– Возьми акр от русла пересохшего ручья, Марк, – сказала Демельза. – Это все, что я могу для тебя сделать. Какими будут условия аренды, я не знаю, я в этом ничего не понимаю. Это вы с Россом потом решите. Но я обещаю, что тебя с этого участка точно не выселят.
Она зажгла от первой свечи еще две, а Дэниэл все стоял у двери и молчал. Демельза слышала только, как он переступает с ноги на ногу.
– Я не могу отблагодарить вас должным образом, миссис Полдарк, – наконец произнес Марк. – Но если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, вы только дайте знать – я все для вас сделаю.
Она подняла голову и улыбнулась:
– Я знаю.
Марк ушел, а Демельза осталась наедине со свечами, которые все ярче освещали гостиную.
Глава восьмая
С наступлением темноты опустился легкий туман. Луна в ту ночь была похожа на лысину старого индейца, который выглядывал из-за холма и наблюдал за тем, как в низине Меллина и на голом склоне холма Рис при свете фонарей двигаются маленькие черные фигурки. Они напоминали цепочку муравьев, снующих туда-сюда по пустоши, от дома Тригга вниз, к усыпанной щебнем тропинке, которая уходила на восток.
Строительство дома для Марка было в разгаре.
Сначала ему помогали восемь человек: его брат Пол и сестра Эна, кузен из Сола по имени Нед Боттрелл, Заки Мартин с двумя старшими сыновьями, а также Джек Кобблдик и Уилл Нэнфан.
Первым делом надо было выбрать участок под дом и выровнять почву. Подходящее место подыскали в ста ярдах от дренажной канавы. Участок расчистили от камней, наметили прямоугольник под дом и приступили к строительству. Стены возводили из раствора, который делали, смешивая глину с соломой и мелкими камешками. На крестинах Заки помог Россу забить бычка и получил за это мешок щетины. Теперь щетина пошла в дело для изготовления скрепляющего раствора. По углам прямоугольника расставили четыре валуна, между ними установили опалубку из досок фута два в ширину и два в глубину. Опалубку наполнили смесью из мелких камней, глины и прочего, хорошенько утрамбовали и оставили до затвердения, пока готовилась следующая партия раствора.
В одиннадцать троих парней, которые работали в утреннюю смену, отправили спать. В полночь и Кобблдик тоже размашисто зашагал в сторону дома. Уилл Нэнфан и Заки работали до трех ночи, Пол Дэниэл остался до пяти утра; ему надо было успеть зайти домой и позавтракать ячменным хлебом с картошкой, прежде чем отправиться на шахту. У Неда Боттрелла имелся свой личный маленький пресс для олова, поэтому он мог позволить себе остаться до восьми утра. Марк работал без продыху, пока не пришла Бет Дэниэл, которая принесла ему миску жидкого супа и сардину на ломте хлеба. Это был его первый перерыв за четырнадцать часов.
Марк сел перекусить и посмотрел на плоды трудов своих. Фундамент заложили, начали поднимать стены. Площадь дома оказалась немного больше, чем он задумал, но это даже к лучшему: вот приведет он Керен, и они поставят перегородки. Главное, чтобы она вошла хозяйкой в его дом – Марк был одержим этой мыслью.
Ранним утром, перед тем как уйти работать в поле, явились детишки шахтеров с мамашами. Женщины остались еще на часок, чтобы поболтать, чем-нибудь помочь и посмотреть, как продвигается строительство.
Все искренне сопереживали Марку, и никто не сомневался в том, что он построит дом до воскресенья. Возможно, местные были и не в восторге от его выбора, ибо в этих краях чужаков не жаловали, но ради Марка Дэниэла люди были готовы поступиться своими предрассудками.
К семи вечера Заки Мартин, Уилл Нэнфан и Пол Дэниэл, вздремнув несколько часов после работы в шахте, вернулись, чтобы помочь строить дом дальше. А чуть позже к ним присоединились Нед Боттрелл и Джек Кобблдик. Часов около десяти вечера Марк заметил в смутном свете луны высокую мужскую фигуру и понял, что это Росс. Дэниэл спустился с приставной лестницы и вышел ему навстречу. Когда эти двое стояли рядом, сразу бросалось в глаза, как они похожи. Оба одного возраста, не столько мускулистые, сколько жилистые, темноволосые, долговязые и непокорные. Но при ближайшем рассмотрении можно было заметить и существенные отличия. У Дэниэла, от природы более смуглого, чем Полдарк, из-за работы в шахте цвет кожи был, скорее, землистым. В движениях он был более скованным, чем Росс, скулы у него были шире, лоб уже, а волосы – прямые, черные и коротко стриженные, но без медного отлива. Этих двоих вполне можно было принять за родственников, но только за очень дальних.
– Ну, здравствуй, Марк, – сказал Росс. – Значит, это и есть твой дом?
– Да, капитан Полдарк. – Марк обернулся и посмотрел на четыре стены, которые уже почти поднялись до уровня крыши, и на проемы для окон. – Пока это все, что мы успели построить.
– А балки для пола из чего думаешь делать?
– Ну, на берег достаточно всякого добра выбрасывает. И крепежные стойки с шахты еще имеются. А с досками на пол можно и подождать.
– Для верхней комнаты?
– Ага. Я решил, что ее можно сделать прямо под крышей. Тогда и стены не надо будет выше поднимать. У меня уж солома заканчивается, да и времени не хватает на второй этаж.
– Времени у тебя ни на что не хватает. А как насчет окон и дверей?
– Отец одолжит дверь, пока я свою не поставлю. И ставни сколотит. Со своим ревматизмом он нам больше ничем помочь не сможет. Ставни на время сойдут за окна.
– Надеюсь, ты не ошибся в своем выборе, Марк, – сказал Росс. – Я имею в виду эту девушку. Думаешь, она осядет здесь, после стольких лет в бродячей труппе?
– Конечно осядет. У нее дома-то прежде отродясь не было. А вот теперь будет.
– И когда свадьба?
– Прямо в понедельник и обвенчаемся. Если к воскресенью успею все закончить.
– А ты успеешь?
– Надеюсь, да. Керен еще две недели назад пообещала, что выйдет за меня. Я попросил священника объявить о помолвке. А она вдруг передумала. Ничего, в понедельник, как только ее заберу, сразу же поведу к преподобному Оджерсу.
В голосе Марка слышались отголоски двухнедельных терзаний: в один день его мечта была буквально на расстоянии вытянутой руки, а в другой – уже казалась несбыточной.
– Миссис Полдарк вам все рассказала? – спросил Дэниэл.
– Да, рассказала.
– Я правильно сделал, что к ней обратился?
– Конечно правильно, Марк. Если уж решил, иди до конца.
Парень склонил голову:
– Спасибо вам, сэр.
– Завтра я подпишу все бумаги, – пообещал Росс и посмотрел на бесформенное строение желтого цвета. – И если получится, найду для тебя дверь.
Они не собирались давать представление в Сент-Деннис, просто остановились там, чтобы передохнуть перед долгой дорогой в Бодмин. На этой неделе труппа покидала цивилизованный запад Корнуолла и двигалась дальше, в дикие северные края. Для Керен каждый следующий день оказывался хуже предыдущего: то жарко, то слишком влажно; в амбарах, где они давали представление, было или негде развернуться, или полно крыс и протекала крыша. Выручки едва хватало, чтобы не загнуться от голода. Аарон Отвэй, как он обычно это делал в тяжелые времена, находил утешение на дне бутылки и порой напивался так, что не мог устоять на ногах.
Представление в Сент-Майкл, словно бы нарочно, чтобы укрепить Керен в ее решении, закончилось полным провалом. Дождь отпугнул почти всех зрителей, пришли только семеро взрослых и двое детишек. Актеры были вынуждены играть на сырой, сопревшей соломе, и при этом им еще все время капало с потолка на головы. Таппер подхватил простуду и потерял способность (или желание) веселить публику; публика и не смеялась – просто сидела и ждала конца представления.
У актеров был уговор, что в воскресенье во второй половине дня они приведут в порядок оба фургона, чтобы в понедельник вечером «во всей красе» въехать в Бодмин. Отвэй надеялся таким образом привлечь тамошнюю публику. Но директор труппы весь день не просыхал, а остальные просто ленились и вообще не были настроены хоть что-то делать. Как только они нашли подходящую поляну, сразу распрягли лошадей, чтобы те пощипали травку. Актеры рассудили, что если завтра в дороге отвалится колесо или сломается несмазанная ось – значит так тому и быть. Керен уложила свои вещи в корзину и, когда по ее прикидкам наступила полночь, осторожно соскользнула с койки и прокралась к двери. Ночь выдалась звездная. Керен накинула на голову платок, присела у колеса фургона и принялась ждать Марка.