Теперь уже на горизонте не было никакого движения, только на секунду возник черный ствол дерева, и за развалинами подъемника Уил-Грейс мелькнула какая-то тень.
А в Нампара-Хаусе свет еще не погасили: за шторами в спальне капитана Полдарка и на первом этаже горели свечи. Но не это влекло Марка из дома. Чуть выше, в долине у ручья, стояли два фургона бродячих артистов. Туда-то он и направился.
Подойдя ближе к цели, Марк увидел, что и в фургонах, хотя они и находились в тени боярышника и орешника, тоже горели свечи. Для своих весьма внушительных габаритов молодой шахтер передвигался очень тихо и смог незаметно подойти к большому фургону.
Никто из труппы и не думал укладываться спать. Члены труппы при свечах играли в карты за длинным столом. Марк слышал их голоса, смех и звяканье монет. Он подобрался ближе, но держал ухо востро, на случай, если у актеров есть собака.
Окно фургона находилось высоковато от земли, но рост Марка позволил ему заглянуть внутрь. Там были все: толстяк со стеклянным глазом; краснощекая прима; худой блондин, исполнявший роли героев; сморщенный маленький комик и… и Керен.
Они играли во что-то старыми засаленными картами. Керен как раз банковала и всякий раз, выкладывая карту напротив блондина, говорила нечто такое, что всех очень смешило. На Керен было надето какое-то подобие кимоно, а черные волосы растрепаны, будто она их пятерней расчесала. Девушка сидела, облокотившись голым локтем на стол, и хмурилась, явно от нетерпения.
Но ведь всем известно, что маленький изъян лишь усиливает желание. Марк даже был благодарен своему божеству за это мелкое несовершенство. Он стоял, ухватившись за колючую ветку боярышника, и неровный свет из окна фургона то и дело менял выражение его лица.
Вдруг в фургоне расхохотались, и в ту же секунду комик сгреб со стола все монеты. Керен была в гневе – она отбросила карты и резко встала. Блондин ехидно на нее посмотрел и что-то спросил. Керен в ответ пожала плечами и тряхнула головой. А потом у нее, видно, вдруг изменилось настроение, и она, гибкая, как молодое деревце, обошла стол, чмокнула в лысину комика и в ту же секунду стянула у него из-под пальцев пару монет.
Комик зазевался, и, когда попытался схватить Керен за руку, она, сверкая улыбкой, увильнула за спину блондина, а тому пришлось отмахиваться от нападок приятеля.
Марк чуть не прозевал момент, когда Керен выскочила из фургона. Девушка захлопнула за собой дверь и торжествующе рассмеялась. Она была слишком возбуждена, чтобы заметить Марка, и сразу побежала по долине к своему фургону, который стоял в пятидесяти ярдах выше.
Марк нырнул обратно в тень, и вовремя, потому что как раз в этот момент на улицу выскочил комик и принялся сыпать проклятиями, адресованными девушке. Но преследовать Керен он не стал – из фургона появилась краснощекая прима и примирительно сказала:
– Остынь, Таппер. Она же совсем еще ребенок. А дети не умеют проигрывать.
– Да этот ребенок украл у меня сумму, которой хватит на стакан джина! Я видал, как секли и за меньшее! Кем, интересно, она себя возомнила? Царицей Савской? Чертовы бабы! Ну погоди, Керенхаппут, утром я тебе задам!
В ответ на его крики хлопнула дверь фургона, директор труппы отпихнул женщину локтем и вышел вперед:
– Хватит шуметь! Друзья мои, не забывайте: мы все еще на земле капитана Полдарка. Он хорошо с нами обращался, но, если будете ему досаждать, зуб даю – по головке вас за это не погладят! Таппер, оставь малышку в покое.
Мужчины еще немного попрепирались и вернулись за стол, а прима направилась ко второму фургону.
Марк присел, спрятавшись за кустом. Смотреть больше было не на что, оставалось только ждать, когда все угомонятся. Дома он бы все равно не уснул, а утром в шесть надо быть на шахте.
Во втором фургоне зажегся свет. Марк встал и по дуге направился к цели. Тем временем из фургона кто-то вышел. Брякнуло ведро. Марк увидел, что в его сторону движется какая-то фигура, и поскорее нырнул в кусты.
Это была Керен.
Девушка прошла совсем рядом. Она тихо насвистывала простенький мотивчик. Сквозь мягкий шелест деревьев отчетливо слышалось бряканье ведра.
Марк двинулся следом.
Дойдя до ручья, Керен опустилась на колени, чтобы зачерпнуть воды. Они отошли уже довольно далеко от первого фургона. Некоторое время Марк наблюдал за тем, как девушка, чертыхаясь, пытается набрать воды: ручей был мелким, и ведро всякий раз наполнялось не больше чем на треть.
Молодой человек показался из своего укрытия.
– Тут уж точно без кастрюли не обойтись, – сказал он.
Керен обернулась и вскрикнула от неожиданности.
– Отстань от меня… – Тут она разглядела, что это вовсе не комик, и закричала уже громче.
– Не бойся, я тебе ничего плохого не сделаю, – спокойно сказал Марк, стараясь говорить как можно тверже. – Да тихо ты, всех в долине перебудишь.
Керен в ту же секунду умолкла и вытаращила глаза:
– Ой… Это ты…
Марк удивился, что его узнали, вот только пока еще не мог понять, хорошо это или плохо.
– Да, я, – кивнул он, глядя на девушку сверху вниз.
Здесь, у ручья, было светлее, чем под кронами деревьев, и Марк даже мог разглядеть, как блестит нижняя губа Керен.
– Чего тебе надо? – спросила она.
– Просто помочь хотел, – ответил он.
Марк подхватил ведро и зашел на середину ручья, где было намного глубже, чем у берегов, наполнил ведро до краев и принес его Керен.
– Чего ты тут бродишь посреди ночи? – с вызовом спросила она.
– Ну, мне просто понравилось, как вы сегодня… это все… представляли.
– Ты что, живешь в этом доме?
– Нет. Я живу неподалеку.
– Это где?
– Чуть дальше, в долине Меллоу.
– И кто же ты такой?
– Я? Шахтер.
Керен повела плечиком:
– Не ахти работенка, да?
– Мне… мне очень понравилось, как ты играла, – сказал Марк.
Керен исподтишка глянула на парня и оценила его рост и широкие плечи. Выражение лица она разглядеть не могла: Дэниэл стоял против света.
– Это ты, что ли, победил, когда все боролись?
Марк кивнул с нарочитым равнодушием:
– Да. Но ты же не…
– Да, меня там не было, но я слышала.
– Сегодняшнее представление… – снова начал Марк.
– Ах это. – Керен надула губки и посмотрела в сторону, так что он смог полюбоваться ее профилем на фоне темного неба. – Значит, тебе понравилось, как я играла?
– Да…
– Ну конечно, – самоуверенно заявила девушка. – Я ведь хорошенькая, правда?
– Да, – с трудом выдавил Марк.
– А сейчас иди-ка ты лучше домой, – посоветовала Керен.
Марк стоял перед ней и не знал, куда девать руки.
– А ты не хочешь еще немного со мной поговорить? – спросил он.
Керен тихо рассмеялась:
– С какой стати? Мне что, больше нечем заняться? Какой же ты странный. Поздно уже.
– Да, – согласился Марк. – Это верно.
– Шел бы ты лучше домой, пока меня не хватились.
– А ты завтра вечером будешь в Грамблере? – спросил Марк.
– Да, скорее всего.
– И я тоже буду.
Керен подхватила ведро и развернулась, чтобы уйти.
– Давай донесу, – предложил Марк.
– Чего? Обратно к фургону? Вот еще не хватало.
– Я тебя завтра найду, – пообещал Марк.
– И я тебя, – беспечно бросила через плечо Керен.
– Правда?
– Ну да… возможно.
Девушка уже отошла от ручья, и последняя фраза прозвучала тише, как и бряканье ведра с водой.
Марк секунду постоял и крикнул ей вслед:
– Хорошо, договорились!
А потом он развернулся и пошел под безмолвными звездами к дому. Шаг его стал более размашистым, а мысли, обычно земные и незамысловатые, витали где-то в неведомых сферах.
Глава шестая
Утром, спустя несколько дней, Демельза сидела за столом, молча завтракала и строила планы. Росс уже достаточно хорошо знал свою молодую жену и понимал, что ее молчание не предвещает ничего хорошего. После того как прием в честь крестин дочери провалился, Демельза поначалу была подавлена, но теперь уже успела оправиться. Ее деятельная натура взяла свое.