Вновь тишина, которая оповещала о том, что на том конце провода думают по поводу слов отца.
— Либо вы приезжаете сами, либо я еду. Учти, у меня ремень армейский на своем месте лежит, ждет звездного часа. И дождется.
— …
— Лиза обнаглела в корень уже. Мало того, что увела у сестры мужика, так еще и квартиру ее заняла, а этот хлюпик… — папа очень грязно ругнулся, что я даже поморщилась и предложение про «хлюпика» заканчивать не стал. — Короче, этим самым ремнем оприходую и дочурку и зятя и тебя, чтоб мозги вам вставить. Два дня даю для переезда и выезжаю сам.
На этом он отшвырнул от себя телефон и тяжело опустился на кровать. Папу почему-то стало жалко.
Спустя два дня мои чемоданы стояли в коридоре, папа собирал инструменты со словами «точно там что-нибудь сломали, сразу проверю». А на пороге стояла злая Лиза. Коля за ней, вновь не поднимающий глаз. Как щенок, которого в дерьмо носом макнули. Мама ругалась с папой.
— Что это за выдумки? Ехать она собралась на квартиру. А ты ей потакаешь. — кричала мама в комнате.
— Это ее квартира. Она совершеннолетняя. — монотонно отвечал папа.
— У нее учеба.
— У Лизки тоже.
— Лизонька перевелась без проблем.
— Ага, сколько бабла отвалили за этот перевод? Так она еще и не учится толком. Деньги на ветер.
— А Васька что, отличница что ли?
— Интересовалась бы дочерью и знала.
— У нас нет денег, чтоб еще и Васю переводить. У Лизы свадьба на носу.
— На ее носу, я то тут причем? — удивился папа и усмехнулся. Мне тоже, стоявшей в коридоре и смотревшей на злую сестру, стало смешно. — И потом, Вася переводится бесплатно.
— Невозможно. — вновь вскричала маман.
— Если мозги в голове есть, все возможно.
— Так, Вася! — мама вышла в коридор и, схватив меня за плечо, повернула к себе. — Ты должна перевести квартиру на меня. В конце концов, это моя сестра. И я наследница.
— Ну-ка, рот свой закрой и не городи чушь. — вмешался отец. — Ты ее в двенадцатилетнем возрасте отправила к черту на рога, ухаживать за больной сестрой, а сама Лизе жопу облизывала. Она там и жрать ей готовила, и стирала, убирала, да дерьмо из под тетки убирала, и вполне заслужила эту хату. Ты туда даже носа не совала. Васька, даже не думай и мать не слушай. — отец всегда грубо выражался, но за последнее время я привыкла и лишь кивнула на его тираду.
Мать улетела обратно в комнату, отец пошел собираться дальше.
— Ну, что? Довольна? — зашипела на меня Лиза.
— Чему? — спросила я.
— Выжила нас из квартиры, отца подговорила и радуешься стоишь.
— Лиз, это квартира моя. Я хочу жить отдельно и как можно дальше от вас.
— Ты мне всю жизнь испортила и продолжаешь портить. Какая же ты сука! — завизжала сестренка и затопала ногами, как делала в детстве, когда чего-то сильно хотелось, а ей отказывали.
Я почувствовала укол совести, но растоптала его тут же, пока он не вырос размером со Вселенную. Папа прав, надо думать о себе.
Бешенство Лизы успокоил папа.
— Ты что устраиваешь тут? Так, молодожены чертовы. Так как один нахлебник съезжает, — кивнул он на меня, — ты, Николаша, — папа глумился, как мог. Колю он терпеть не мог, когда еще я с ним встречалась. — Можешь жить в нашем доме. Но, либо устраиваешься на подработку после учебы, либо пусть твои родители тебя обеспечивают. Запросы Лизки ты знаешь, я их оплачивать не буду. У матери зарплата копеечная, много не даст. Уяснили?
— Да. — проблеил Николаша, не поднимая глаз.
— Меее, скажи еще. — рявкнул отец. — В армию тебе надо, а он жениться собрался. Не мужики, а хлюпики одни пошли.
— Папа, перестань. — заныла Лизка.
— Дура ты. Тебе с ним жить. Думаешь на нашей шее выезжать будете, нет уж. Сами на себя и свои «хотелки» зарабатывайте. Поехали.
Последнее было сказано мне. Мама прощаться со мной не вышла, Лизка разве что в спину не плюнула, а Николаша… утерся папиными словами и потащился за Лизкой с чемоданами в руках.
— Приеду через два дня. Чтоб пожрать приготовили. Зятек, с тебя дров наколоть, Лизка в сенях разберись. И про учебу не забудьте, проверю. У меня теперь связи есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Про связи папа не шутил. Тот врач, что лечил меня после аборта, преподавал в нашем училище. Мы с ним сдружились, он то и помог мне с переводом в институт в Краснодаре. А папа тогда в благодарность дорогой коньяк мужчине принес, вот и они познакомились.
Квартира встретила нас разрухой. Ощущения, что Лиза крушила все на своем пути, когда собирала два своих чемодана. Пока я ходила на свое новое место по учебе, отец приводил мебель в порядок. На второй день, зайдя в супермаркет, увидела объявление о работе. Поговорила с администратором, и, уточнив у директора магазина, меня приняли на подработку. Деньги не большие за пару выходов в неделю, но мне хватит.
Папа дома, узнав о работе, нахмурился, но сказал потом, что правильно. Привыкай, мол.
— Так, ну что смог, починил. Вот тебе на вещи первой необходимости. — еще через день отец стоял на пороге с чемоданов инструментов и протягивал мне деньги. — Я вижу, что Лиза все испоганила, так что и занавесок нет. Здесь должно хватить на первое время. За квартиру я платить буду. На еду и остальное, если хватать не будет, позвонишь, еще пришлю. Поняла?
— Да, папа.
Из глаз прорывались слезы, но я сдерживала их, потому что отец терпеть не мог слякость.
— Не реви, тяжко будет — звони. И приезжай, когда захочешь и насколько хочешь. Хоть насовсем. Все, ушел.
Хотелось обнять папу, поблагодарить за все, все, все! Но я лишь улыбнулась сквозь слезы и помахала на прощание из окна.
С этого дня началась моя новая жизнь. Я училась, ходила на работу, вечером звонил папа, отчитывалась, что у меня все в норме и все хорошо.
Прошло четыре месяца. Папа приехал в гости.
— Вот, привез тебе банок из погреба. Твои же закрутки. Боюсь Николяша сожрет все. Ой, Васька, где вы этого придурка-то нашли? Он себе чуть палец не отрубил, когда дрова его заставил колоть. А потом приехала его полоумная мамочка и прожила у нас две недели, меняя повязку на пальчике сыночка. — папа закатил глаза и усмехнулся.
— Как мама? — спросила я. Она не звонила мне ни разу за последние четыре месяца. Я тоже не рвалась в общение. Папы мне вполне хватало.
— Все так же. Стабильно, я бы даже сказал. Состояние средней тяжести, но в сознании. Как я с ними устал, Васька. Ты же знаешь про свадьбу. Мать с катушек скатилась. Будто свою собственную свадьбу организует. Я им бюджет выделил. Не миллионер, чай. Лиза сказала с таким бюджетом, она только в свинарнике свадьбу справит. А я и не против.
Мы рассмеялись. Говорили в этот день много. Болтали ни о чем. Он спрашивал про учебу, работу. Интересовался моими увлечениями.
На следующий день засобирался домой.
— Так, свадьба эта проклятущая через две недели. Родители Николаши оплатили им медовый месяц. В общем, собрались по деньгам и решили отметить в нашем городе. Приезжай, ладно.
— Хорошо. — ровно ответила я.
— Но если не хочешь, не лежит у тебя душа не к этой свадьбе, не к сестре с ее придурковатым, то не мучайся, Вась. Я даже рад буду, что ты спокойно своими делами займешься здесь, чем там на этих смотреть.
— Я приеду. Лиза приглашала.
— Тогда жду тебя через две недели. Позвони, встречу.
— Хорошо, папа. Пока.
Две недели пролетели в одно мгновение. Закрыла глаза, открыла, а уже с подарком под мышкой еду в родную деревню.
Лиза порхала, как бабочка. Все капризы выполнялись, как по волшебству. Сказать честно, я ей завидовала. Черной жгучей завистью. Коля на меня по-прежнему не смотрел. Отводил взгляд и улыбался всем, но не мне. Свадьба по моим меркам прошла роскошно, однако, сестра хныкала, что могло быть и лучше. Родители зажали денег, и она отметила это торжество, как колхозница.
Я держалась рядом с отцом и считала часы до отъезда обратно в свою маленькую квартирку.
Провожать меня на поезд поехал отец. В последний момент увязалась и мама.