Солнце ярко цвело в невообразимой вышине. Воздух был
удивительно прозрачный, напоенный ароматами осеннего леса. Похолодало, пар вырывался изо рта белыми облачками, медленно таял. Мое настроение постепенно улучшилось. Ехал, глупо улыбался бледному безоблачному небу, щурился, когда солнечные лучи били в глаза. О плохом старался не думать.
Лишь теперь присмотрелся к остальным членам отряда. Все очень разные, одеты тоже разнообразно. Пестрая подобралась компания. Чуть впереди ехали два бородатых воина. Оба поперек себя шире, мощные, как вековые дубы, грубо слепленные. Вооружены огромными секирами и прямоугольными ростовыми щитами. Рядом со мной скакал щуплый лысый парень. Бледный как смерть, лицо невыразительное. Удивительно черные живые глаза внимательно ощупывали каждую пядь леса, уши шевелились, ловили звуки. Из случайных фраз я понял, что парень следопыт. Из-под плаща выглядывали рукояти метательных ножей, за спиной висел длинный меч. Чуть позади ехал хмурый светловолосый парень в старых потертых доспехах. Высокий и длинноногий. Все время трогал рукоять огромного двуручника, прикрепленного к седлу. Нервничал: видно, боялся засады. Остальные трое — лучники, двое из егерей, третий тоже следопыт.
За день пару раз останавливались, чтобы дать отдых коням, поили и кормили животных. Люди гораздо выносливее, могут не есть сутками, а вот лошадок надо беречь. Лишь ближе к вечеру, когда стало смеркаться, командир приказал искать место для ночлега. Двигаться впотьмах опасно. Дорога плохая, в рытвинах и колдобинах, залита жидкой грязью. Да и места глухие. Людей почти нет, а вот другие существа могут и встретиться. Хорошо хоть Седые Горы остались к юго-востоку. А то б не отбиться от троллей, огров и прочих пещерных тварей. Но и на равнине можно нарваться на бродячих орков или злобных лесных гномов. Рисковать не стоит, лучше спрятаться за ярким пламенем костра, выставить часовых…
Мы остановились на небольшой лесной поляне неподалеку от дороги. Расседлали лошадей. Ко мне подошел Феран, устало буркнул:
— Эскер, бегом за дровами, пока не стемнело. За твоим конем поухаживаем.
Я кивнул, положил посох на землю и полез в чащу. В душе на мгновение вспыхнула злость — все-таки назначили прислужником. Но я усилием воли погасил раздражение и гордыню. Не время выказывать норов. Если уж согласился, тяни лямку.
Ветки били по лицу, наровили выцарапать глаза. Я прикрылся руками, кое-как продрался сквозь густой кустарник. Огляделся. Как назло, вокруг ни одной сухой ветки, а те, что есть, высоко. Что за лес такой? Ведь должно быть полно валежника, что скапливается долгие годы. Бери охапками. А тут ничего, как корова языком слизнула. Хотя ветви могут лежать под толстым ковром опавших листьев…
Я прошел дальше, поднялся на невысокий пригорок. Только тут отыскал сухое дерево, к тому же расколотое на куски молнией. Набрал в руки толстых веток, побрел, спотыкаясь, обратно. Но то ли что-то напутал с ориентирами, то ли просто забыл дорогу. Прошло довольно много времени, а поляны не было, голоса спутников тоже не доносились. Я забеспокоился, бросил дрова наземь. Огляделся вокруг. Деревья такие похожие, просто одинаковые. Как тут ориентироваться?
Было удивительно тихо. Лишь листья шелестели под ногами. Стремительно темнело. Густые тени скапливались под деревьями, несмело выползали вперед, сливались в серую мглу. Я почувствовал себя страшно одиноким в безмолвном царстве, остановился и выругался. Ну не идиот ли? Умудрился заблудиться. Орать как-то глупо, да и без толку. Звуки в лесу разносятся далеко. Будь отряд поблизости, я непременно услышал бы их.
На нижнюю ветку ближайшего дерева села сорока. С интересом посмотрела на меня черными глазками-бусинками, нагло и насмешливо застрекотала.
— Чтоб тебя!.. — буркнул я, спугнул птицу резким движением. — Мрон! Ну не везет так не везет…
Я сосредоточился, произнес поисковое заклинание. Тоненькие энергетические черви-щупы расползлись во все стороны. Дальше, еще… еще. Есть. С правой стороны я почувствовал жизнь. Заклинание показало смутную перевернутую картинку — поляна, похожая на ту, где мы остановились. Но там было странно безлюдно. Хотя лошадей, наверное, увели под деревья, а бойцы разбрелись за дровами, устав меня ждать.
Недолго думая, я рванул туда. Как дикий кабан проломился сквозь кусты, отмахивался от веток и листьев, ругался вполголоса. Несколько раз спотыкался о корни, чуть не падал. Но каким-то чудом сохранял равновесие и скакал дальше, как горный козел. Дыхание сбилось, холодный воздух резал легкие. Я отплевывался, и бежал дальше. В мозгу билась лишь одна мысль: скорей бы к своим. К Мрону лес! Лучше послушаю выговор от командира и отправлюсь искать дрова поближе, в листьях пороюсь, в конце концов. Быстро же я стал городским жителем. А ведь в юности никогда бы не заблудился в лесу. Чутье какое-то было, чувство направления…
Поляна появилась совершенно неожиданно. Деревья остались позади, а я оказался посреди открытого пространства. Над головой серело вечернее небо, под ногами шуршали целые ворохи листвы. Я повертелся на месте в надежде увидеть кого-нибудь из отряда. Никого не было.
Я постарался успокоиться, сделал несколько глубоких вдохов-выдохов. Сердце выпрыгивало из груди, легкие горели огнем. Во рту скопилась кислая противная слюна. Я сплюнул, на несколько секунд прикрыл глаза, потом распахнул вновь. Так, спокойно. Теперь стало видно, что поляна совсем не та. Эта была больше, деревья стояли по-другому. Посередине огромный раскидистый дуб. Ствол в три обхвата, кора морщинистая, почти черная. Старое-престарое дерево. Интересно, что оно успело повидать на своем веку. Тох как-то говорил, что деревья растут многие века, иные даже тысячелетия. А этот дуб даже по меркам деревьев — глубокий старик, древний, но еще крепкий и сильный. Не возьмусь гадать, сколько ему лет.
У меня возникло и постепенно окрепло странное ощущение, будто за мной следят. Чужой равнодушный взгляд шарил по мне, сверлил затылок. Я сжал кулаки, медленно обернулся. Никого. Поляна погружалась в сумерки, меж деревьями клубился зыбкий белесый туман. Ощущение слежки не отпускало, било по нервам.
Я выругал себя за глупость. Дурак, зачем посох оставил? На нем висит куча готовых заклинаний — бери и пользуйся. Если возникнут неприятности, я буду беззащитен, как новорожденный котенок. Я не боевой маг, огнем со скоростью мысли плеваться не умею. Всего лишь механик, специалист по тонким воздействиям, которому несказанно повезло обрести артефакт и несколько книг чародеев древности. Я даже меч забыл. Точно дурак.
Уже начал произносить защитное заклинание. Но тут на глаза попалось нечто, из-за чего я сбился, умолк на полуслове. Туман на противоположной стороне поляны разошелся, отхлынул быстрой морской волной. Там оказался небольшой холм. Из-под ковра листьев торчали обломки каменных плит, огрызок фундамента. Заинтригованный, я пошел вперед, остановился в нескольких шагах. Увидел: камни белые, едва светятся в сгущающихся сумерках. На них что-то написано, но язык незнакомый, ничего подобного я раньше не видел. Края осколков гладкие, сточены дождем и ветрами, стерты неумолимым временем. Чувствовалась спящая магия. Но не черная и не белая, даже не стихийная, просто чужая.
— М-да… — пробормотал я, озадаченный. — Что же это было?
— Величайшая крепость, какую видел мир!
Я испуганно отпрянул, скороговоркой произнес защитное заклятие. Поднял руки, начертал в воздухе атакующие Знаки Огня и Воздуха. Силы влил достаточно, чтобы разбить в пыль скалу средних размеров. Но заклинания придержал. Сначала надо разобраться, с чем я столкнулся.
Худенькая красивая девушка, одетая в белую тунику, вышла из-за деревьев, светлым призраком проскользнула меж стволов. Ни один листик не шевельнулся, ни одна веточка не дрогнула. Шла она бесшумно, легко ступая босыми ногами. Русые волосы украшал венок из опавших листьев, на запястьях браслеты из веточек калины и рябины, переплетенные с гроздями коричневых желудей и орехов. Кожа золотистая, очень нежная и гладкая. Личико миловидное, детское.