Читать интересную книгу Потерять и найти - Брук Дэвис

Карл сделал несколько шагов вперед, к капоту машины, прикрыл рукой глаза и посмотрел в сторону Калгурли. Автобус остановился впереди.

– Он там! – закричал Карл, махая руками. – Подождите! – и, повернувшись к подросткам, проговорил: – Спасибо, что подбросили! Было очуметь как!

Он схватил Мэнни с заднего сиденья и захлопнул дверь.

– Я иду!

Торопливо шагая по дороге, Карл услышал, как девушка у него за спиной спросила:

– Да что с тобой такое?

– Он меня по лицу щелкнул! – ответил паренек.

– Господи, какой же ты жалкий! Мама была права!..

Их голоса постепенно затихали, а Карл продолжал идти вперед – так быстро, как только мог.

– Стойте! – Он хотел рвануть вперед, как раньше, хотел яростно замолотить руками и ногами. – Подождите меня!

Он не отводил взгляда от белого листка в заднем окне автобуса и шептал:

– Пожалуйста, не уходите.

Тут машина, в которой сидели подростки, снова с ним поравнялась. Из ее окна вылетел пиджак и приземлился Карлу прямо на голову. Машина поехала прочь, рыча и раскидывая колесами гравий и пыль. Стоя в этом пыльном облаке, Карл снял с головы пиджак и посмотрел вслед парочке, которая снова мчалась навстречу своей слепой молодости. А потом сделал вдох и закричал изо всех сил:

– ОДНАЖДЫ ОН ВСЕ-ТАКИ УМРЕТ!

Милли Бёрд

Водителем автобуса была тетенька, но выглядела она так, будто нацепила одежду своего папы: синие шорты, большущая рубашка с короткими рукавами, носки до колен и черные ботинки.

Она была тощей, и волосы у нее стояли торчком.

Милли пошла по коридору, волоча за собой ногу Мэнни.

Правда же

Чудесно

Идем в туалет?

Она села на пустое сиденье позади водителя. На наклейке около руля было написано: «С кем вы будете говорить: с мужчиной, который считает себя главным, или с женщиной, которая по-настоящему в курсе дел?»

Милли наблюдала за белыми полосками на дороге, похожими на дефисы. Ей нравилось, что они сливаются в одну длинную полосу, когда автобус едет быстрее, и как будто делят мир пополам.

– Вы когда-нибудь видели жареную курицу в ведре? – спросила Милли у тетеньки-водителя.

Та не отвечала очень долго. Просто сидела и крутила рулем, словно ничего не слышит. Милли уже хотела повторить вопрос, как вдруг тетенька ответила:

– Я уже тридцать лет тут работаю. – Она не отрывала взгляда от дороги, поэтому было непонятно, с кем разговаривает – с Милли или с собой. – А кажется: что нового узнаешь, когда целыми днями мотаешься по одной и той же дороге, правда?..

Они проехали мимо ярко-зеленого клочка земли. Из него торчало одно-единственное голое деревце. Оно походило на человека на необитаемом острове, который зовет кого-то на помощь. Милли ему помахала.

Земля по обе стороны от дороги была плоская и белая, и от нее отражался солнечный свет. Милли прикрыла глаза рукой.

– Это снег? – спросила она.

Тетенька за рулем усмехнулась.

– Соляная равнина. Озеро высохшее. Никогда, что ли, не видела?

– Не-а. – Милли ткнулась лбом в окно.

Ей жутко захотелось лизнуть эту высохшую соляную лужу.

– Раньше тут была вода, – продолжала водитель. – А потом выросла соль и высосала воду, – она несколько раз прихлюпнула ртом. – Убила все вокруг.

– А-а.

На земле виднелись узоры из разводов, как будто великаны рисовали по ней пальцами.

– Потом здесь появились всякие другие растения, которых раньше не было. Красотища, правда?

Милли смотрела, как соль поблескивает в солнечном свете.

– Но жить тут все-таки трудно, – продолжала водитель. – Вот всякие там хиппи, например, когда пытаются найти себя, едут в Индию или еще куда. Висят там вверх тормашками, чечевицу за обе щеки уплетают. А лучше бы сюда пришли погулять. Поспали бы ночку на такой природе и сразу бы себя понаходили.

Милли рассматривала собственное отражение в окне.

Зачем кому-то хотеть найти самого себя? Разве не лучше найти кого-нибудь другого? Разве сам ты не единственный, кто тебя никогда не подведет?

Она прикоснулась своей настоящей ладошкой к ладошке-отражению.

По обе стороны рядами росли эвкалипты, которые клонились к дороге и тянулись в небо, точно замершие танцоры.

– Посмотри вон на те деревья, – сказала водитель. – Видишь, какие они розовые?

Милли кивнула. Она почему-то вспомнила про кожу у себя во рту.

– Это лососевокорые эвкалипты. На них все время как будто бы солнце светит.

Милли уставилась на деревья.

– Это твоя бабуля там сидит? – спросила тетенька-водитель.

Милли пожала плечами.

– Что это у тебя на руке?

Милли посмотрела на пивной чехол.

– Папина штука. Он умер.

Тетенька взглянула на нее в зеркало.

– И за что же он умер?

– Не знаю.

Она кивнула.

– Ладненько.

Автобус замедлился.

– Я Милли Бёрд.

– Стелла, милая. Меня зовут Стелла. – Водитель оттянула свой воротник. – Это одежда моего брата. И автобус его. Он тоже умер.

Милли кивнула.

– А где твоя мама? – спросила Стелла.

– Эй, ершик ты мой туалетный, – встряла вдруг Агата, которая пронеслась по проходу и схватилась за спинку водительского кресла. – Скажи-ка, из Калгурли поезда еще едут?

Стелла сощурилась, глядя в зеркало.

– Не-а, – ответила она.

– Нет?

– Там теперь машины летучие. Сразу довезут, куда надо. И быстро, между прочим.

– Ну ладно, – вздохнула Агата. – Ладно, ершик. Не хочешь помогать – так и скажи.

– Знаете что, дамочка, я вам не справочное бюро. Довезу вас до станции, а вы уж там сами разбирайтесь.

– А ты не можешь просто крикнуть в окно кому-нибудь из своей родни: «Эй, Мэри, когда поезд-то отходит?»

Стелла включила поворотник. Автобус, хрустя гравием, свернул на обочину и затормозил на остановке.

– Озеро Картвил, – объявила она.

Двери открылись, и высокий мальчик в наушниках вышел из салона. Стелла обернулась к двери и, держа одну руку на спинке своего сиденья, а вторую – на руле, выдала:

– Не моя забота. – Но смотрела она не на Агату, а на пассажиров, которые наполняли автобус.

В салон, перепрыгнув через две ступеньки, поднялся маленький мальчик в очках и с прилизанными волосами.

– Здравствуй, юный Лоуренс, – поздоровалась Стелла.

– Здрасьте, Стелла, – ответил Лоуренс, не поднимая глаз.

Стелла знала всех пассажиров по именам: миссис Крэнли, Тимбо, Винс, Фелисити – и все они тоже знали ее по имени.

Последним в автобус вошел большой и широченный дяденька в рабочей форме. Лицо, руки и ладони у него были грязными.

– Привет, Стелла, – поприветствовал он.

– Трент, – узнав его, кивнула она.

Он остановился на верхней ступеньке и ткнул большим пальцем себе за спину.

– Там какой-то старикан ползет. Еле-еле. – Трент улыбнулся. – Ему лет так сто семьдесят пять.

А потом у Милли внутри все замерло, как будто от счастья лопнул шарик, потому что в дверях автобуса появился Карл. Он весь взмок, тяжело дышал, и под мышкой у него торчал манекен. Сердце загромыхало у Милли в груди. Она бросилась вниз по ступенькам и повисла у Карла на шее.

– Просто Милли, – пробормотал он.

А потом послышался голос Агаты:

– Эй ты, Джин Уайлдер, ты что, меня преследуешь? – Она вытащила из сумки печенье и бросила прямо в него.

Агата Панта

Вот откуда Агата и Карл (почти) знают друг друга

Раньше Карл часто ходил мимо ее дома в своем фиолетовом костюме. А иногда даже надевал сверху длинный плащ, который доставал ему до пят.

– Мало волос! – вопила Агата, сидя на Стуле Созерцания. – Глупый пиджак! Дурацкое лицо! Корчит из себя Джина Уайлдера!

Как-то раз он дольше обычного стоял у нее перед домом. Погладил ограду, и Агату это так возмутило, что она даже не смогла вымолвить ничего членораздельного.

– Тых!.. – кричала она. – Ух!.. – бормотала она.

И наконец выплюнула:

– Чего?

Агата поднялась, и кровь прилила к голове. Потом высунула указательный палец в окно так далеко, как только могла и воскликнула:

– Хватит лапать мою ограду!

Высунув в окно и голову, Агата ткнула пальцем в Карла. Тот подпрыгнул, глядя на нее.

– Кыш! – выкрикнула она. – Да, ты! Хватит лапать!

Он схватился за ограду обеими руками.

– Извините! – крикнул он в ответ, барабаня пальцами. – Я не хотел… просто… Хотите, помогу вам с сорняками?

Агата ткнула пальцем в дальний конец улицы.

– Уходи! Это ты сделать можешь?

И он ушел. Но когда уходил, пробежал пальцами по ее ограде.

Карл вернулся на следующий день. И на следующий за ним. И на следующий. Он перегибался через ее ограду и рвал сорняки. Агата высовывалась в окно и швыряла в него зачерствевшим печеньем. Он ей надоел, очень ей надоел.