— ветхого завета, уже утратившего силу ввиду прегрешений приверженцев официального иудаизма и священства Иерусалимского храма.
Социально-экономической осью отношений между «сынами света» — общиной кумранитов — является общность имущества, общий труд и враждебное отношение к стяжательству и богатству — нормы, необычные для рабовладельческого древнего мира, где стремление к богатству и презрение к труду являлись основой общественного уклада.
Этико-религиозные воззрения кумранитов основывались на том, что в мире объективно действуют два противоположных начала, два духа — Добро и Зло, Свет и Тьма, Правда и Кривда, которые до предопределенного срока взаимообусловленны и двуедины. Человек мечется между ними, но обладает свободой выбора. Когда предначертанный срок придет, а он близок, дух Зла потерпит полное поражение и наступит царство божьей справедливости. На предшествующем ему божьем суде будут рассмотрены дела всех, и лишь праведники удостоятся этого блистательного будущего.
Перечисленные и многие другие черты этого странного этико-религиозного сообщества, вышедшего из недр иудаизма, но оппозиционного официальному иудаизму, именующего себя «сынами света», но ютящегося в жалких пещерах, привлекли к себе внимание исследователей в связи с историей возникновения христианства.
Три в известной степени очевидца, три древних автора, жившие в I в. н. э., — Филон Александрийский, Плиний Старший и Иосиф Флавий оставили нам сведения об удивительной палестинской секте зссенов, или ессеев, которые поражали своих современников необычностью своего жизненного уклада и социальной организации. «У иудеев имеются три философских течения, — пишет Иосиф Флавий. — Приверженцами одного из них являются фарисеи, второго — саддукеи, сторонники же третьего, более всего стремящегося к благочестию, называются эссены… Они отвергают наслаждения, считая их злом, а к добродетели относят воздержание и способность не поддаваться страстям… Они презирают богатство, и поразительна их общность имущества… После бога они больше всего почитают имя законодателя, и если кто-нибудь станет возводить хулу на него, то он карается смертью… Война с римлянами во всех отношениях проверила их силу духа… Улыбаясь в мучениях… они испускали дух в радостной уверенности, что они его вновь обретут…»[114] Сведения, сообщенные двумя другими авторами, в некоторых частях дополняют Иосифа Флавия, в других расходятся с ним, но в целом яркое впечатление своеобразия социальной организации и уклада отмечается всеми. Представляет несомненный интерес замечание Плиния, что в секту эссенов вливались «толпы утомленных жизнью пришельцев»[115]. Это наблюдение, сделанное человеком другого общественного и интеллектуального круга, несомненно, заслуживает доверия и показывает, что эссенское движение имело достаточно глубокие основания в самих социальных условиях этого общества.
Открытия 1947 г. показали чрезвычайную близость общественного уклада «сынов света» кумранских рукописей с эссенами античных авторов. Строительные комплексы Хирбет-Кумран и Айн Фешхи с их ярко выраженным коллективистским характером производства и потребления, некоторые черты уклада и быта, само географическое положение этих строений явились своего рода иллюстрацией к сообщениям Иосифа Флавия и других об эссенах. Найденные же среди рукописей кумранских пещер произведения самих кумранитов, во многом совпадая со свидетельствами античных авторов о социальных аспектах эссенства, содержат, кроме того, важнейшие и почти не известные ранее сведения об их идеологии. Сейчас становится все более ясным, что кумранская община была не единственным очагом эссенства в Палестине и что при сходстве основных этико-религиозных и социальных идей между общинами имелись свои, порой существенные различия.
Значительность сведений, доставляемых этими рукописями, определяется тем, что с их появлением в науке возникла проблема связи идеологии, организации, обрядности, социальных идеалов кумранской и первохристианских общин. Проблема эта достаточно сложна и еще далека от своего разрешения. Тем не менее уже сейчас выявлено немало существенных фактов этого рода.
Изучая элементы сходства между кумранской и новозаветной литературой, исследователи обратили внимание на несомненные черты общности мировоззрения. Как известно, через всю кумранскую литературу проходит идея дуализма. Бог, говорится в Уставе кумранской общины, сотворив человека, «положил ему два духа», Правды и Кривды, чтобы он руководствовался ими «до назначенного срока» во всех его действиях. В рукописях многократно противопоставляются «ангел тьмы», сатана, Велиал — «ангелу света» и «сыны света» (кумранская община) — «сынам тьмы».
Эти идеи и образы усвоены новозаветной литературой. Особенно это выявляется в произведениях, приписываемых традицией евангелисту Иоанну и апостолу Павлу. «Свет пришел в мир, — говорится в евангелии Иоанна, — но- люди более возлюбили тьму…» (3, 19–21). В другом месте евангелист вкладывает в уста Иисуса следующие слова: «Ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма… веруйте в свет, да будете сынами света» (12, 35–36). В Первом послании Иоанна говорится, что «бог есть свет и нет в нем никакой тьмы» (1, 5). «Отвергнем дела тьмы, — увещевает Послание к римлянам, — облечемся в оружие света» (13, 12). «Что общего, — читаем мы во Втором послании к коринфянам, — у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?» (6, 14–15).
Другим важным моментом идеологии кумранитов является мессианизм, черты которого проступают в Уставе (IX, 11), Двух колонках (II, 11–12), Благодарственных гимнах (III, 7–10), Дамасском документе (VI, 10–11; I, 11; II, 12; XIX, 21–XX, 1), Комментарии к Хабаккуку (Аввакуму) (II, 1–3; VIII, 1–3; IX, 9-12; V, 4) и в некоторых других рукописях. Кумранская община живет в ожиданиях скорого нового пришествия Учителя праведности.
Как известно, идеями мессианизма проникнута и новозаветная литература. Сопоставляя кумранские рукописи и Новый завет, исследователи выявляют удивительные сюжетные и фразеологические сходства. Так, в Благодарственных гимнах из первой пещеры выводится образ женщины, в муках родившей (или которой предстоит родить) «младенца мужского пола», «дивного советника» — мессию (III, 7–10). В Апокалипсисе мы встречаем тот же сюжет: жена, «облаченная в солнце», «имела во чреве и кричала от болей и мук рождения» (12, 1–2). «И родила она младенца мужского пола, которому надлежит пасти все народы» (12,4).
Яркой чертой идеологии кумранских «сынов света» являются эсхатологические представления. Ожидание «назначенного» срока, когда между духом света и духом тьмы произойдет решающее сражение, является лейтмотивом почти всех произведений кумранской общины. Устав кумранской общины рисует картины позорной гибели в конце дней сторонников Велиала. Представление о наступающих последних днях лежит в основе Комментария к Хабаккуку.
В новозаветной литературе обнаруживается такая же настроенность. «Приблизилось царство небесное», — вещает устами Иоанна Крестителя евангелие от Матфея (3, 2). В другом месте того же евангелия (3, 10, 12; ср. 13, 40–43, 49) в образной форме повторяются представления кумранской общины об отборе праведников в конце дней и уничтожении «в огне мрачных областей» нечестивцев.
В мировоззрении кумранской общины нетрудно распознать и другие черты, получившие широкое распространение в новозаветной литературе. Как известно, одной из важных идей христианского вероучения является идея оправдания верой. Послание к галатам говорит: