулся в себе и отказался общаться с кем-либо в Козуэй, если только они не заказывали у него мебель, а Ронана больше никто не видел. До тех пор, пока он не появился неделю назад без Магды и с двумя детьми на буксире.